Детектив США. Книга 8 - Хью Пентикост

— Я ничего об этом не знаю, — ответил Кризи.

— Я и не спрашиваю.

— Это мне ясно. Я бы грабанул его, не задумываясь. Тогда у меня были бы свои запасы. А он найдет, где взять. Но этот сукин сын никогда не уходит с пляжа. По крайней мере, я не видел, чтобы он уходил. Не могу раскусить этого сукиного сына.

В последнюю панику, когда вокруг собрались наркоманы, а Толстяк Сэм заявил, что у него ничего нет, Флетч устроился на песке неподалеку от лачуги Толстяка и наблюдал за ней всю ночь. Никто не входил и не выходил из лачуги. Флетч говорил с каждым, кто приближался к ней. То были сплошь наркоманы. Ни один из них не мог принести товар.

Но в половине двенадцатого утра прошел слух, что Толстяк Сэм, который не покидал лачуги, вновь начал торговлю. Без всяких ограничений. Так оно и было. Паника кончилась.

— Он — колдун, — сказал Кризи. — Чертов колдун.

— Тут ты прав. Бобби говорит, что его запасы подходят к концу.

— Да. Он ввел ограничения. Да я не волнуюсь. Он все достанет. Неужели ты думаешь, что он не достанет товар? Он всегда его достает. Иногда день или два он продает меньше, чем обычно, но потом все возвращается на круги своя. И товар приносят. Он ему нужен.

— Я не сомневаюсь, что товар он получит, — кивнул Флетч.

— Получит наверняка.

— Я в этом уверен.

— Послушай, Флетч, а ты заметил, что полиция все время хватает одного и того же малого?

— Да.

— Это забавно. Одного и того же малого.

— Он из местных. Монтгомери.

— Гамми Монтгомери.

— Его отец — большая шишка в этом городе.

— Каждые десять дней, максимум две недели, его забирают и допрашивают. Всю ночь наставляют его на путь истинный. Отпускают утром. А он прямиком бежит к Толстяку Сэму за новой дозой.

— Вероятно, он никого не выдает.

— Конечно. Иначе нас отправили бы за решетку. О, парень, ты не представляешь, как глупы полицейские.

— Их заботят только местные подростки. Отец Монтгомери — директор школ округа или что-то в этом роде.

— Спрашивать лучше у своих. Они знают, что мы им ничего не скажем. Поэтому они всегда хватают его, этого малого, и пытаются выбить из него правду. Забавно.

— Сегодня утром у тебя прорезалось чувство юмора, Кризи.

— Я провел изумительную ночь. Звезды спустились вниз и говорили со мной.

— И что они сказали?

— Они сказали: «Кризи — ты избранник божий. Ты поведешь людей в море».

— Мокрый у тебя вышел сон.

— Да. Мокрый.

— Я должен встретиться с одним человеком, — Флетч встал.

— А я должен украсть деньги.

Кризи не пошевельнулся. Он смотрел в море, куда должен был повести людей после очередной дозы героина.

Флетч, скрестив ноги, сидел в тени лачуги Вэтсьяайны. Сам Вэтсьяайна, скрестив ноги, сидел внутри.

— Несколько красненьких, — попросил Флетч.

— Таблеток нет, — ответил Вэтсьяайна.

— У меня двадцать долларов.

— Жду новую партию. Поболтайся поблизости.

— Мне надо сейчас.

— Я понимаю, — Флетч никогда не встречал более добрых глаз. — Ничего нет. Осталось чуть-чуть героина.

— Дерьмо.

— О вкусах не спорят. Как Бобби?

— Спит.

— Ты ей не безразличен, Флетч. Она приходила вчера вечером.

— Я знаю.

— Она ужасно выглядит.

— И что?

— Почему бы тебе не увести ее отсюда?

— Ты думаешь, что Гамми заговорит?

Глаза Вэтсьяайны на мгновение сверкнули:

— Думаю, что нет.

— Почему нет? Они все время бьют его.

— Пока он не заговорил.

— Почему они постоянно забирают именно его?

— Он — местный. Его можно прижать. Допрашивая одного подростка вместо того, чтобы сегодня забирать тебя, а завтра — меня, они рассчитывают, что в конце концов заставят его дать показания. Я с этим уже сталкивался.

— И у них это получится? Они сломают его?

— Сомневаюсь. Он ушел слишком далеко. Он ничего не чувствует.

— Как мы узнаем, что он заговорил?

— Люди в синей форме с большими дубинками спустятся с неба, ангелы-мстители Общества, и солнечные лучи будут отражаться от их сверкающих шлемов.

— Как мы узнаем, что они придут?

— Они не придут. Поверь мне, Флетч. Все будет хорошо. Бояться тебе нечего.

— Толстяк Сэм, я слышал, тебя хотят ограбить.

— Кто?

— Не могу сказать.

— Кризи? Сейчас ему трудно даже ходить.

— Не Кризи. Кто-то еще.

— Кто хочет ограбить Вэтсьяайну?

— Он говорит, что знает, откуда ты получаешь товар.

— Этого не знает никто.

— Он говорит, что ты получаешь товар прямо на пляже. Что кто-то приносит его тебе. Это правда?

— Сынок, правды не существует.

— Он говорит, что в следующий раз, когда ты будешь получать товар, он придет к тебе. Он хочет забрать и товар, и монеты.

— Невозможно. Так у него ничего не выйдет.

— Как так?

— Ничего у него не выйдет.

— Как ты получаешь товар?

— Я молюсь, и он появляется у меня. Ты хороший парень, Флетч, только не слишком умный. Тебе говорили об этом раньше?

— Да.

— Я так и думал. Никто не будет грабить Вэтсьяайну.

— Это возможно? Тебя могут ограбить?

— Никогда. Никак. Расслабься. Завтра к полудню у меня будут красненькие. Ты дотянешь?

— Дай мне то, что у тебя осталось.

— Дай мне двадцатку.

— Никто не захочет грабить тебя, Сэм.

— Если это случится, товара больше не будет.

— Никто не хочет, чтобы это случилось.

— Разумеется, нет.

— Вас слушают. Это дом мистера Стэнвика.

Флетч включил вентилятор под потолком телефонной будки, чтобы заглушить шум транспорта.

— Миссис Стэнвик, пожалуйста.

— К сожалению, миссис Стэнвик нет. Что-нибудь ей передать?

— Мы звоним из Рэкетс-клаб. Вы не знаете, где может быть миссис Стэнвик?

— Но она должна быть там, сэр, то есть в клубе. Она играет сегодня утром и сказала, что останется на ленч. Думаю, она хочет встретиться с отцом.

— И сейчас она в клубе?

— Да, сэр. Она предполагала провести там весь день.

— Мы поищем ее. Извините за беспокойство.

Как обычно, в субботнее утро дорога вдоль побережья была забита машинами. Флетч зашел в универмаг и купил новую тенниску, пару белых носков и теннисные шорты.

Глава 12

Флетч оставил машину на клубной стоянке, обогнул здание и через служебный вход вошел в раздевалку. На дверцах шкафчиков висели таблички с фамилиями их хозяев. На самой свежей значилось: «Андервуд». Новые члены клуба. Обслуживающий персонал еще не мог привыкнуть к ним и их гостям.

Когда Флетч входил в теннисный павильон, его остановил старший официант.

— Извините, сэр. Вы гость клуба?

— Я гость Андервудов, — ответил Флетч.

— Их сейчас нет, сэр. Я их не видел.

— Они приедут попозже.

— Очень хорошо, сэр. Может быть, вы хотите что-нибудь выпить, ожидая их приезда?

Флетч заметил Джоан Стэнвик.

— Мы внесем стоимость напитка в счет Андервудов.

— Апельсиновый сок с водкой, пожалуйста.

Он сел за столик Джоан Стэнвик.

— Вы Джоан Стэнвик, не так ли?

Она сидела за столиком для двоих, глядя на теннисные корты. Перед ней стоял полупустой бокал «мартини» со льдом.

— Да, а что?

— Я не видел вас с самой свадьбы.

— Вы друг Алана?

— Мы вместе служили в авиации, — ответил Флетч. — В Сан-Антонио. Мы с Аланом не встречались уже много лет.

— И тем не менее вы узнали меня.

— Разве вас можно забыть? Вы не будете возражать, если я сяду?

— К сожалению, у меня не такая хорошая память, как хотелось бы, — улыбнулась Джоан. — Я не могу вспомнить, как вас зовут.

— Не только вы, — ответил Флетч. — У меня самая незапоминающаяся фамилия на свете. Атреламенски. Джон Атреламенски.

— Джон мне вполне по силам.

На столе лежал фотоаппарат «Поляроид».

— Вы живете в этом округе, Джон?

— Нет. В Батте, Монтана. Я здесь по делам. Улетаю сегодня днем.

— И какие же у вас дела?

— Мебель. Мы обставляем гостиницы, знаете ли.

— Понятно. Жаль, что вы не застали Алана. Он на авиационном конгрессе в Айдахо.

— Алан все еще летает?

— Постоянно.

— В отличие от остальных, он всегда любил летать. Я никогда не забуду, как он спикировал на жилой дом в Сан-Антонио, выполняя тренировочный полет.