Психопатология обыденной жизни. Толкование сновидений. Пять лекций о психоанализе (сборник) - Зигмунд Фрейд

Без всякого анализа, исключительно при посредстве простого предположения я разъяснил сновидение одного из моих приятелей, вместе со мной окончившего гимназию. Однажды он слушал мою лекцию и узнал из нее, что, на мой взгляд, сновидение представляет собою осуществление желания. После лекции он отправился домой, и ему приснилось, что он проиграл все свои процессы, – он был адвокатом. Он явился ко мне и сообщил мне об этом. Я, желая отделаться от него, ответил: «Нельзя же все процессы выигрывать», – про себя, однако, подумал: «если я в течение восьми лет был в гимназии первым учеником, а он одним из средних, то разве не удивительно, что у него с детских лет сохранилось желание, чтобы я когда-нибудь основательно осрамился?»

Другое сновидение более мрачного характера было мне сообщено одной моей пациенткой тоже в виде протеста против моей теории осуществления желаний. Пациентка моя, молодая девушка, рассказала мне следующее сновидение: «Вы, кажется, знаете, что у моей сестры теперь всего один сын Карл; старший Отто умер, когда я еще жила у нее в доме. Отто был моим любимцем, я сама его воспитала. Младшего я тоже очень любила, но во всяком случае далеко не так, как покойного. Сегодня же ночью мне вдруг приснилось, что Карл умер. Он лежит в маленьком гробу, сложив на груди руки; вокруг него горят свечи, все равно как тогда вокруг Отто, смерть которого меня так потрясла. Скажите же мне, что это значит? Вы ведь меня знаете, разве я уже такая дурная, что могла пожелать смерти единственному ребенку своей сестры? Или же мое сновидение означает, что мне бы хотелось, чтобы лучше умер Карл, чем Отто, которого я гораздо больше любила?»

Я уверил ее, что это последнее толкование исключается. Подумав немного, я дал правильное толкование сновидения, которое она затем подтвердила. Мне это тоже было нетрудно, потому что я знал историю жизни моей пациентки.

Рано осиротев, девушка воспитывалась в доме своей старшей сестры и встретила там человека, который произвел неизгладимое впечатление на ее сердце. Одно время думали, что эти едва намечающиеся отношения закончатся браком, но этому счастливому исходу помешала сестра. Мотивы ее поступка так и остались не выяснены. После разрыва господин, в которого влюбилась моя пациентка, перестал бывать в доме ее сестры. Сама же моя пациентка после смерти маленького Отто, на которого она перенесла тем временем всю свою нежность, ушла от сестры. Ей не удалось, однако, освободиться от зависимости, в которую она попала вследствие своего влечения к другу своей сестры. Гордость запрещала ей встречаться с ним; но она была не в силах полюбить и другого. Когда любимый ею человек, принадлежавший к кругу ученых, читал где-нибудь лекцию, она постоянно присутствовала на ней и вообще старалась видеть его, оставаясь в то же время незамеченной. Я вспомнил, что на днях она мне рассказывала, что профессор бывает на концертах, она тоже собирается пойти туда, чтобы опять увидеть его. Это было как раз накануне сновидения, и концерт должен был состояться как раз в тот день, когда она пришла ко мне. Мне было поэтому легко истолковать ее сновидение, и я задал ей вопрос, не помнит ли она о каком-либо событии, тесно связанном со смертью маленького Отто. Она ответила тотчас же: «Конечно, в тот день к нам в дом пришел профессор, и я после долгого промежутка свиделась с ним у гроба мальчика». – Это как раз соответствовало моему предположению, и я истолковал ее сновидение следующим образом: «Если бы теперь умер второй мальчик, то повторилось бы то же самое. Вы провели бы весь день у сестры; к ней, наверное, пришел бы профессор, чтобы выразить свое соболезнование, и вы бы увидели его совершенно в той же обстановке, что и тогда. Сновидение означает не что иное, как ваше желание снова увидеться с ним, желание, с которым вы внутренне боретесь. Я знаю, что у вас в кармане билет на сегодняшний концерт. Ваше сновидение выражает ваше нетерпение, оно предвосхитило ваше свидание с этим человеком, которое должно произойти сегодня вечером».

Для сокрытия своего желания, она, очевидно, избрала ситуацию, в которой такие желания наиболее легко подавляются: ситуацию, в которой человек настолько преисполнен скорби, что забывает даже о любви. Тем не менее, возможно, что и в реальной ситуации, которую правильно воспроизвело сновидение, – у гроба первого любимого ею мальчика – она не сумела подавить нежного чувства к профессору, которого так давно не видала.

Иное толкование я дал аналогичному сновидению другой пациентки, выделявшейся прежде своей находчивостью, остроумием и жизнерадостностью и обнаружившей теперь все эти качества во время лечения. Этой даме приснилось, что ее единственная пятнадцатилетняя дочь умерла и лежит перед ней в большой коробке. Она, по примеру других, воспользовалась этим сновидением для опровержения моей теории осуществления желаний, хотя и предчувствовала, что наличность коробки, наверное, укажет ей путь к другому толкованию сновидения[3]. При анализе ей пришло в голову, что она накануне вечером была в обществе; там между прочим зашла речь об английском слова «box», которое имеет столь различные значения: коробка, ящик, жестянка, пощечина и так далее. На основании других элементов того же сновидения можно было констатировать, что она думала о созвучии английского слова «box» с немецким «Büchse» (жестянка) и что затем ей пришло в голову, что «Büchse» служит для вульгарного наименования женских половых органов. Относясь снисходительно к ее познаниям в топографической анатомии, можно было предположить поэтому, что ребенок в «коробке» означает плод в материнском чреве. Согласившись с этим, она не стала отрицать, что сновидение действительно соответствует одному из ее желаний. Как многие молодые женщины, она не особенно обрадовалась беременности и не раз признавалась себе в желании, чтобы ребенок родился мертвым. Однажды после ссоры с мужем она в припадке бешенства стала колотить кулаками по животу, чтобы убить ребенка. Мертвый ребенок был действительно осуществлением ее желания, но желания, устраненного не менее пятнадцати лет назад. Неудивительно поэтому, что осуществление такого желания не сразу бросилось в глаза. За это время многое изменилось.

Группа сновидений, к которой относятся два последних, имеющих своим содержанием смерть близких людей, заслуживает более подробного рассмотрения. Но я оставлю его до исследования типических сновидений: там на многих других примерах я сумею показать, что, несмотря на нежелательное содержание всех этих сновидений, они оказываются осуществлениями желаний. Не пациенту, а одному моему знакомому, чрезвычайно интеллигентному юристу, я обязан сообщением нижеследующего сновидения, которое было мне рассказано опять-таки с намерением удержать меня от скороспелого обобщения моей теории осуществления желаний. «Мне снилось, – сообщил мне мой знакомый, – что я подхожу к моему дому под руку с одной дамой. Там меня ждет закрытая карета, ко мне подходит какой-то человек и говорит, что он полицейский агент и приглашает меня следовать за ним. Я прошу дать мне время привести в порядок дела. – Неужели, по-вашему, мне действительно так хочется быть арестованным?» – «Конечно, нет, – приходится мне с ним согласиться. – Быть может, вы знаете, по какому поводу вас хотели арестовать?» – «Да, кажется, за детоубийство». – «За детоубийство? Вы же знаете, что это преступление совершает обычно лишь мать, убивая новорожденного». – «Вы правы»[4]. – «А при каких обстоятельствах произошло это сновидение? Что вы делали вчера вечером?» – «Мне не хотелось бы вам рассказывать, это довольно щекотливый вопрос». – «Как хотите, мне придется отказаться от толкования вашего сновидения». – «Ну так слушайте, я ночевал не дома, а у одной дамы, с которой живу уже довольно долгое время. Под утро я крепко заснул, и мне приснилось то, что вы уже знаете». – «Это замужняя женщина?» – «Да». – «А вам хотелось бы иметь от нее ребенка?» – «Нет, нет, это бы выдало тотчас же нашу тайну». – «Вы имеете, наверное, ненормальный coitus?». – «Да, мы применяем coitus interruptus[5]». – «Прав ли я буду, если предположу, что в эту ночь вы имели несколько раз такой coitus и заснули, испытывая боязливое чувство, что у вас может родиться ребенок?» – «Пожалуй». – «Тогда ваше сновидение – несомненное осуществление желания, благодаря ему вы успокоились: у вас нет ребенка или, что почти то же самое, вы этого ребенка убили. Вот вам и посредствующие звенья. Вспомните: несколько дней тому назад мы с вами говорили о том, что предохранительные средства от беременности вполне дозволены, между тем как всякая искусственная мера, предпринятая после того, как яйцо и семя встретились и образовался зародыш, считается преступлением и карается законом. В связи с этим мы вспомнили об одном средневековом споре, когда, в сущности, душа вселяется в зародыш, – от этого зависит самое понятие убийства ребенка. Вы знаете, наверное, стихотворение Ленау, который ставит на одну ступень детоубийство и предотвращение беременности». – «О Ленау я почему-то вспомнил сегодня утром». – «Это тоже отголосок вашего сновидения. Теперь же я постараюсь найти в вашем сновидении еще одно побочное осуществление желания… Вы подходите к своему дому под руку с этой дамой. Вы ее ведете, таким образом, к себе, вместо того чтобы провести ночь у нее. То, что осуществление желания, образующее центральный пункт вашего сновидения, скрывается в столь неприятной форме, имеет, по-видимому, не одно только основание. Из моей статьи об этиологии невроза страха вы могли бы судить, что coitus interruptus я считаю одной из важнейших причин возникновения невротических страхов. Нет ничего удивительного, если после такого coitus у вас появилось боязливое чувство, которое и составило один из элементов вашего сновидения. Этим чувством вы пользуетесь и для того, чтобы замаскировать осуществление желания. Впрочем, детоубийство ведь этим не объясняется. Как вам пришло в голову это специфически женское преступление?» – «Должен признаться вам, что несколько лет тому назад я был причастен к аналогичному делу, был виновником того, что одна девушка произвела вытравление плода, опасаясь последствий связи со мной. Я, конечно, в сущности, не причастен к ее поступку, но долгое время находился во вполне понятном страхе, что дело выйдет наружу». – «Вполне понятно, это воспоминание служит второй причиной того, почему мысль о неудачном coitus interruptus вселила в вас столь неприятное чувство».