Субстанция нигра - Евгений Войскунский

Он повторял это до изнеможения, но, как видно, Центр перестал отвечать. Навалилась усталость, в глазах рябило от цветных огоньков. Нет, не огоньки, это ток моей крови… она стучит в висках… это я сам… Где я?!

А, так ты хочешь меня подчинить себе? Ну нет, не выйдет!

Новиков выполз из башни и повалился на траву возле шахты синтезатора.

Должно быть, некоторое время он дремал, лежа на траве. Было около пятнадцати часов, когда он проснулся, или вернее — пришел в. себя, и первым ощущением был голод. Он был так голоден, как будто, никогда в жизни ничего не ел. Так голоден, что готов быть впиться зубами во что угодно — в землю, траву, в манжеты собственного комбинезона — лишь бы жевать, жевать.

Новиков вскочил на ноги. Быстрее на тот берег, к еде!

Нет, так дело не пойдет. Выбрось-ка из головы мысль о еде, скомандовал он самому себе.

Вот мачты локаторов-излучателей, их лопасти медленно вращаются: вокруг своей оси. Они всевидящи. Никто и ничто не скроется от их излучений. Они могут, повинуясь команде Центра, накрыть огромную зону силовым колпаком. Ну, это мы как раз предусмотрели. Распыление «электронного экрана» — проверенная защита. Колпак нам теперь не страшен. Вездеход, окруженный экранирующим облаком, пройдет сквозь любую преграду, как нож сквозь масло. Но экран надежен не более получаса, потом частицы разряжаются, и надо распылять облако снова — а запас экранной пыли ограничен. В сущности, он взят на тот самый «крайний случай», который бывает только раз.

Было бы хорошо окружить себя облаком и все оставшееся до прибытия корабля время находиться в этом облаке, как в коконе.

Увы, это невозможно.

И не нужно! Потому что это значило бы признать свое поражение и полную никчемность экспедиции. Не за тем прилетали они на Симилу, чтобы играть с Центром в прятки.

Экспедиция прекрасно оснащена технически, но толку от оснащения пока никакого. «Посредник» и вовсе оказался ненужным.

Как сказал Сергей Сергеевич? Инстинкт разобщенности и вражды?.. Он, Новиков, добавил бы еще инстинкт жевания и глотания. Великий инстинкт, хранимый черным веществом мозга — субстанцией нигра…

Новиков глубоко задумался, пытаясь нащупать связь отдельных звеньев.

Теперь он размышлял о странном ответе Центра: «Здесь только я. У меня, есть еда». Что это означало? Как понять систему логики Центра?

Над шахтой курился легкий бесцветный дымок. Синтезаторы Центра, скрытые в глубине, работали. Они работали, как полагал Новиков, на внутриатомном уровне, они могли мягко, без внешних проявлений, рассыпать на составные частицы атомы любого элемента и построить из них все, что нужно. При этом, несомненно, высвобождалась энергия…

Высвободить энергию мгновенно — и тогда… Но Центр превосходно защищен от внешних воздействий. Попробуй подступись к его энергетике…

Но что это значит — «У меня есть еда»? Не может же он сам пожирать «пряники» собственной выделки. Какой бы сверхсложной и совершенной ни была машина, она все-таки — машина…

Постой, постой, сказал Новиков самому себе: а если…

Писк видеофонного вызова прервал его размышления. На экранчике сквозь переливчатое мерцание проступило Танино взволнованное лицо.

— Алеша! Скорей сюда!

— Что случилось?

— Я ничего не понимаю… Исчез Сергей Сергеевич…

Вездеход петлял меж могучих стволов, фиолетовые ветки упруго стегали иллюминатор. Лишь изредка расступались джунгли — неболь-шой поляной, тропой, проломанной динозаврами. Деклинатор добросовестно выдерживал заданное направление — но было ли это направление правильным?

Таня в третий раз принялась рассказывать. Сергей Сергеевич с утра занялся, анатомированием мозга Вожака. Она, Таня, ему помогала. В полдень она заставила его немного отдохнуть и поесть, они оба были очень голодны, очень. Потом она оставила Резницкого одного и пошла к холмику — там, у подножия, она обнаружила на днях несколько яиц, спрятанных под сухими листьями. Из них, по ее наблюдениям, скоро должны были вылупиться детеныши, и нужно следить, чтобы самцы не нашли и не сожрали эти яйца. В общем, она пошла проведать тайник и вдруг услышала треск, какой бывает, когда сквозь чащу проламывается динозавр. Потом треск удалился, и тут она услыхала голос Сергея Сергеевича. Он звал ее, Таню. Она побежала к вездеходу. Мчалась во весь дух, никогда еще так не бегала. Резницкого не было, он исчез. Она, кричала, вызывала его по видеофону, но он не откликался. Только один раз ей показалось, что его голос донесся из лесу.

В этом направлении, откуда в последний раз донесся голос Сергея Сергеевича, они и ехали сейчас. Новиков хмуро поглядывал на экран унилока. Таня начала рассказывать в четвертый раз.

— Он звал меня, понимаешь?

— Может, ты помолчишь немного?

— Что могло случиться, Алеша? Почему он вдруг кинулся в лес?

— Очень прошу, помолчи.

Нет, так далеко Резницкий не мог углубиться в джунгли. Новиков круто развернул машину и поехал к рыжим холмам, вдоль которых прежде проходила граница зоны. Вездеход выскочил на черную проплешину стекловидного минерала, под гусеницами захрустело, брызнули осколки. Потом опять замелькали стволы, сливаясь в сплошной частокол, и опять расступились, и тут по экрану поплыли цветные кольца. Новиков лег на показанный курс. До биообъекта, по шкале унилока, было сто тридцать метров. Но, судя по величине колец, объект был слишком крупным для человека, и так оно и оказалось: стая ящеров шла от холмов по редколесью, сжевывая на ходу ветки деревьев.

Новиков остановил вездеход. Ну, теперь куда?

Ящеры тоже вдруг остановились в полусотне метров. Замотали головами, попятились. Меж деревьев мелькнуло что-то черное.

— Вот! Опять она! — воскликнула Таня.

Новиков и сам теперь увидел робота, похожего на. огромную теннисную ракетку. Робот медленно, плавно приближался к ящерам, и те неуклюже повернулись, пустились наутек.

Снова что-то мелькнуло меж деревьев. Фигура человека в серо-голубом комбинезоне… Новиков подумал, что опять, как в тот раз, начинается галлюцинация… Фигура приблизилась, выступила из густой тени на свет…

— Сергей Сергеевич! — крикнула Таня.

Она открыла дверцу, выпрыгнула и побежала к Резницкому. Новиков последовал за ней.

Резницкий оглянулся на Танин оклик, недоуменно помигал, но не остановился. Он брел, как слепой, спотыкаясь и вытянув вперед руки, он шел за роботом и бормотал: «Таня… Таня…».

— Да здесь я! — Таня схватила Резницкого за плечи, затормошила. — Сергей Сергеич, милый вы мой, это я. Остановитесь же!

Лицо Резницкого исказила гримаса ужаса. Он оттолкнул Таню и устремился вслед за роботом.