Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти - Денис Абсентис

Чтобы попасть в Испанию, паломники должны были пройти через Францию. Дорога пилигримов к Сантьяго протянулась более чем на 700 километров. Многочисленные путники преодолевали горы и долины, стремясь добраться до святого места. В течение средних веков количество паломников, перемещавшихся по дорогам, ведущим в Сантьяго-де-Компостелу, было колоссальным. Сам Путь называли «дорогой франков». Считается, что основные маршруты сформировались примерно в XI веке. Но основное развитие бизнеса происходило в XII веке, когда папа Каликст II (в миру Ги Бургундский) серьезно поддержал проект, в 1122 году даровав паломникам право на получение индульгенции, что поставило город на одну ступень с Иерусалимом и Римом. Паломничество в Сантьяго-де-Компостелу стало для христиан Запада вторым по значимости после паломничества в Святую землю. Самая ранняя версия гида для паломников (Liber Peregrinationis) приписывалась тому же папе Каликсту II, хотя постоянно идут споры об ее авторстве и, вероятно, она является компиляцией. Эта книга входит последней из пяти в так называемый Codex Calixtinus, написанный примерно в 1130–1170 гг. Автор «Гида» посвящает целую главу смотрителям пути святого Иакова, а также особого упоминания удостаиваются странноприимные дома, которые «расположены там, где более всего это необходимо. Это священные места, Божьи дома, места восстановления сил для святых паломников, для отдыха от тягот пути, для излечения от болезней, для спасения от смерти, для защиты живых».

Вот на «Божьих домах», где паломники «восстанавливали силы» и «излечивались от болезней», мы и остановимся. Не случайно все основные ордена, имеющие доход с пилигримов, владели собственными кладбищами. Далеко не все паломники доходили до конечной цели. В том числе и потому, что это было довольно затруднительно сделать без ног.

Сейчас христианское паломничество — это путешествие к святым местам, вызванное тем, что молитва в них считается более действенной и быстрее доходит до Господа. Ошибочное с канонической точки зрения суеверие о «намоленных иконах» и «намоленных местах» церковь официально не поддерживает, но и не борется с ним. В средние века, как и сегодня, причины паломничества были различны. Для одних это путь к Господу, для других — аналог современного туризма. И то, и другое давно осуждали святые отцы церкви. Григорий Нисский писал: «Да и что большого получит тот, кто побывает в этих местах, — точно Господь доселе телесно в них обитает» и высказал свое мнение совершенно определенно: «Перемена места не приближает к нам Бога». Святителю Григорию Богослову чрезмерное увлечение паломничеством представлялось праздным любопытством. Но зато паломничество приносило прибыль церкви, что сразу снимало все лишние богословские вопросы.

Паломником можно было стать и вопреки своему желанию. «Некоторые из них отправлялись в путь по обету, а некоторые — в наказание, наложенное за грехи церковью. Обеты не всегда были столь чистыми и добровольными, как считают те, кто лелеет мистический образ эпохи Средневековья»[97]. Так, например, во исполнение церковного наказания отправился в путь знаменитый анатом Везалий, умерший во время своего паломничества. Но в основном средневековые паломники шли к святым местам по другой причине. От паломничества и молитв святым ждали вполне земных благ. «Люди всех сословий отправлялись в Сантьяго, но большинство были больными, старыми, и бедными»[98]. Многие, очень многие, шли просить Господа об излечении. В том же Гиде для паломников сообщалось, что даже по дороге можно получить помощь, например, от мощей св. Мартина: «слепые прозревают, хромые идут, все болезни излечиваются». Однако многих паломников ждала в дороге вовсе не помощь святых, а могила в каком-нибудь захолустье. Вот описание типичного маленького кладбища госпитальеров в Юсклас-дю-Боск с дискообразными стелами (такое надгробие — традиция басков). Эти паломники не смогли дойти даже до основного Пути Иакова.

Среди тесно расположенных жилищ и хозяйственных построек стоит частично разрушенный замок, который первоначально принадлежал госпитальерам Юскласа. Судя по символической тыкве и раковине, вырезанными над главным входом, он, вероятно, служил приютом для паломников на их пути в Сантьяго-де-Компостелу. Более яркое доказательство тому можно найти на местном кладбище, где ряд дискообразных стел (круглых надгробных камней) XII и XIII столетий показывает, что многие паломники нашли в этом безлюдном месте свой преждевременный конец[99].

Паломники не боялись смерти, она с такой же вероятностью могла настигнуть их и дома. Зато Путь давал им надежду не только на излечение, но и на вечную жизнь. «Смерть являлась ожидаемым результатом путешествия, но оно гарантировало паломнику надежный пропуск в небесный Иерусалим»[100]. Основной болезнью, от которой страдали и умирали паломники, был таинственный «священный огонь», об избавлении от которого они и шли просить Господа. Иногда он настигал в пути и здоровых. Путь Иакова развивался с последних десятилетий XI века, когда был утвержден орден св. Антония и прошел первый крестовый поход. Это время как раз и было глобальным всплеском охватившего Европу отравления спорыньей. Материалы прошедшего в Сантьяго-де-Компостеле в 2001 году 5-го Международного симпозиума по истории анестезиологии освещают эту тему достаточно подробно.

Паломники на Пути святого Иакова к Сантьяго крайне часто становились смертельно больны и умирали от эрготизма (ignis sacer). Неинфекционная эпидемия из-за потребления ржаного хлеба, зараженного спорами грибка спорыньи, распространилась по всей Европе с 1090 года и вызвала опустошительный мор. Чтобы предоставить поддержку и лечение нуждающимся, орден св. Антония основал приблизительно 200 монастырских больниц на всех четырех дорогах к Сантьяго. В этих центрах святотерапии, представляющих первую огромную, высокоспециализированную европейскую систему медицинского обслуживания, монахи отделяли больных паломников после тщательного диагностирования «огней святого Антония», давали им питание без спорыньи, травяные вина (с сосудорасширяющими и болеутоляющими травами) и применяли «бальзам антонитов», первую трансдермальную терапевтическую систему (ТТС) в истории медицины. В очень практичной манере благотворительности они заботились о ментальном и физическом восстановлении жертв эрготизма. К сожалению, их секретные рецепты были утрачены в конце средневековья. Поскольку монахам после 1130 года было запрещено выполнять хирургические операции, во многих монастырях работали цирюльники, которые осматривали открытые раны, пораженные конечности и ампутировали омертвевшие от гангрены ноги. Из-за отсутствия сведений в истории медицины неизвестно, лечили ли другие осложнения, такие как расстройство сознания, судороги и токсические галлюцинации, также вызываемые конвульсивной формой эрготизма[101].

Задачей себе врачи поставили изучение медицинской и хирургической практики лечения эрготизма в средневековые времена. Их интересовало использование лекарственных трав, ампутация пораженных гангреной конечностей странствующими хирургами по контракту с больницами на Пути Иакова и отображение таких событий в изобразительном искусстве. Также врачи намеревались выяснить, какие типы болеутоляющих и обезболивающих методов обычно применялись в этих больницах.

Выявленная картина кратко выглядит так: до 1089 года эпидемии были ограничены, затем «большое опустошение из-за эрготизма начало изводить Западную Европу». Как следствие огромного, хотя и неизвестного точно, числа паломников, вероятно, многих сотен тысяч, в XI–XII столетиях на Пути было основано множество xenodochium (больниц). «Эрготизм постепенно становился жестокой судьбой для всех европейских стран». Орден Антония оказался одним из самых успешных орденов в мире, распространившись по многим странам. Паломничество в Сантьяго обычно занимало два с половиной года. Но расстояния между больницами ордена св. Антония были так коротки, что каждый паломник мог добраться до следующего убежища до наступления темноты. Паломникам с проказой отказывалось в приеме. «Эти высокоспециализированные больницы занимались исключительно эрготизмом». Больницы антонитов были частью самой большой медицинской системы с сетью монастырей, гостиниц, церквей и больниц (domus infirmariae), которая когда-либо существовала в Европе. Учитывая огромную популярность ордена, предполагается, что лекарства и мази могли обладать некоторым положительным эффектом при эрготизме. Но эти «травы и секретные рецепты ордена св. Антония были, к сожалению, утеряны в начале XVI столетия»[102].

А теперь представим — у антонитов в XV веке 396 поселений с 372 больницами, в которых монахи лечат больных вином св. Антония и бальзамом св. Антония. И вдруг в XVI веке внезапно более 10000 монахов синхронно рецепт забывают, а все записи пропадают? Нет, так не бывает. Здесь какая-то загадка.