Неторопливая игра - Диана Блейн

— Между этой спальней и следующей, — ответила Кина. — Но это не должно тебя интересовать. Ты здесь не останешься.

Николас обернулся и обвел ее одобрительным взглядом.

— Господи, до чего же ты хороша, когда пытаешь­ся кусаться! Ну же, давай подеремся! — задорно пред­ложил он глубоким, бархатным голосом.

— Что ты собираешься здесь делать? — спросила Кина, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. Николас пожал плечами:

— Какая разница? Буду здесь жить.

— Как долго? — свирепо поинтересовалась Кина.

— Столько, сколько потребуется, чтобы привести тебя в чувство, — спокойно ответил он. Темные глаза его неотрывно смотрели на ее пылающее лицо. — Ты не вернешься в прошлое, голубушка, — добавил он все так же спокойно. — Я тебя не пущу. Кина побагровела от злости.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать!

— Прекрасно понимаешь. — Николас сделал шаг вперед и, когда заметил, что Кина снова невольно отступила, улыбнулся. — Не бойся. Я не собираюсь валить тебя на кровать. Во всяком случае, прямо сей­час. У меня много работы. Здесь есть кабинет?

— Там, внизу. — Кина справилась с приступом ярости. — Но он битком набит малярами.

— Как и весь дом. Они когда-нибудь уберутся от­сюда или ты решила поселить их тут навсегда?

— Они уйдут завтра, — ответила Кина. — Но, Ни­колас... Ты не можешь остаться здесь, — добавила она, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. — У нас маленький городок. Пойдут ужасные сплетни. Люди решат, что ты мой любовник.

— Что ж, это недалеко от истины, — заметил он, делая к ней еще шаг. — Иди ко мне!

— Николас! — Кина снова попятилась, но уткну­лась спиной в закрытую дверь.

Николас обхватил ее лицо своими огромными ла­донями и заглянул в глаза с дьявольским лукавством.

— Стесняешься? — прошептал он. — А с Харрисом любезничала у всех на виду! Чем я хуже?

— Откуда ты знаешь, что это был Джеймс? — быс­тро спросила она.

Восхитительный аромат его дорогого одеколона окутал Кину. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на тепло, исходившее от его огромного тела, так притягивавшее в выстуженной комнате.

— Я заметил в твоих глазах омерзительное, тош­нотворное обожание, — объяснил Николас, присталь­но глядя ей в лицо. — Тебе может казаться, что ты сумеешь наверстать упущенное за эти годы, но на самом деле это невозможно.

— Это моя жизнь, Николас, — напомнила Кина.

— Верно, — согласился он. — Но я не допущу, чтобы этот анемичный сноб обидел тебя еще раз.

Кина попыталась приоткрыть дверь, но лишь упер­лась лопатками в холодную древесину.

— Эта идея мне нравится, — признала она. — Но откуда ты возьмешь на нее время? — Выражение глаз Николаса было ей откровенно не по душе. Он смот­рел на нее как хищник на добычу. — Как ты любишь повторять, ты деловой, занятой человек.

Его глаза хитро блеснули.

— Сплошная работа, и никаких развлечений, — согласился он, наклоняясь.

Кина увидела, как лицо его придвигается все бли­же, и ее охватило паническое ощущение неизбежнос­ти. «Неудивительно, что он добился таких успехов в бизнесе, — подумала она, погружаясь в туман, когда его губы слегка коснулись ее лба. — Пытаться его удержать — все равно что останавливать локомотив голыми руками».

— Еще минута — и ты продавишь эту дверь спи­ной, — спокойно проговорил Николас. — Почему бы не опереться на меня?

— Ты меня пугаешь, — сдавленно проговорила Кина. В глазах ее застыло затравленное выражение, на темных волосах лежали отблески зимнего солнца, сиявшего за окном.

— Так вот в чем проблема...— пробормотал Ни­колас.

Не отрывая от нее глаз, он обхватил Кину за та­лию и, прижавшись к ней всем своим мощным те­лом, оторвал ее наконец от двери и бережно опустил на кровать. От этой невероятной близости у Кины закружилась голова. Поцелуй в салоне «роллс-ройса» нельзя было даже сравнить с этими новыми восхити­тельными ощущениями. Кина и представить себе не могла, что на свете бывает такое. Николас нежно при­жался к ее мягкой груди. Его глаза по-прежнему не отрывались от ее лица, внимательно следя за сменой выражений. Он был похож на индейца, идущего по следу. Кину начала бить дрожь.

— Ник... — хрипло шепнула она.

— Ты вся горишь, — прошептал он в ответ, еще крепче прижимаясь к ней всем телом. — И я тоже.

Кину захлестнула волна почти невыносимого же­лания. Руки ее, беспомощно прижатые к теплой гру­ди Николаса, стали против ее воли медленно поглаживать его твердые, выпуклые мускулы.

— Ник... — простонала она, полуприкрыв глаза, чувствуя, как тело ее непроизвольно отвечает на лас­ку. Пальцы ее наткнулись на верхнюю пуговицу его рубашки.

— Расстегни ее, Кина, — негромко попросил Ни­колас в тишине, окутавшей их обоих жарким покры­валом. — Прикоснись ко мне.

Кина, закрыв глаза, вынула жемчужную пуговицу из петли и слегка дотронулась до горячей кожи. Она почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Ты на ощупь как... как горячий камень, — сму­щенно прошептала Кина, зарывшись пальцами в гус­тые вьющиеся волосы на его груди.

— У меня внутри все горит, как в аду! — выдохнул Николас. — Господи, я никогда в жизни не желал женских прикосновений так сильно, как сейчас!

И тут Кина вздрогнула при звуке другого голоса, слившегося с последними словами Николаса и раз­рушившего все очарование момента.

— Кина, я приготовила ленч! — крикнула Мэнди из коридора.

Еле слышный возглас разочарования сорвался с крепко сжатых губ Кины. Николас понял по ее гла­зам, что это вторжение расстроило ее не меньше, чем его.

— У нас еще все впереди, — проговорил он не без некоторого ехидства.

Кина медленно кивнула. Николас поднялся и по­шел к двери.

— Что у нас в меню? — спросил он Мэнди, засте­гивая верхнюю пуговицу.

Мэнди понимающе усмехнулась.

— То, что вы любите, — ответила она, подавляя улыбку при виде испуганного взгляда и пылающего лица своей хозяйки. — Бефстроганов, домашние бу­лочки, тушеный картофель и свежий яблочный пи­рог.

— Поможешь мне поладить с Киной? — спросил Николас, незаметно подмигнув.

— Не так-то это просто, — проворчала экономка. Николас хохотнул:

— Что ж, и не такие дела обделывали.

Кина, немного успокоившись, прошла мимо него и, не оглядываясь, двинулась следом за Мэнди на негнущихся ногах. Она не в силах была бы выдер­жать сейчас насмешливый, понимающий взгляд Ни­коласа.

Джеймс позвонил ей в тот же день и пригласил на ужин. В голосе его слышалась необычная нежность.

— Если, конечно, твой гость не будет против, — язвительно прибавил он.