Отель «Аваланш» - Нико Такян

Джошуа растерянно посмотрел на нее. Он этого не помнил. Звонил ли он Либеру? Пошел ли он в горы из-за этого?

– В общем, дело тут нечисто, это понятно, – заметила Сивилла, собирая документы в папку. Она взяла фотографию Кэтрин и посмотрела на нее со странным выражением лица.

Почему в кармане неизвестной из Не был этот снимок – почти сорок лет спустя? Джошуа перестал понимать что-либо, но вдруг почувствовал, что сыграет важную роль в этом деле. И ему стало немного теплее – впервые с момента пробуждения.

Джошуа еще раз проверил экран мобильного: пустота. Он весь день пытался дозвониться до Сильвана Либера, а тот даже не удосужился перезвонить. После возвращения из архива Джош все время думал про свой кошмарный сон. И почему у него было такое чувство, будто он знает нечто важное, неведомое другим? Кэтрин Александер исчезла шестого января 1980 года – во время отдыха в гранд-отеле «Бельвю». Она была там вместе со своими родителями. Она позавтракала в номере, а потом испарилась. Дело уперлось в тупик, а в папке не хватало сведений, собранных Либером.

– Ты повторил? – спросила Сивилла, показывая на стакан на барной стойке. Они были в баре в Монтрё. Сивилла уговорила его немного поразвлечься и снять напряжение.

– Два май-тая, – подмигнула она бармену.

Бар «У Джекки», популярное место ночной жизни в Монтрё, очаровывал атмосферой старых джаз-клубов. Отличительной чертой интерьера тут были черные стены, завешанные фотографиями знаменитостей. Повсюду стояли мрачные кожаные кресла в английском стиле, а за длинной деревянной стойкой сновали элегантно одетые бармены в безупречных рубашках. У мужчин были подтяжки – Джошуа думал, что такое больше не носят, а вот Сивилле они казались «чудовищно сексуальными». В самой глубине зала возвышалась небольшая сцена, на которой стояло пианино и другие инструменты для живых концертов. В мертвом для бизнеса январе живую музыку заменяла запись, и музыканты жаловались на безработицу. Сейчас по всему бару разносилась мелодия Майлза Дэвиса, легенды джазовой музыки. Он с десяток раз был в Монтрё и почти наверняка захаживал сюда. Сивилла потягивала третий май-тай и поблескивала глазами. Она настояла на том, чтобы для начала заехать к ней. Дома она переоделась в маленькое черное платье, подчеркивавшее ее грудь и выгодно оттенявшее светлые волосы.

Джошуа дружил с ней с момента поступления на службу в полицию. Сивилла первая заинтересовалась новичком. Сначала Джошуа принял ее за шипастый цветок с манерами грузчицы, а потом уже узнал получше. Под видом командирши Сивилла скрывала почти болезненную неуверенность в себе. Этот порок Сивилла несла в себе давно. О причине Джошуа узнал только после того, как Сивилла выпила несколько бокалов вина. Сивилла страдала от ожирения в подростковом возрасте. Она ела, чтобы подавить недовольство, но никак не могла понять, что мучило ее на самом деле. Неспособная контролировать свои порывы, она без конца ходила к психологам и садилась на диеты – и все это не приводило к успеху. Она не теряла ни грамма. А что такое быть толстой для девочки-подростка? Да все равно, что упасть в яму с разъяренными львами. Без потерь не обойдется. Она страдала годами, жила в атмосфере подколок со стороны парней, а ее подруги были готовы воткнуть ей нож в спину, благо цель была широкой. Сивилла сформировалась под влиянием того, что все считали ее толстой. Какие-то вещи не просто заканчивались неудачей, их не существовало в ее картине мира. Например, она просто не думала о том, чтобы соблазнить парня. В конце концов маленькая, острая на язык, веселая Сивилла окончательно потерялась внутри этого большого и тяжелого тела. Как известно, если впереди – только страдание, смерть иногда видится единственным решением. Как бы то ни было, именно так Сивилла думала, вскрывая вены в ванной комнате у себя дома. Но верно и другое: иногда на дне самой глубокой ямы человек вдруг начинает замечать свет. Первым лучиком стал доктор, встретившийся Сивилле в больнице. Он рассказал ей об операции по бандажированию желудка, которая поможет потерять вес. Сивилла воспряла духом и спустя несколько месяцев начала замечать первые результаты. Она стала заниматься спортом до изнеможения. Кроссфит сделался ее религией, она постоянно ходила в качалку. В итоге Сивилла получила тело атлета и железный дух. Однако, если травматическая ситуация повторялась (а под ней Сивилла подразумевала попытку знакомства с парнем и возможность быть отвергнутой), она снова становилась толстой девочкой-подростком, не знающей, что предпринять. В конце концов Сивилла решила «не страдать фигней» и начала любовный поход по всему, что мало-мальски напоминало нормального мужчину. Иногда Сивилла перебарщивала, но с робостью боролась в целом эффективно.

– Что скажешь? – кивнула она на мужчину, сидевшего у конца барной стойки.

Ему было лет сорок. Байкер, пальцы унизаны перстнями, руки татуированы по локоть, рубашка заправлена в выцветшие джинсы. Волосатая грудь выставлена напоказ. Он поедал гамбургер и запивал его красным вином, время от времени бросая взгляды направо и налево, будто оценивая степень угрозы.

– Скажу, что он турист, возможно – музыкант…

– Да нет же. Он крутой!

– Не знаю, Сивилла. Ты уверена, что он в твоем стиле?

Джошуа прекрасно знал, что зря задал этот вопрос. С момента знакомства Сивилла выбирала один и тот же типаж красавчиков в возрасте – и частенько наступала на одни те же грабли. Она вполне могла сбегать с новым любовником в туалет – или на стоянку к машине. Они могли поехать к ней или потратить деньги на отель (обычно в таких номерах с комплекцией Сивиллы было тесновато). Ее страшила одна только романтика.

– Ну, была не была! – Сивилла встала с табурета и пошла, покачивая бедрами, к своей жертве.

Джошуа наблюдал за тем, как она садится с ним рядом и наклоняется за коктейльным меню (известным ей наизусть). Совершенно ожидаемо (в конце концов, того требовало мужское либидо) он заглянул ей в декольте, а еще через несколько минут прошептал ей что-то на ухо. Сивилла захихикала, как старшеклассница, которую пригласили на выпускной. Джошуа всегда удивлялся ее выходкам, но такова была ее природа. Рядом с ней он чувствовал себя старомодным унылым швейцарским копом. Позвольте представиться, Джошуа Оберсон – простой парень с простой жизнью, от которой мухи мрут. Но теперь Джошуа думал, что лавина все изменит. Лавина стала триггером. Пока что было непонятно, в какую сторону подует ветер.

– Повторить?

Джошуа повернул голову, и в тот же момент ледяной холод пронзил ему грудь.

– За счет заведения, – продолжил Кловис, глядя на него своими странными глазами.

Джошуа отодвинулся и окинул