Блунквилль - Виолетта Буренок

Как ни странно, дверь отворилась. Виктория вошла внутрь и охнула: настолько неожиданным было место, в которое она попала. Она оказалась в лесу. То тут то там из земли вставали ровные толстые стволы сосен, такие высокие, что их крона терялась далеко вверху во мраке. Было очень тепло и сыро, пахло смолой, а под ногами хрустел ковёр из опавших иголок. Бледный свет, льющийся откуда-то слева, разбивался стволами деревьев на тонкие полоски, в которых медленно плавали серебристые пылинки. Стояла такая тишина, что слышно было как громко и взволнованно бьётся сердце Виктории.

— Лола! — позвала девушка. — Лола, ты где? Ответь, пожалуйста, мне очень страшно… Лола!

Но девочка опять не откликалась, словно её и след уже простыл. Викторию охватила паника, она обернулась, чтобы открыть дверь и выйти обратно, но с ужасом поняла, что двери на прежнем месте уже нет, как нет и стены вообще: вокруг неё простирался только лес.

— Лола! — в отчаянии заорала Виктория. Её голос эхом унёсся ввысь и, повторяясь, закружился высоко над деревьями. — Лола! Керин! Кто-нибудь!!!

— …Ола… Эрин… Онибуть… — отозвалось эхо.

— Хватит меня пугать!!! — прокричала девушка.

— … Ати… Эня… Уать… Ати… Эня… Уать…

Виктория кинулась вперёд. Оббегая деревья, поднимая целые фонтаны из разбрасываемой ногами хвои, она неслась в неизвестном направлении, не разбирая пути, желая только выбраться из этого леса. Она даже не подумала о том, что несколько минут назад решилась бы прыгнуть в долину, не боясь разбиться: сейчас её больше всего на свете страшила мысль заблудиться в этом лесу и ей даже не пришло в голову, что Блунквилль вряд ли допустил бы это.

Подгоняемая страхом, она сама не заметила, как пробежала несколько километров. Понемногу деревья стали редеть, свет наполнился яркостью, а сквозь хвою под ногами начала пробиваться трава. Стало прохладнее, и воздух посвежел. Поднявшийся ветерок, лёгкий и невесомый, то и дело трепал девушке волосы. Ослеплённая желанием покинуть лес, Виктория даже не осознала момента, когда это случилось: казалось, она только что бежала среди деревьев — и вдруг уже стоит на просторной поляне, покрытой короткой зелёной травой. В нескольких метрах впереди росло раскидистое дерево. К одной из его ветвей были прикреплены плетёные качели. Лола удобно устроилась на их сидении, низко склонив голову. Она сидела неподвижно, устремив в землю взгляд. Качели раскачивались так, словно кто-то подталкивал их сзади.

— Лола… — проговорила девушка, направляясь к качелям. — Лола, что происходит? Где мы сейчас?

Лола подняла голову и поглядела на Викторию. Глаза её, однако, смотрели куда-то сквозь девушку. Лола улыбнулась.

— Знаешь, Билли, я всегда вспоминаю именно этот момент… — с нежностью произнесла она. — Момент, когда я впервые тебя увидела. Ты полюбил меня сразу же? — она слегка повернула голову и посмотрела через плечо, словно там кто-то был и она обращалась к нему. Её голос звучал очень взросло. — Я тебя — да. Ты говорил, что не веришь в любовь с первого взгляда. А ещё — что любовь не может быть вечной. Но разве всё это — не доказательство?

Качели остановились. Лола медленно повела головой слева направо, следя за невидимым собеседником.

— Ничто на свете не может разрушить любовь к тебе в моём сердце. Она вечна. Пусть даже мир погибнет и мы вместе с ним, моя любовь останется… — на лице девочки отразилось не по-детски мучительное страдание. — Нет, ты не прав… Если ты меня не любишь, это не значит, что моя любовь не настоящая! Я всё равно буду любить тебя! Я буду любить тебя за двоих! За всех! Ты будешь моим, будешь, всё равно ты будешь со мной!

Она резко вскочила с качелей и простёрла руку вперёд.

— Нет, Билл, не уходи! Не оставляй меня! Это так страшно…быть одной…всегда быть одной… Ты никогда не поймёшь… Ты мог бы, если бы захотел, но ты слишком жесток для этого… Билли… Билли… Не уходи!

Лола упала на колени и беззвучно зарыдала, закрыв лицо руками. У Виктории сжалось сердце, так тяжело ей было смотреть на плачущую девочку. Она подбежала к Лоле, села рядом с ней и обняла её за плечи.

— Лола, не плачь… — Виктория погладила девочку по голове, пытаясь утешить. — Не плачь, пожалуйста… Всё будет хорошо… Пожалуйста, не плачь…

— Он ушёл… — сквозь рыдания, прошептала Лола. — Он опять ушёл… Он всегда уходит…

— Кто? — спросила Виктория, не переставая гладить девочку.

— Билл, — всхлипнув, отозвалась та. — Мой Билли.

— А кто это?

Лола ответила не сразу. Она ещё раз всхлипнула, потом вытерла глаза рукавом своего платья и уставилась на Викторию так, словно до этого момента не замечала её. На лице девочки не осталось ни слезинки. Виктория автоматически продолжала гладить волосы Лолы, пока та не отстранилась и не поднялась на ноги.

— Что ты сказала? — медленно переспросила Лола, глядя на Викторию сверху вниз.

— Я спросила, кто такой Билл.

Лола вспыхнула.

— Не смей! Не смей произносить его имя! — закричала она. — Он только мой, слышишь, он мой! И я найду его, я всё равно найду его, хоть через тысячу лет! — она резко замолкла и огляделась. Лицо её внезапно переменилось, сделавшись обиженным. — Что ты здесь делаешь? Как ты попала сюда? Это моё место! Это только моё место, понимаешь?!

— Я не знаю, как найти дорогу назад… — пожала плечами Виктория.

Лола поджала губы и задумалась, как бы размышляя о том, верить ли девушке или нет.

— Ладно, — наконец, кивнула она. — Пошли за мной.

Она развернулась и зашагала вперёд по поляне к противоположной стороне леса. Виктория быстро поднялась на ноги и поспешила за ней, боясь отстать и снова заблудиться. Долгое время шли молча. Виктория не решалась задавать вопросы, опасаясь, что Лола снова начнёт кричать или плакать, хотя в уме строила десятки догадок относительно увиденного. "Надо будет спросить у Керина", в конце концов, решила она.

Тем временем лес снова начал редеть, постепенно превращаясь из соснового в смешанный, а потом и вовсе в осиновую рощу. Среди тонких деревцев петляла тропинка, выведшая их на луг с высокими холмами. В одном из холмов виднелась деревянная дверь. Виктория даже не удивилась, когда Лола отворила дверь и вывела девушку в комнату, похожую на ту, из которой они вошли в лес. Если то помещение можно было назвать спальней, то это совершенно определённо было гостиной — с широким кожаным диваном, старинным резным сервантом и огромным камином, в котором, к сожалению, огонь сейчас не горел.

Войдя в комнату, Лола уселась на диван и взяла со столика фотографию в украшенной позолотой рамке. Её лицо снова просветлело, и, устроившись поудобней, она зашептала что-то, рассматривая портрет.