Рецепт дорогого удовольствия - Галина Куликова

— Он сам позвонил!

Стрельников нажал на газ, и «Опель» сорвался с места.

— Хочешь сказать, ты, бедняжка, не знаешь, как прекратить отношения?

— У меня с твоим сыном нет никаких отношений!

— Конечно, нет. Пусть только попробует какая-нибудь старая вобла типа тебя повеситься ему на шею!

«Ну, Витя — это я понимаю, — растерянно подумала Глаша. — Для него я действительно старовата. Но этот! Сороковник ему точно есть, а то и больше. И для него я тоже — старая вобла?!»

— Куда ты меня везешь?

— Казнить.

Глаша схватилась двумя руками за ручку дверцы.

— Сиди! — прикрикнул Стрельников. — Очень ты мне нужна, руки о тебя марать. Мы едем ужинать.

— Не хочу я с тобой ужинать! С какой стати?!

— Будешь визжать, мне придется применить силу.

— А до сих пор ты что, пользовался обаянием? — буркнула Глаша.

— Нам надо поговорить, — отрезал тот.

Некоторое время они молчали, и Глаша сопела, словно нерадивый школьник на диктанте. Стрельников то и дело косил на нее насмешливым взглядом. Сегодня он был чисто выбрит и одет в светлый костюм с галстуком. На Глаше было простое деловое платье без рукавов и ни одного украшения.

Стрельников, будто прочитав ее мысли, неожиданно спросил:

— Что это ты сегодня так вырядилась? И бантиков на макушке нет! А колечко как съела, так и все?

Глаша вздернула подбородок.

— У меня в девять вечера деловая встреча.

— В девять освободишься.

— Да?! — разозлилась та. — Мне пилить на окраину! Последняя станция метро и там еще автобусом.

— Поговорим, и поедешь. Думаешь, я мечтаю о твоем обществе? Чем скорее ты исчезнешь, тем лучше.

— А вот хамить необязательно! — буркнула Глаша. — Где твой гребаный ресторан?

— Слушай, мисс Дулитл, избавь меня от своего ужасного жаргона.

Он загнал машину на стоянку и подождал, пока Глаша выберется на улицу, глядя сквозь нее. Ей очень хотелось причесаться и подкрасить губы, но в компании Стрельникова об этом нечего было и думать.

Когда они сели за столик в самом углу, кавалер толкнул к ней меню.

— Выбирай, что будешь есть.

— Собираешься заплатить за мой ужин?

— За твой ужин и не только за него.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросила Глаша.

— Позже объясню. Давай, мисс Дулитл, отрывайся на полную катушку.

Глаша заказала фирменное блюдо и сложила руки перед собой, наблюдая, как Стрельников в одиночку опустошает графинчик с водкой.

— Ты алкоголик? — спросила она.

— Наоборот. Я трезвенник.

— Да ну?

— Сегодня решил напиться в честь встречи с тобой.

Глаша фыркнула.

— Да-да, — кивнул Стрельников, глаза которого уже сильно блестели. — Понятия не имею, как с тобой разговаривать. Никогда не имел дела с примитивными особями женского пола.

Глаша сочла, что обижаться не стоит. Стрельников с самого начала был настроен против нее. Кроме того, стоило сделать скидку на тот вид, в котором она предстала перед ним накануне.

— Давай прямо так, без подходцев, — предложила она, мельком посмотрев на часы.

— Ладно. Поедим, и я все скажу.

«Интересно, что он задумал? — размышляла она, поглощая салат. — Петя ждет меня в девять, но если этот тип будет тянуть кота за хвост, я точно опоздаю».

Когда ей принесли кофе, Стрельников принялся за второй графинчик водки.

— Ты ведь на машине! — укорила она его.

— Меня отвезут. Я тут постоянный клиент, — небрежно заметил тот.

— Хорошо живешь.

— А буду жить еще лучше, когда ты отвалишь от моего парня.

Он сунул руку за пазуху и добыл оттуда пухлый конверт. Подержал его в руках, потом наклонился и положил перед Глашей, рядом с ее чашкой.

— Что это? — удивилась та.

— Посмотри.

Глаша поглядела и захлопала глазами.

— Тут деньги.

— Верное наблюдение. Я даю тебе деньги.

Глаша медленно прозревала.

— Ты что, решил заплатить за то, чтобы я не встречалась с твоим сыном? — все еще не веря, спросила она.

— Я расстроен, — признался Стрельников, понизив голос и наклонившись к ней. — После встречи с тобой я понял, что понятия не имею, как защитить Витьку от алчных, наглых и агрессивных баб. Он симпатичный, умный и перспективный. Он ни в чем не нуждается. При этом еще совсем мальчишка, и попадись ему какая-нибудь барракуда…

— Барракуда — это, стало быть, я? — Глаша почувствовала, что ее щеки наливаются кровью. — А с чего ты взял, что я имею на него виды? Ведь речь шла всего лишь о помощи…

— Я видел, как ты вырядилась! — отрезал Стрельников. — И слышал, как ты с ним заговорила: «Тю-тю-тю». Женщины разговаривают так только в том случае, если им что-нибудь нужно.

— Ну да! Мне нужно было, чтобы Витя не сорвался с крючка…

— Ага!

— Я имею в виду, чтобы он не испугался свидетельствовать против Дукельского.

— Избавь меня от отвратительных подробностей своей беспутной жизни! Как я понял, ты кувыркалась на пляже с каким-то мужиком, а мальчишки все это видели.

— Думай, что хочешь! — отрезала Глаша. — И денег твоих я не возьму, даже не надейся.

Лицо у Стрельникова вытянулось от обиды.

— Я что, мало предложил? Ты хотя бы посмотри, какую сумму держишь в руках.

— Подавись своей суммой! — Глаша отшвырнула от себя конверт одним пальцем.

Стрельников смотрел на нее примерно с таким же выражением, с каким смотрят на муху, попавшую в тарелку.

— Тебе нужно все, ведь правда? Решила проглотить мальчишку с потрохами?

У него был такой странный задиристо-беспомощный вид, что Глаша расстроилась по-настоящему.

— Слушай, у тебя есть жена?

— Ты ведь знаешь, что нет, — отрезал тот. — Если бы Витина мать была жива, ты бы уже катилась колбаской по Малой Спасской.

— Сочувствую, — пробормотала Глаша, опустив глаза.

— Не стоит, это было давно. Она умерла, когда рожала. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Тебя это только подхлестнет, не так ли?

— И что же, по-твоему, я собираюсь сделать с твоим парнем? — нервно спросила Глаша.

— Выйти за него замуж, разумеется.

— О боже!

— Я все про тебя узнал. Ты старая дева. Последний тип, на которого ты имела виды, неожиданно потерял бизнес, и вы расстались. — У Стрельникова слегка заплетался язык. — Теперь же, когда ты постарела.., богатого мужика уже подцепить не можешь, ты решила отыграться на Витьке, у которого еще молоко на губах не обсохло…

Глаша откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:

— Значит, не хочешь быть моим папочкой? И ты далеко не нищий, так надо понимать? И Витя для такой барракуды, как я, — лакомый кусочек? Сколько же стоит отмазать богатого наследничка? — Она кивнула на конверт.

Стрельников тотчас схватил его и засунул в карман.

— Я натравлю на тебя братков, — пообещал он. — Утюга боишься?

— Как мне тебя убедить, что я уже отступилась? — спросила Глаша. — Ты меня страшно напугал, и я сама готова тебе заплатить за то, чтобы ты от меня отстал.

— Если мой парень вдруг тебе позвонит, ты поговоришь с ним так, чтобы он больше этого не делал.

— Клянусь, — сказала Глаша, понимая, что Стрельников здорово набрался и ей не остается ничего другого, как только поддакивать ему.

— Витя сегодня не ночует дома, — зачем-то сообщил тот. — Они с друзьями празднуют день рождения одной девушки. Я разрешил ему остаться до утра. Специально. Может быть, его заинтересует кто-нибудь из сверстниц до такой степени, что он перестанет болтать о тебе с утра до ночи.

«Вот где собака зарыта! — подумала Глаша. — Витя ему про меня что-то рассказывал, и папашу это напугало до смерти».

— Ладно, мне пора! — Она решительно поднялась на ноги. — Ты уверен, что тебя довезут до дому?

— А тебе-то что?

— Вообще-то я тоже умею водить машину.

— Да я не доверю тебе даже ботинки зашнуровать!

Он принялся с жадностью приканчивать водку, а Глаша огляделась по сторонам и подозвала официанта.

— Кто-нибудь поможет мне довести его до машины?

— Валерия Николаевича? Конечно!

— И часто он так надирается?

— Первый раз вижу. Он позволяет себе рюмочку, только когда у него серьезные неприятности.

«Ничего себе! — невольно загордилась Глаша. — Это каких же размеров неприятностью он считает меня! Пусть он в глаза и называет меня старой воблой, но в душе считает такой неотразимой, что готов даже заплатить, чтобы я исчезла с горизонта!» Настроение у нее исправилось. Она полезла к Стрельникову в карман пиджака, чтобы найти там ключи от машины.

— Прекрати меня обнимать! — проворчал тот, отпихивая ее двумя руками.

— Тихо, тихо!

Она подождала, пока буяна усадят на переднее сиденье и пристегнут ремнем, потом вставила ключ в замок зажигания. Никогда раньше она не водила иномарку, но ей всегда очень хотелось. Если бы не Кайгородцев со своим приказом явиться к нему в девять, она покаталась бы по городу просто ради удовольствия.