Четвёртая (СИ) - Екатерина Нагорная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Янкель дождался, когда мажек скроется за очередной дверью, и быстро-быстро сдёрнул с кучи самую верхнюю. Правда, неосторожно уронил ещё одну. Поправлять было некогда. Янкель тихонько прикрыл свою дверь и затаился. Шаги, мягкий шорох ткани, тихое ругательство и снова шаги и сопение. Кажется, маленький мажек не заметил пропажи. Янкель быстро переоделся и тихо выскользнул из комнаты.
Сначала ему снова повезло. Горбатый смотритель толком даже не взглянул на тихо вошедшего ученика, только поморщился и прокаркал:
— Смени мантию, ученик, от твоей вони книжные черви передохнут.
Янкель робко кивнул, ожидая, что его сейчас выгонят, но смотритель уже занялся своими делами.
Стеллажи уходили куда-то в глубину помещения, и конца им не было видно. Янкель даже растерялся сперва — такой огромной библиотеки он не то чтобы видеть, даже представить не мог. Ищейка внутри него сжалась и заскулила — страшно. Однако стоило сделать несколько шагов, как чутье стало потихоньку возвращаться. Что-то тоненько пело и звало Янкеля дальше. Ещё несколько шагов. Теперь он точно знал, куда ему надо идти. На два стеллажа левее и вперед через два перекрестка. На всякий случай, чтобы потом было проще найти дорогу назад, Янкель ставил чёрточки на пыльном полу под стеллажами.
Ему оставалось всего ничего, когда послышался звон колокола. Душа Янкеля нырнула куда-то под колени и оттуда свалилась в самые пятки: его обнаружили! Но вскоре раздался каркающий голос:
— Все вон! Ужин ждет. Пища для ума вряд ли принесёт вам пользу, идите и набейте хотя бы свои животы!
***
Ужин гостям подавали в их комнату, что было странно, но вполне на руку обоим: можно было наконец расслабиться без лишних глаз и ушей. Янкель чудом разминулся с теми, кто этот самый ужин принёс, ввалился в комнату и спрятал мантию под матрас. Вскоре появилась и Сольге.
Она устало опустилась на кровать:
— Я больше не могу, Янкель. Как Байвин живёт с таким характером? Я только три дня веду себя как она, а сил уже не осталось. И толку никакого. Одни слова, слова, слова. Пустые разговоры с утра и до вечера. Кроме того, что Чьиф яростно ненавидит Викейру, я пока больше ничего не узнала. Это удивительно, да? Ты бы видел их: как эти маги шипят и корчатся, стоит упомянуть имя Викейру. Как можно ненавидеть того, кто даёт тебе силу, пусть и ценой некоторой жертвы? Мне уже кажется, что мы зря сюда приехали — ничего эти маги не знают. А как твои успехи?
Янкель замялся. Хвастаться было нечем. Чутье чутьём, но не хотелось бы обнадёживать Сольге попусту.
— Я пока не уверен, но мне кажется, здесь что-то есть. У нас ведь есть ещё день или два?
Сольге вздохнула:
— Думаю, что есть. Знаешь, мне иногда кажется, что мы больше никогда не выберемся отсюда.
Чтобы не пугать помощника, она не стала делиться подозрениями. Вот только весь сегодняшний день её не отпускало ощущение, будто один из Щитов, тот, с мягким голосом, пытался (или пыталась?) уговорить их остаться в Чьифе до ухода Сестёр. То и дело возникал разговор об опасностях за стенами цитадели. Или о том, что Сольге необходимо узнать побольше о жизни в Чьифе, чтобы полнее и убедительнее донести до короля Толфреда мысль о необходимости примирения. Или… Нет, уже не слова. Взгляды. Хищные взгляды. Как у кошки, играющей с мышью. Как у ястреба, заметившего куропатку. К сожалению, мысль о том, что маги Чьифа могут оставить её в заложниках, чтобы потом выдвинуть выгодные для себя условия Октльхейну, посетила Сольге слишком поздно. Случись это хотя бы на пути из Виникриса, она в жизни бы не сунулась сюда, даже если бы им с Янкелем посулили открыть все секреты Сестёр, вырванных страниц и всего прочего. Проснувшийся страх был так велик, что Сольге готова была сорваться в дорогу прямо сейчас. Но они уже были в Чьифе. И ещё эти слова Янкеля…
***
Сольге уснула только под утро, извертевшись и окончательно запутавшись в коконе собственных мыслей и страхов, и не слышала, как Янкель осторожно достал из-под матраса мантию, переоделся и тихо выскользнул из комнаты.
Коридор был пуст. То ли ученики ещё спали, то ли уже разбежались по своим магическим делам. Янкель спокойно дошёл до библиотеки, так никого и не встретив. У дверей препятствий тоже не появилось. Горбатого смотрителя не было на месте, но Янкеля это только обрадовало. Он юркнул в проход между стеллажами и помчался туда, куда звало его чутье. А оно восторженно вопило: «Вперёд! Давай! Левее, ещё левее! Теперь прямо! Ещё! Вот, здесь! Стой!»
Тоненькая книжечка с красным корешком, что стояла на предпоследней сверху полке, словно обрадовалась: «А вот и ты, ищейка! Молодец».
Янкель огляделся — ни лесенки, ни скамейки какой-нибудь, ни приступки. Ах, да, это же маги! Наверняка у них есть какие-то заклинания, позволяющие доставать книги с самых верхних полок, но что делать Янкелю? Он попытался подтянуться на полке, чтобы залезть повыше, но ничего не получилось. Тогда он снял с одной из нижних полок несколько книг, ещё с одной, повыше, и ещё. Получились ступеньки. Дело пошло лучше, но все ещё медленно — руки скользили, книжная пыль набивалась в нос и по-хозяйски там устраивалась, наводила свои порядки — щекотала так, что не чихнуть было невозможно. И тут произошло сразу два события: на соседнем ряду послышались тихие, шаркающие шаги и ещё какие-то звуки, вот как если бы вороне пришло в голову бурчать себе под нос.
Грохот от падения Янкеля и вскарк (вскриком назвать это было нельзя) «Кто посмел?!» раздались тоже одновременно. Шаги ускорились. Янкелю повезло, что ряд был длинным: пока смотритель добрался до места, он уже успел нырнуть под стеллажи и укатиться подальше. Рёв разъярённого смотрителя отражался от стен и потолка, путался в книгах и свитках, цеплялся за крюки для ламп, запирающих в себе огонь, и метался среди полок. «Кто посмел?!» — повторялось снова и снова. Лёгкий шорох и по полу поползли серые, полупрозрачные щупальца. Это смотритель в гневе потратил остатки сил, чтобы найти нарушителя. Янкель юркой ящеркой скользил под стеллажами, едва
