Графиня по вызову - Ольга Куно

— В высшей степени нежелательно, — согласился 'муж'.

— Послушай, — я приподнялась на локте, — ты же пришёл сюда не для того, чтобы стребовать с меня пару — тройку раз супружеский долг. Признавайся честно: что тебе надо?

— Возможно, ты не поверишь, но я хотел сказать 'спасибо', — серьёзно ответил он. — Ты очень помогала мне сегодня, хотя по нашему уговору совершенно не обязана была этого делать. Я нанимал тебя для того, чтобы ты сыграла роль моей жены, но не для того, чтобы ты продвигала перед принцем и герцогом мои интересы.

— Расслабься, — благодушно откликнулась я. — Я ведь говорила, что наше сотрудничество пойдёт тебе на пользу. Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая, что беру с тебя втридорога.

— Втридорога?! — вскинул брови Арман, хотя, готова поклясться, особых страданий это признание ему не причинило. — Ты же утверждала, что это адекватная цена!

— Вовсе нет, — возразила я, перекатываясь набок. — Я сказала, что жизнь дорожает, и что я люблю жить красиво. Ни единого слова лжи. Только не делай рассерженное лицо. Ты же всё равно не собираешься требовать пересчёта оплаты. Но 'спасибо', так и быть, можешь приберечь.

- 'Спасибо' мне как раз не жалко, — фыркнул он, собираясь выходить.

— Эй, постой! — окликнула я. И изобразила жалостливое лицо. — Если ты такой не жадный, сделай для меня ещё одну вещь.

— Какую?

Арман заметно насторожился. Видимо, понял, что от меня можно ожидать чего угодно.

— Мне лень вставать, чтобы тушить все эти свечи, — капризно сообщила я.

Как‑то странно усмехнувшись, он вышел из комнаты. Я подозрительно нахмурилась и даже приняла сидячее положение. Неужто решил повредничать? Или отправился звать слуг? Если последнее, то как бы они не подумали, что им поручат не тушить свечи, а держать…

Однако Арман вернулся быстро и в одиночестве. Если не считать того предмета, который он нёс в руках. Очень странного предмета, назначение которого я определить не смогла. Нечто совсем небольшое, раздваивающееся сверху и оттого напоминающее по форме рогатку.

— Дарю. Вместо 'спасибо', — заявил он.

— Что это? — опасливо спросила я, принимая протянутый мне предмет.

— Там на ручке кнопка. Нажми, — предложил он.

Я покосилась на Армана с ещё большей опаской. Уж не взорвусь ли я вместе со всем дворцом, выполнив его указание? Впрочем, нет, в этом случае и от самого Армана мыло что бы осталось, а на самоубийцу он не похож.

Я надавила большим пальцем на расположенный на ручке кружок, едва различимый на общем фоне. Комната мгновенно погрузилась в темноту, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

— Хм. И в чём фокус? — осведомилась я.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и передо мной начал вырисовываться силуэт Армана.

— Гаситель. Работа листонийских магов, — объяснил он. — Более крупные экземпляры будут использоваться для тушения пожаров. Сейчас они находятся на стадии разработки. А эти, маленькие, с пожаром не справятся, зато с лёгкостью тушат свечи. Достаточно одного активирования, как ты имела возможность убедиться. Изначально они предназначались для вызова привидений, поскольку при этом в комнате должна гореть только одна свеча. При помощи гасителя можно мгновенно затушить все остальные, даже если их добрая сотня, а уж потом вручную зажечь единственную нужную.

— Разве привидения действительно существуют? — изогнула брови я.

Не люблю верить в то, чего не могу увидеть. Однако жизненный опыт убедил меня в том, что иногда то, во что не хочешь верить, существует. И, что самое худшее, верит в тебя.

— Не знаю, — пожал плечами Арман. — Лично я в этом сомневаюсь. Но даже если и существуют, мне их вызывать без надобности. Так что дарю. Отдыхай.

Он вышел из комнаты.

Я одобрительно хмыкнула. И быстро погрузилась в сон.

Глава 3

Разумеется, я воспользовалась приглашением герцога и отправилась на следующий день на женскую половину, знакомиться с его дочерью. Во — первых, не прийти было бы невежливо, во — вторых, мне самой было любопытно, а в — третьих, клиент не возражал, даже наоборот, отнёсся к такому ходу положительно. Что и неудивительно: полезные связи можно завести не только в мужской среде.

Женской половиной называлась череда комнат, где проводили большую часть своего времени дочь герцога, Лидия Кальво, и её фрейлины. Близких подруг у девушки, насколько я поняла, не было, и, попав в данное общество, я достаточно быстро поняла, почему. Здесь не оказалось ни одной ровесницы восемнадцатилетней Лидии. Из тех двадцати с небольшим женщин, что разговаривали, читали и вышивали сейчас на женской половине, не более пяти принадлежали к возрастной категории 'двадцать плюс'. Все остальные были существенно старше; преобладавший возраст — где‑то между сорока и пятьюдесятью. По — видимому, таким своеобразным образом герцог заботился о поддержании у своей дочери должного морального облика. Это подтверждалось не только возрастом, но и стилем общения упомянутых дам.

— Как прошёл вчерашний бал? — с подчёркнутым и фальшивым безразличием осведомилась Лидия.

— Чудесно, — откликнулась одна из тех гостий, что помоложе.

— Преотвратно, — возразила леди Милони, представительница второй возрастной категории.

Я не могла припомнить, каков её семейный статус, но словосочетание 'старая дева' было написано в выражении лица. Давно заметила, что 'старая дева' — это не возраст и не семейное положение. Это диагноз, который бывает порой свойственен как молодым, так и замужним. Правда, практически никогда — счастливым в браке. Не знаю только, в чём причина, а в чём следствие. То ли удачное замужество не позволяет женщине превратиться в старую деву, то ли женщины с характером старых дев неспособны построить удовлетворительную семейную жизнь.

— Падение нравов в сегодняшнем обществе просто отвратительно, — принялась развивать свою мысль леди Милони, отвечая на удивлённые взгляды более молодых женщин. — Во время танцев дамы и кавалеры прикасаются друг к другу совершенно недопустимым образом. К обеду подаются блюда, которые невозможно есть приличным образом. Кавалеры наблюдают за принимающими пищу дамами и думают совершенно не о том, о чём следует.

Одна из девушек прикрыла лицо веером, а заодно отвернулась, прыснув со смеху. А вот Лидию рассказ фрейлины не развеселил вовсе. В подчёркнуто вежливом выражении её лица мне почудилась усталость и выстраданное равнодушие. Такое приходит на этапе, когда злость и раздражение попросту надоели.

— А уж что происходило за пределами бального зала — об этом я и вовсе умолчу, — припечатала напоследок леди Милони.