Ловцы снов - Елизавета Александровна Рыкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не за что, подумал я. Когда мы уходили, я бросил взгляд на телефонную будку. Скорее всего, завтра её тут не будет. Вернее, будка-то останется. Просто из неё уже больше никто и никогда не вызовет полицию. Она разделит участь своих собратьев из районов, где жили ушлёпки вроде Кори.
Наверное, провод наушников перережут, подумал я. Шайка Кори поступает так. Если бы это были ребята, которые называют себя сворой, они бы ещё и стёкла выбили.
На орден я уже и не надеялся. При всей их крутости, я не верю в уличную драку по правилам. Беспринципные сволочи всегда выигрывают в таких стычках. Просто потому, что у них больше вариантов.
Мы медленно шли по улице, восстанавливая дыхание. Лично у меня, судя по ощущениям, в боку застряло копьё. Эгле тоже здорово выдохлась. И всё же недостаточно сильно, чтобы не почувствовать мои мрачные мысли.
– Что-то не так? – спросила она.
Знала бы ты, дружище, во что мы сейчас вляпались, подумал я.
– Нет, ничего, – преувеличенно бодро сказал я. – Просто удивляюсь, какая ты, оказывается, храбрая.
– Будешь подлизываться – поколочу, – ласково сообщила Эгле.
– Но я правда удивился, – примирительно поднял руки я.
Эгле фыркнула:
– С каким треплом я, оказывается, дружу.
Но больше ничего не сказала.
Разумеется, о том, чтобы продолжать прогулку, не могло быть и речи. Эгле заверила меня, что сможет пробраться к себе, не разбудив сеньору Элинор, а утром скажет, что решила вернуться пораньше и что я её проводил. Это даже не было неправдой, потому что я в самом деле её проводил.
Сам я домой добирался уже на автопилоте. По счастью, без приключений. Понятия не имею, что творилось в том дворике. По крайней мере, ребята были достаточно заняты, чтобы ловить в ночном городе кого-то вроде меня.
Итак, я вернулся домой, успешно миновал мамину комнату, юркнул в свои апартаменты. Рухнул, не раздеваясь, на кровать и мгновенно заснул. Нервные встряски хороши в качестве подзарядки только в сам момент встряски. Потом una corda возвращается и говорит: «Ой, это что, эмоции? Зачем тебе такие сильные? Ты же всё равно не умеешь их испытывать». И накатывает куда сильнее, чем было до встряски. Ладно ещё, хватило ума запереть комнату и включить плеер…
***
– Доброе утро, – немного удивлённо сказал я, остановившись в дверях кухни. – А ты чего не на работе?
– У меня выходной, – сухо ответила мама.
Ой, точно. Я немного вылетел из времени, как это обычно бывает на каникулах.
– Ой, точно, – произнёс я вслух.
Она посмотрела на меня долгим печальным взглядом. Странно. В последний раз я видел у неё это выражение лица до того, как обзавёлся плеером.
– Сим, что это?
На столе лежал лист бумаги. Довольно помятый лист бумаги.
– Очередное письмо от папы, на которое я не ответил? – неуверенно предположил я.
– Боюсь, что нет.
Нахмурившись, я подошёл ближе.
Спасибо una corda, которая не позволяет моим мимическим мышцам вот так сразу скорчить рожу, соответствующую мыслям.
Мне показалось, что внутри что-то порвалось.
Очевидно, что послание принёс почтовый голубь. Каменный почтовый голубь. Вот почему в гостиной было так прохладно.
– Только попробуй соврать мне, что это вы теперь так переписываетесь с Эгле, – предупредила мама, крепко стиснув в ладонях чашку. – Скажи мне правду. Чем ты вчера ночью занимался?
– Гулял с Эгле, – брякнул я. – Ну, в смысле, на звёзды смотрел. Как и собирались.
– То есть, – начала мама, – Эгле может подтвердить… – она махнула рукой, досадливо, перебивая сама себя: – Ох, да конечно же, подтвердит. Она ни за что тебя не подставит.
– Ты можешь и сеньору Элинор спросить, – возразил я, чувствуя себя всё гаже и гаже с каждым словом. – Она тоже скажет, что мы с Эгле смотрели на звёзды.
Мама поднялась, горько улыбнувшись и покачав головой.
– Эгле тебя ни за что не подставит, – повторила она. И постучала пальцем по листку: – А ты её?
И она вышла из кухни. Я стоял, уставившись на кривые строчки. Примерно минуту спустя я услышал, как щёлкнул замок входной двери.
«Любишь дышать ночью свежим воздухом, Нортенсен?» – было написано на листке.
***
Мы с Эгле сидели на набережной – на городском, обустроенном её участке.
– Опять я всё испортила, – пробурчала Эгле. – Ты поэтому тогда сказал, что я спятила, да?
– Поэтому, – кивнул я, – но это было уже без разницы. Там кто-то из них стоял на стрёме. После того, как он нас увидел и узнал, мы бы могли хоть бежать впереди полицейских и дорогу им показывать.
– Ладно, – встряхнула волосами Эгле. – Давай подумаем, о чём нам всё это говорит.
Я послушно попытался сосредоточиться на фактах.
– Ну, – начал я, – во-первых, Кори знает, где я живу. Во-вторых, нам не помешало бы выяснить точно, чем кончилась вчерашняя драка.
– А что тут непонятного? – подняла брови Эгле.
– Да почти всё, – хмыкнул я. – Разбить окно не так уж сложно. Хватит одной руки, а на людях их по две растёт, это уж стандартно. Даже если эти люди этими руками по ночам других людей убивают. Нам надо знать, во-первых, приехала ли полиция. Если да, то кого она забрала. Если нет, то кто вчера победил.
– А, – ровным голосом откликнулась Эгле, – вот что тебе непонятно. Тогда слушай, расскажу. Полиция не приехала, а орден продул.
– Как ты узнала? – Я потрясённо обернулся к ней.
Она повела плечом. Взгляд у неё был как пасмурное небо.
– Я же дворами сюда шла. Видела, как они в подворотне кого-то потрошат. Если бы они продули ордену, фиг бы на следующий же день появились в моём районе.
– Это плохо…
Я подтянул ноги к груди, положил подбородок на колени и задумался. Ну, допустим, я смогу провожать Эгле до дому. Но чёрт возьми. Это же во сколько у нас комендантский час-то будет? В шесть вечера? Это нам теперь ходить только по людным улицам?
– Сейчас-то они, наверное, просто территорию метят, – пробормотал я под нос. – Потом поутихнут. Шататься по всем районам сразу они физически не смогут. Ну, тем количеством, которому мы точно не дадим сдачи…
– Ты так спокойно об этом говоришь, – неодобрительно заметила Эгле.
– Ты про беднягу, которого они потрошили?
– Вот именно.
– Ну, извини. – Я слегка пожал плечами. – Могу бурно обрадоваться, что это была не ты. И не я.
Эгле только рукой махнула.
Мы оба замолчали. Так или иначе, каникулы были безнадёжно испорчены. Даже не потому, что мы всё крепче влипали. Просто жаль было саму идею.
