К своей звезде - Аркадий Пинчук

– А вы Ленинград знаете? – спросила она перед прощанием.

– Не очень. Но пушкинские места смогу вам показать.

Уже в автобусе Руслан чертыхнулся – кто его дергал за язык давать это дурацкое обещание? Расхвастался, расшаркался. Теперь опять отпрашивайся у командира. Но в следующее воскресенье все сложилось как нельзя благоприятно. Комитет комсомола полка организовал для молодых летчиков экскурсию в Ленинград. И Руслан встретил Лизу прямо у поезда на вокзале.

Три часа она ездила в автобусе по Ленинграду вместе с летчиками. Если ей что-то нравилось, она вопросительно вскидывала глаза на Руслана. Он лишь снисходительно кивал ей. Обедали в ресторане «Аустерия» в Петропавловской крепости. То ли шутя, то ли с умыслом кто-то громко спросил: «Когда свадьба?»

Лиза пожала плечами:

– Я всегда готова, было бы предложение.

Летчики загудели:

– Ну, Руслан, это не по-нашему.

– Морочить голову такой девушке…

– Ночевал у нее, с родителями познакомился, а предложение сделать забыл?

– Да он просто застенчивый!

– Давай, Руслан, мы поможем.

– Есть предложение: объявить помолвку Руслана и Елизаветы. Кто за? Единогласно! Лиза, вы не против?

– Помолвка – не замужество.

– А ты, Руслан?

– Я как все – за! – засмеялся Руслан.

Заказали шампанское, произносили тосты. Лиза тихо улыбалась – игра эта ей пришлась по вкусу. Руслан гордо выпячивал грудь, ему нравилось быть в центре внимания.

Когда они остались вдвоем и Руслан в шутку назвал Лизу невестой, она взяла его руку в свои ладони, похлопала по запястью и сказала:

– Пошутили – и хватит.

Руслан не остановился.

– Что значит – пошутили? Ты имеешь дело с истребительной авиацией. У нас такими вещами не шутят.

Лиза тоже перешла на «ты».

– Смотри, Руслан, я ведь могу согласиться.

– Что значит «могу»! Ты уже согласилась. Еще за обедом. Поедем прямиком на набережную Красного Флота.

– Поедем. А что там?

– Дворец бракосочетания. Подадим заявление.

Лиза очень внимательно посмотрела из-под крутых бровей на Руслана и промолчала. А ему впервые вдруг пришла озорная мысль: «А что? Возьму и женюсь. Красива, не глупа. Без профессии? Так ей только восемнадцать, можно лепить, что захочется мужу. Ребята наши ее оценили, родителей знаю. В ноябре отпуск – отпразднуем свадьбу и поедем куда-нибудь в путешествие. Даже очень все неплохо получается».

– Ты очень смелый человек, Руслан. Видишь меня только второй раз, – Лиза снова стрельнула в него глазами, – и уже заявление… Всем, что ли, так предлагаешь?

– Лизавета Юрьевна!

– Ну ладно, ты мне нравишься, – просто призналась она. – Я тебя рассмотрела еще на раскладушке у нас. Ты мне уже тогда понравился.

– За комплимент – спасибо. Ты очень симпатичный товарищ, Лизавета Юрьевна.

– Ладно, хоть объяснились. Теперь можно и на набережную Красного Флота. Только мне надо родителей сперва предупредить. И тебе тоже. Не надо их обходить в таком деле…

Они молча прошли всю территорию Петропавловской крепости, вышли через деревянный мостик к стоянке «Кронверка», затем на Стрелку Васильевского острова. На Дворцовой набережной повернули по Зимней канавке и оказались на Мойке напротив дома, где провел свои последние дни Александр Сергеевич.

Руслан рассказывал о Пушкине, Лиза молча слушала. На Конюшенной он показал ей купол бывшей церквушки, где отпевали великого поэта. А в Летнем саду Руслан сказал Лизе, что в одном из писем к жене – Наталье Николаевне – Пушкин назвал его своим огородом. Лиза весело смеялась – ей бы такое в голову не пришло.

На вечерний поезд они опоздали и решили, что Лиза поедет трехчасовым, а Руслан утренним. Гуляли по вечернему Невскому, ели мороженое, пили газировку из автоматов. В первом часу, не чуя под собой ног, пришли на Витебский вокзал. Свободная скамейка под застекленным перекрытием была обоими воспринята как подарок судьбы.

– Если ты не против, – сказала Лиза, – я возле тебя хоть минутку вздремну. Уже нет сил.

– Давай, буду на часах, – весело согласился Руслан, не подозревая о ее намерениях.

Лиза сняла туфли, подвернула под себя ноги и, обхватив выше локтя руку Руслана, уютно улеглась на его плече. От неожиданности он сидел, боясь пошевелиться. Она действительно почти сразу задышала ровно и спокойно. В брюках, шерстяных носках, легкой курточке, коротко остриженная, она ему вдруг показалась беззащитным ребенком, доверившимся взрослому человеку.

Это было мгновение, когда он впервые в своей жизни почувствовал себя взрослым. То ли характер такой ему подарили родители, то ли внешность, то ли условия были благоприятные для сохранения инфантильности, но в школе, и в училище, и в полку к нему все относились как к младшему, как к мальчишке. А тут вот прижался к его плечу теплый милый человечек, поверивший в его силу, мудрость, порядочность, поверивший, может быть, однажды и навсегда.

И он остро почувствовал свою ответственность перед ней – будущей женой и понял, что не сможет никогда этого доверия ее лишить.

Уже подходя к дому, Руслан подумал, что в ноябре они отпразднуют первую годовщину своего безоблачного союза, а сегодня – встречу после трехмесячной разлуки. Будут пить шампанское. Ветка будет рассказывать, как она здесь одна тосковала, куда ходила, с кем.

«Вот именно – с кем?» Вдруг вспомнил Руслан слова полковника Чижа, что кто-то на нее засматривается, провожает.

Павел Иванович сочинять не станет. Если это хотя бы капельку правда, такую подлость он ей не простит. Чиж сказал: «Сама расскажет». Уж, наверное, побеседовал с ней, объяснил, что к чему.

Руслан прибавил шагу. «Нет, если это правда, я не смогу с нею больше жить. Это форменное предательство. Измена и вероломство. Как же я друзьям в глаза смотреть буду?»

Лифт, как обычно, не работал.

– Лифт и тот по-человечески не могут сделать! – зло сказал он и, перешагивая через три ступеньки, на одном дыхании взлетел на шестой этаж.

Звонок в квартире тоже молчал. Видно, отключили ток. Постучал. Дверь не открывалась. Руслан сложил у порога кульки, нашел в одном из карманов кожанки ключи, открыл замок. Лизы дома не было.

– Ветка! – позвал он на всякий случай, но голос глухо увяз в зашторенной прихожей.

– Лизунчик! – сказал Руслан, войдя в комнату. – Отзовись, если дома.

Не отозвалась. Постояв в раздумье, Руслан свалил кульки на застланный кружевной скатертью стол («Развела уже мещанство!»), достал коробочку с иголками, наперстками и приготовился менять погоны.

Три звездочки смотрелись уже совсем по-другому на плече: «многочисленно» и солидно. Что такое лейтенант? Зелень, бритый гусь! А старший – это… старший. Все этим сказано.

Погоны прямо-таки влипали в ткань кителя. Что-что, а погоны Руслан пришивать научился. Старшина в училище с ними не чикался, по пять раз заставлял перешивать, пока не добивался желаемого результата.

Руслан увлекся и не слышал, как вошла Лиза.

– Ой, Русланчик, – выдохнула она, снимая в прихожей туфли, – а я себе не спешу, думаю, куда и зачем спешить, а он – вот он…

Она подбежала к нему, обняла сзади, прижалась щекой к его макушке, потом присела на корточки и несколько раз поцеловала. Увидев в его руках погон, всплеснула руками.

– Ты что же молчишь? Нам звание присвоили, а он молчит. Русланушка, родненький, я же тебя от всего сердца поздравляю.

Она хотела снова его поцеловать, но Руслан мягко отклонился.

– Что мы, хуже других, – сказал он холодно.

Еще не понимая, что случилось, Лиза почувствовала себя виноватой. Со дня их свадьбы Руслан никогда не смотрел на нее с такой обидной холодностью.

– Давай же я тебе все быстренько сделаю!

– Сам сделаю, – ответил твердо Руслан и вдруг наколол палец. – Ну неужели нельзя купить настольную лампу?

– Русланчик, все равно нет тока. Кабель пробило.

– Ну, так хоть свечку купи, что ли.

– Ты чего это такой, а?

– Ничего. Мы улетаем, Елизавета.

– Куда?

– К новому месту службы. Лиза насторожилась.

– Русланчик, куда?

– Отсюда не видно.

– Там город?

– Тундра там! Неэлектрифицированная тундра!

Лиза стала на колени, пытаясь заглянуть Руслану в глаза.

– Как же так, Русланчик?

Не о такой встрече мечтал Руслан все эти три месяца. Совсем не о такой. И еще можно было взять себя в руки и все исправить, но ссора – первая ссора в их жизни – уже набирала скорость.

– Как же так? – голос Лизы тоже налился обидой. – Восемнадцать лет я прожила в деревне и все восемнадцать лет мечтала попасть в город.

– Скажи, что и замуж за меня вышла, чтобы только в город попасть.

– Все может быть, Русланчик, – она вдруг всхлипнула и, широко раскрыв глаза, закрыла ладонью рот.

– А я-то, дурак, возомнил, – он швырнул китель на тахту и пошел в ванную. Открыл кран, подставил затылок под холодную струю. Немного остудившись, вошел в комнату, почти готовый к примирению. Лиза не почувствовала этого.