Герой смутного времени (СИ) - В Ли

Сразу после объявления Шуйского незаконным царем я направил ему и думе послания, в которых прямо назвал действующего правителя преступником и узурпатором, отказался от дальнейшего повиновения ему. Но здесь же оговорил, что я не собираюсь поднимать мятеж и идти войной на Москву, буду мирным путем, через всеобщее выборы и признание всех земель царства, добиваться престола. Если же Шуйский сам начнет войну, то призову своих сторонников, верные мне войска на прямое сопротивление тирану, вступлю в боевые действия вплоть до его свержения. Свой ультиматум я также обнародовал во всех городах, возложил ответственность за возможные боевые конфликты и жертвы на Шуйского и думу.

Не веря моим словам, что войско не пойдет на Москву, Шуйский спешно стал собирать ополчение стольного града, призывать полки с других городов и земель, укреплять оборону. Он прекрасно понимал, что его сил не хватит для защиты города, если бы мы вздумали захватить Москву. Лучшее войско и самые успешные воеводы со мной, практически ему нечего противопоставить нам, но смиренно ждать своей участи не смог, предпринял судорожные попытки обезопасить себя. Особого успеха ему не удалось добиться, желающих встать на его защиту оказалось мало, из числа тех, кто завязан с ним. Если полетит его голова, то и им не сдобровать, так посчитали они. Это, прежде всего, заговорщики, вместе с Шуйским свергшие царя Дмитрия, а затем поставившие его на престол, а также ближайшие их родичи.

Наша разведка, тайно обосновавшаяся в городе, докладывала о панических настроениях в царском дворе и Боярской думе. Кто-то из бояр уже покинул город, отправившись в свои дальние вотчины. Другие пытались сговориться между собой, устранить Шуйского и перехватить власть, но не смогли выбрать, кто же из них будет новым царем. Каждый из сильных родов желал видеть на троне своего родича, но не стараться для чужих. Общего лидера, сумевшего бы устроить всех заговорщиков, среди них не нашлось. Третьи стали искать связи со мной, отправляя своих людей на встречу с нашими представителями в ближайших городах. Мне о них сообщил Семен Головин, я дал ему свое добро, нам союзники, пусть и временные, не помеха.

Тем временем пришла осень с дождями, а затем холодами, мы расквартировали войско по гарнизонам городов, поддержавших нас. Распускать воинов по домам, а потом весной вновь собирать, не стали, скоро предстоят горячие события, связанные с выбором нового царя. Установленный мною в посланиях трехмесячный срок истекает, будем созывать выборщиков со всех земель страны, Земской собор. Наверное, в его истории это первый случай, когда созыв идет от претендента, еще не взявшего власть в свои руки. Но моего влияния хватило, выборщики земель согласились на общий сбор в Туле, из Москвы тоже. Тульский воевода Василий Петрович Морозов придерживается нейтральной позиции, но все же не отказал мне в просьбе принять в своем городе Земской собор. Проводить собор в Москве, в окружении недругов, неблагоразумно, это ясно всем.

Немаловажно, что мне удалось найти поддержку у патриарха Гермогена. Дважды тайно встречался с ним в патриаршем подворье - храме пророка Божия Илии в Черкизове. В первую встречу Гермоген отказал мне, обвиняя в сеянии новой смуты. Потом, заручившись помощью и благословением святого затворника Иринарха, мне удалось убедить патриарха в чистоте моих помыслов и лучшей доли для страны с моим правлением, скорейшем наведении порядка и мира. С другими высшими иерархами Русской православной церкви я также связывался, общался лично или через своих посланников. После согласия патриарха не встретил у них протеста, включая митрополита Филарета.

Во второй половине ноября 1610 года в Туле собрался Земской собор Русского царства. В просторном зале для собраний воеводского двора свободного места не было, съехались князья, бояре, думные и служилые дворяне, воеводы, старшины купцов и посадского люда практически со всех земель и городов Руси. Прибыли со своими сподвижниками Голицины, Романовы, Татищевы и другие семейства, собирающиеся выдвинуть на престол своих родичей. Василия Шуйского не было, его представлял брат Иван и другие родичи. Патриарх направил на собор митрополита новгородского Исидора, сам он не приехал из-за двойственности положения - до сих пор открыто поддерживал Шуйского, теперь же идет речь об избрании нового царя.

Вел собор глава Боярской думы князь Фёдор Иванович Мстиславский. После пожелания здравия всем собравшимся он приступил к злободневному вопросу - о низложении царя Василия Шуйского, передал слово мне, главному обвинителю и зачинщику. Я начал с рассказа о заговоре обвиняемого против законного государя и его убийстве, о незаконности возведения его на престол без Земского собора. Затем перешел к последующему времени правления Шуйского, рассказал о преступных деяниях, ошибках и бездействии, приведших к расколу страны, разгоранию Смуты и многочисленным жертвам. Все свои обвинения я аргументировал фактами, документами и ссылкой на свидетелей, которых готов представить собору.

Мое выступление заняло около двадцати минут, провел в эмоциональном духе, с драматическими паузами, понижая или повышая голос, я отрепетировал его заранее. Собравшиеся слушали внимательно, затаив дыхание, только иногда кто-то перебивал криком: Ложь...Поклеп.., - но Мстиславский тут же одергивал крикуна, давая мне возможность продолжить. После завершения моей речи началось бурное обсуждение, возмущение одних, одобрение других, даже начались потасовки между разгоряченными государственными мужами. Затем, когда угомонили бузотеров, обсуждение пошло более спокойно, взвешено, бравшие слово задавали резонные вопросы, собор выслушал свидетелей. Потом выступили со своим мнением и оценкой моей речи и тех событий представители разных семейств, на этом первый день завершился.

Во второй день собор приступил к вынесению приговора о низложении с престола действующего правителя. От каждой земли выступал представитель, объявлял свое заключение. Общим решением собор низложил Василия Шуйского и предал его суду Боярской думы. Тут же, без перерыва, перешли к избранию нового царя, опять пошли крики, взаимные обвинения, Мстиславскому не без труда удалось навести порядок. В конце концов на выбор собора представили четверых претендентов - Василия Голицына, Михаила Романова, Дмитрия Трубецкого и меня. После еще двухчасового обсуждения и решения в земельных представительствах, в отдельных разрядах по чинам собор сделал свой выбор - новым царем становлюсь я.

Радость, усталость, давящее чувство ответственности за будущее страны - эти эмоции навалились на меня, через силу улыбаюсь друзьям, соратникам, новым союзникам, поздравляющим меня. Предшествующие собору, а особенно два последние дня вымотали меня, я был уверен в своей победе, но все же какие-то сомнения и волнения не оставляли меня. Теперь, когда самое важное уже произошло, напряжение ожидания, переживаний отдалось физическим и моральным переутомлением. Чуть позже, когда прошли первые эмоции, я на несколько мгновений закрыл глаза, отстранился от окружающего, встряхнулся от слабости духа и тела. После уже спокойно и уверенно встал перед собором, выступил с благодарственной речью, заверил присутствующих и народ Руси в приложении всех сил на благо отчизны.

Вечером в воинском доме, предоставленном воеводой города моему сопровождающему отряду, устроил пир для соратников, сподвижников, чьими трудами в течении последних трех месяцев была достигнута великая победа, сопоставимая с успехом баталии под Смоленском. Теперь наша судьба, как и судьба всего народа и страны зависит от нас, мы все - воины, воеводы, примкнувшие к нам душой сторонники из самых разных сословий, - с надеждой и уверенностью глядим вперед, верим в лучшее будущее. На следующее утро, после краткого совещания, мои воеводы и командиры отправляются в полки и роты, готовить войско к мирному походу в Москву. Но если низложенный царь не пожелает открыть нам ворота, мы с полным правом освободим город от тирана, не миром, так войной.

Через две недели, в начале декабря, все войско собралось под Брянском. В этом городе наша временная резиденция, воевода Василий Шереметев предоставил нам свой воеводский дом. Начали поход после первых морозов, схвативших раскисшие дороги, до Москвы около 400 верст. Наш путь проходит через Козельск, Калугу, Серпухов, Коломенское. Во всех городах и крепостях нас ожидали у открытых ворот хлебом-солью, славили нового царя. В Калуге нам показали захоронение Лжедмитрия II, убитого своим начальником охраны. Его бывшее воинство разбежалось, сам город принял меня как своего государя, пусть еще не венчанного на царство. Никаких войск или отрядов против нас не встретили, так мирно, без каких-либо столкновений дошли до Москвы.

Москва встретила колокольным перезвоном, простой люд уже в предместьях ликованием приветствовал меня и войско, у Сретенских ворот наш ожидал глава Боярской думы Фёдор Иванович Мстиславский, с ним другие видные бояре. Первый боярин вручил мне хлеб-соль, затем рядом со мной и ближайшими моими сподвижниками проследовал в Кремль, Грановитую палату. Здесь, в величественном и огромном зале, украшенном живописными фресками, с крестовыми сводами, первом каменном здании Московского Кремля, проводят самые важные приемы и пиры, Земские соборы, собирается Боярская дума. Сейчас вся дума здесь - бояре, окольничии, думные дворяне и дьяки, дородные и важные, с пышной бородой, в долгополых кафтанах и ферязах, на голове высокие горлатные шапки из черного соболя.