По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России. - Константин Константинович Случевский

город, конечно, никаких не имеет, если не считать непомерно широких улиц, составляющих как бы продолжение пустырей его окружающих. В нем всего было 933 жителя, что не мешало им надеяться и ходатайствовать об устройстве не только коммерческой гавани, но и военной. Заметим также, что лютеранская церковь города построена, как и некоторые другие лютеранские церкви прибалтийских губерний, на русские деньги, повелением Императора Николая I, в 1842 году. Она имеет еще ту особенность, для края очень характерную, что так же бедна и невзрачна, как и церковь православная. Относясь скептически к возможности и необходимости устройства здесь порта, следует сказать, однако, что рейд его, будучи далеко не вполне спокойным, тем не менее, имеет ширины три версты, длины десять верст и глубины шестнадцать сажен, при хорошем глинистом грунте.

Замечательно, как много в прибалтийском крае вольных пожарных команд, обученных носить каски, ходить в ногу, делать построения, слушать приказания. Такой городок, как Балтийский Порт, в котором и гореть-то нечему, а если бы что и загорелось, то, при широте улиц, пожар не представлял бы опасности, — и тот имеет свой пожарную команду со знаменем; понятно, что команда эта, назначаемая исключительно на тушение пожаров, очень полезна, и в этом смысле нельзя не похвалить предусмотрительности местного населения.

Переход отсюда в Гапсаль, отстоящий морем на 60 миль, представлял особый интерес в виду важности ознакомления с северными проливами Моонзунда, идущими между островами, настолько же изломанными в своих очертаниях, как и характерными по особенностям своих обитателей. Пароход шел проливом Вормским, и, по мере приближения к протоку, омывающему западный берег Вормса и восточный Дого, все более уменьшал ход.

В полумраке ночи глянул на совершенно плоском берегу не особенно живописно Гапсаль, и человеку, незнакомому с местностью, даже трудно отличить стены и башни развалин древнего рыцарского замка; о нем сохранилось много легенд, замуровывающих в стены его живых женщин, клады и т. п.

В Гапсале всего 3,000 жителей; но, на летний сезон, благодаря значительному притоку гостей на морские купанья, население это возрастает. В 1279 году эзельским епископом Германом основан городок; позже епископы острова Эзеля переселились сюда совсем, и так как представители духовной власти в те дни жили роскошно и имели нечто вроде своего двора, то и маленький Гапсаль изображал духовную столицу в миниатюре. Многие из балтийских городков, современных Гапсалю, одновременно с гибелью ордена, слабели, чахли, обращались в деревеньки или даже исчезали совсем, несмотря на то, что имели всякие права, ратуши и гильдия. В 1343 году, 23-го апреля, в знаменитую Юрьеву ночь восстания эстов, толпы их обложили одновременно с Ревелем и Гапсаль. Магистр ордена Дрейлевен, только что воевавший счастливо с русскими и находившийся в Изенбурге, не замедлил явиться со своими всадниками на помощь; после совершения всевозможных казней и исключительно жестоких пыток (exquisitis tormentis), немецкий рыцарь, в который уже раз, на долгое время обезлюдил окрестную эстонскую землю.

Очень характерно по своей, если можно так выразиться, юридической окраске одно из нападений, выдержанных Гапсалем «по доверенности». Это случилось в 1383 году. Когда неистовства, разбои и прочие качества необузданных рыцарей, вассалов эзельского епископа, вызвали, наконец, съезд в Вольмаре, на котором решено установить мир и покой, главные вожаки рыцарской самодеятельности, Шаренбек и Дитрих Икскуль, согласились на это предложение и благодарили за него; не успели разъехаться члены вольмарского съезда, как этот самый Икскуль, за себя и «по доверенности» Шаренбека, с толпами всяких разночинцев, напал на Гапсаль. Ночью по лестницам влезли они в замок, прошли оттуда в церковь, многих убили, других изувечили, ограбили церковь и библиотеку и что могли — пожгли. Хроники не говорят о том, что следовало за этим преступлением, но орденские власти обещали крутые меры против разбойников, опустошавших край. Исполнить это оказалось, однако, труднее, чем обещать, потому что грабительство составляло качество, прирожденное рыцарям; почти одновременно с этим событием, эпископ курляндский Оттон сам являлся чем-то в роде атамана разбойничьей шайки орденских рыцарей, и ему помогали комтуры, то есть рыцарские военачальники Гольдингена и Виндавы, и фохт замка Кандау, устроив сообща систематический повсеместный разбой.

Если характерным является нападение «по доверенности», то не менее любопытны те способы, какими была окрещена вся близлежащая страна. Когда епископ Альберт, в начале XIII века, испуганный тем, что какие-то малоизвестные тогда варвары-русские взяли один из рыцарских замков Оденпе, призвал на помощь короля датского, и он действительно явился и помог, тогда началось своеобразное крещение страны сразу с двух сторон; по обезлюдевшим, погорелым деревням ходили одновременно немецкие и датские крестители, для того, чтобы захватить себе возможно скоро как можно большие области, причем датчане рассылали святую воду даже с лицами недуховного звания.

Гапсаль. Развалины древнего замка ХIII века

Генрих Латыш, древнейший и достовернейший бытописатель тех времен (хроника его кончается 1227 годом), рассказывает смешную историю о том, как, придя в одну деревню, собрал он людей и хотел было окропить их святой водой: «да ведь нас обливали вчера датчане», ответили ему наивные эсты, и Генрих не мог не улыбнуться и ушел. В другой деревне, войдя в нее с одного конца, встретил он датского крестителя, вошедшего с другого; встретившись, поглядели они друг на друга и разошлись. Трагикомизм этих положений вызывает на память другую историю о том, как из Дании был прислан сюда, приблизительно в эти же годы, фальшивый гоголевский ревизор, исполнявший якобы роль папского легата, что в те времена придавало особую окраску людям и деяниям в описываемой нами стране. Когда в 1237 году последовало гибельное для края соединение ордена меченосцев с орденом тевтонским, то папская булла, объявившая об этом, начиналась следующими словами: «После того, как приятный запах нашего сына, великого магистра, распространенный по странам земным» и т. д. Приятный запах этот действительно уже обнимал в те дни нашу прибалтийскую окраину, и выражением этого запаха была другая папская булла 1258 года, дававшая прощение всяким преступникам, одевавшим рыцарское платье и шедшим в Балтику для проповеди слова Божия!.. Многознаменательны слова прибалтийского историка Рутенберга, гласящие так: «Сила, только одна сила решила здесь за немцев, и они должны были бы хорошо помнить, каким путем овладели их прадеды страной и какой святой долг несут они пред местными народностями».

Гапсаль, подобно другим здешним городам, жил орденской и епископской жизнью и имеет тоже свой развалину — древний замок. Он долго держался цел и невредим, пережив епископов и рыцарей, и только буря 1726 года, сорвав крышу с николаевской замковой церкви,