Мужеубийца - Шарлотта Буше

С меня было довольно. Я гневно посмотрела на обоих мужчин и побежала к дому. Распахнув дверь, я увидела Сару и Аманду.

– Пэгги! – воскликнула подружка Даниэля. – Вот ты где!

Я не отреагировала и поспешила по ступеням вверх. В своей комнате я сорвала с себя мокрые вещи и встала под горячий душ. История с винтовкой выглядела вполне правдоподобно. Возможно, Даниэль все-таки как-то связан с преступлением. Хотя, то, что они с Лайонелом сообщники, мне уже не казалось. Или они вдвоем разыгрывают передо мной хорошо срежиссированную комедию. Но Даниэль мог легко убить меня, просто толкнув в опасную трясину. И этого не сделал. Потому что Лайонел был поблизости. Но если они вдвоем хотели одного и того же, им не нужно было притворяться друг перед другом.

– Я точно сойду с ума, – проговорила я и закрыла глаза.

После ванны мне стало гораздо лучше. Я решила сегодня же уехать в Лондон – Лэндфорд-Хауз опостылел мне за последние дни окончательно.

* * *

Даниэль дожидался меня внизу в холле. Я вернула ему куртку.

– Благодарю тебя за то, что ты меня спас. Даниэль, я уезжаю. Возвращаюсь в Лондон.

– Я понимаю тебя. Но мы же хотели поймать Лайонела с поличным! – добавил он, понизив голос.

– Даниэль, это ты стрелял, чтобы напугать лошадей? – если честно, я не хотела задавать этот вопрос, но он слетел у меня с губ произвольно.

– Пэгги, ты в это веришь? – он нахмурил брови.

– Я больше не знаю, кому и во что верить. Кажется, Лайонел действительно был озабочен тем, что со мной произошло.

– Пэгги! Пэгги! Прошу тебя, приди в себя! Лайонел разыгрывает спектакль. Какую роль во всем этом играет Аманда, я пока не знаю. Могу тебе лишь сказать, что вчера она мне заявила, что хочет выйти за муж за мистера Уиндоу. И просила меня ее отпустить.

Мужчина отвел меня в библиотеку и указал на плафон:

– Там есть потайное отверстие. Из гостевой комнаты можно видеть часть библиотеки.

Я словно прозрела:

– Все-таки за мной кто-то наблюдал, когда я вынимала записные книжки Марка и изучала их на письменном столе. Оттуда сверху видно стол?

– Да, конечно. Марк и я в детстве неоднократно оттуда подглядывали. Пэгги, я прошу тебя, не совершай ошибки. Не надо подозревать меня в сговоре с Лайонелом.

– Даниэль, но…

– Послушай, я слишком хорошо тебя знаю и вижу насквозь. Историю с ружьем придумал Лайонел. Тем самым он хочет отвести от себя подозрение. Хочет, чтобы ты поверила в то, что это я убил Марка. Но подумай хорошенько. Я помог тебе. Я… люблю тебя.

– Даниэль, я бы не хотела сейчас… Скажи, тебе известно содержание завещания Марка? Ведь ты был его другом и его адвокатом.

– Содержания я не знаю, Пэгги. Можешь мне поверить. Марк лишь один раз упомянул, что переделал завещание в твою пользу. Если бы он не женился на тебе, то все бы унаследовал Рик Лэндфорд.

– Может, Лайонел и Рик знакомы?

– Не думаю. От Марка я знаю, что Рик не испытывает проблем с деньгами. Он не рвется получить наследство. Мне кажется, ты подозреваешь всех нас: меня, Рика и Лайонела. Три сообщника, которые решили убрать тебя и Марка, чтобы завладеть большими деньгами.

Я густо покраснела и опустила взгляд.

– Пэгги, это не так. Рик вообще здесь не причем, а вот Лайонел как раз очень даже замешан. Он мог и Марка застрелить. В сейфе, который никто из нас не может открыть, находится что-то, для Лайонела жизненно необходимое. У него куча долгов. Он должен каждому второму.

Я постепенно снова прониклась доверием к Даниэлю. Его четкие формулировки убедили меня в его правоте.

– Прости меня, – тихо попросила я и протянула ему свою руку. Он схватил ее и прижался к ней губами.

– Пэгги, тебе не за что просить прощения. Ты сейчас сбита с толку. Неудивительно. Сначала судебный процесс по делу об убийстве, затем приговор и ежедневный стресс в этом доме. Мне кажется, Лайонел собирается. Он уезжает.

– Но ведь мы же собирались устроить ему ловушку?

– Не волнуйся, Пэгги. Лайонел тайно проберется в дом. Аманда и Гиббонсы тут же сообщат ему, если увидят или найдут что-нибудь интересное для него. Гиббонсами я займусь чуть позже. Скорее всего, тебя столкнули с лестницы, чтобы поискать сейф и комбинацию от замка. Думаю, они не хотели тебя убивать, лишь собирались на время устранить.

– А сегодня? Это Лайонел выстрелил, чтобы напугать Флору, и чтобы она меня сбросила? Я не уверена, что слышала выстрел.

– Из ружья стреляли, я его осмотрел. Ты наверняка была настолько взволнована, что не услышала выстрел. Шустрого Лайонел отпустил, чтобы дать нам понять, что и жеребец испугался. Пэгги, мы сегодня же едем в Лондон. Там мы разыщем нотариуса, объясним ситуацию и попросим его зачитать завещание. Ты осилишь эту поездку? Можешь по дороге поспать, мы поедем в моей машине.

– Согласна, – сказала я. – Может, Марк мог точнее описать эти дверные арки? Ведь их в Лэндфорд-Хаузе такое множество!

– Об этом я тоже думаю. Лучше выпей немного, – он протянул мне стакан с виски. Я сделала большой глоток, и крепкая жидкость разлилась теплом по всему телу.

В библиотеке появилась Сара:

– Миссис Лэндфорд, мистер Уиндоу просил за него попрощаться. Он уехал. Мисс Коттон тоже уехала, – экономка с упреком посмотрела на меня, а затем повернулась к Даниэлю. – Сэр, от вас я этого не ожидала.

С этими словами она вышла из помещения.

– Я бы предпочла вышвырнуть Гиббонсов из дома.

– Мы найдем какой-нибудь выход, Пэгги. Когда мы можем ехать?

– Я только захвачу свою сумочку и возьму кое-что из вещей. Мы будем ночевать в Лондоне?

– Думаю, так будет лучше. Все-таки путь не близкий. И уже поздно. Чтобы съездить туда и обратно, нужно выезжать рано утром.

Сара зашла в мою комнату, когда я собирала дорожную сумку:

– Вы уезжаете? – спросила она. Невозможно было не услышать триумф в ее голосе.

– Да, в Лондон, миссис Гиббонс. На оглашение завещания моего мужа. Мистер Синглтон отвезет меня.

Женщина осмотрелась в моей комнате.

– Когда вы вернетесь?

– Может, завтра, может, послезавтра. В зависимости от ситуации.

Позднее, когда мы уже сели в машину и поехали в Эксетер, чтобы забрать еще и дорожную сумку Даниэля, он сказал:

– Я уверен, что Лайонел и Аманда не будут терять времени. Либо он пообещал Гиббонсам большую сумму денег, чтобы те помалкивали, либо он настолько сильно настроил их против тебя, что они рады делать что угодно, лишь бы тебе навредить. Марка они боготворили. Это не стоит забывать и нужно учесть, если дело дойдет до суда.

– Да, Даниэль, так и есть. Гиббонсы убеждены, что это я убила Марка. Лайонелу это только на руку. Ему нужно лишь периодически поддерживать костер этой ненависти. А Аманда? Какую роль она во всем этом играет?

– Аманда расчетлива. И она красива. Лайонел падок на красивых женщин, и она это использует.

* * *

С пунцовым лицом я вышла вслед за Даниэлем из старинного особняка, в котором располагалась нотариальная контора. Оглашение завещания состоялось. Я оказалась единственной наследницей. Гиббонсам не досталось ничего. На самом деле, они должны были присутствовать при оглашении. Но нотариус посчитал, что при описанных мной и Даниэлем обстоятельствах в этом нет необходимости. Рик Лэндфорд в завещании вообще не упоминался. Более того, нотариус сказал, что если со мной что-нибудь произойдет, то он и в этом случае ничего не получит.

– Больше всего меня интересует адресованное мне письмо, – сказала я взволнованно.

Да, к завещанию прилагалось запечатанное письмо, которое могло быть открыто только мной.

– Я отвезу тебя в твою квартиру, Пэгги. А примерно через час заберу, и мы сможем где-нибудь вместе поужинать.

– Договорились. Мне не терпится открыть письмо Марка.

– Это можно понять.

– Может мне его сейчас открыть? – нервничая, спросила я, когда мы подъезжали к дому.

– Нет, Пэгги, ты должна сделать это одна. Если захочешь, потом расскажешь мне, о чем Марк тебе написал.

– Ты прав, Даниэль, – я благодарно улыбнулась спутнику. Как же я могла его в чем-то подозревать?

Даниэль остановился у дома рядом с Гайд-парком, в которой располагалась моя квартира. Я вдруг поняла, что стала весьма состоятельной женщиной. Но счастливее меня это не сделало. Да и к богатству надо еще привыкнуть. Когда Марк был жив, я никогда не задумывалась о нашем финансовом положении. Марк никогда об этом и не говорил. У нас были деньги, и мы могли многое себе позволить. Мне все это казалось вполне естественным. Но сегодня, после того, как я поставила множество подписей, позволяющих мне свободно распоряжаться суммами на банковских счетах, у меня даже закружилась голова.