Цифровой журнал «Компьютерра» № 213 - Коллектив Авторов

В прошлом году, будучи действующим CEO, Стив Балмер (Steve Ballmer) превращал Microsoft в сервисную компанию. Как вы знаете, Стив всегда был весьма харизматичным руководителем, и поэтому его решение пренебречь софтверным прошлым корпорации было ожидаемо. Никто, конечно, не позволил бы ему этого сделать, но определённых успехов в деле «превращения Microsoft в Apple» он всё же добился. При нём была куплена Nokia, приобретён популярнейший мессенджер Skype и множество мелких сервисных компаний:

«Наверняка многие из вас помнят, что на протяжении долгих лет девизом компании из Редмонда была мечта Билла Гейтса, синтезированная в предложении «A computer on every desk and in every home» («Компьютер на каждом рабочем месте и в каждом доме»). Для софтверной компании это фактически означало неограниченный рынок, причём как потребительский, так и корпоративный. Сему радужному сценарию во многом помешала Apple, но в большей степени с потребительской точки зрения: широкого распространения на корпоративном рынке компания пока что не получила. Впрочем, отрицать успехи Microsoft как софтверной корпорации, конечно, бессмысленно. Счёт проданных копий продуктов идёт на миллиарды, и с появлением Windows 8 эта цифра неуклонно растёт, что бы там ни говорили скептики. Другое дело, что в своём недавнем письме Балмер упомянул о новой стратегии компании, которая теперь состоит в том, чтобы “создать экосистему из устройств и сервисов для людей и бизнеса, дабы помочь клиентам по всему миру дома и на работе делать то, что они ценят больше всего”. Фактически это означает, что Microsoft устами гендиректора Стива Балмера заявляет: мы превратимся из софтверной компании в сервисно-инфраструктурную. То есть будем продавать не софт, а сервисы и устройства».

Надо ли говорить, что с приходом Сатьи Наделлы (Satya Nadella) на пост CEO стратегия Microsoft в очередной раз поменяется? Новый гендиректор пока не успел полностью раскрыть своё видение, но сквозь первые публичные выступления, сессии вопросов и ответов, сквозь открытые письма к сотрудникам уже сквозит наделловское понимание того, куда именно пойдёт Microsoft. Более того, Билл Гейтс, как вы знаете, вернулся в Microsoft на должность технического консультанта гендиректора, чтобы поддержать новоявленного CEO. И если отбросить важные, но условные метафизические подробности о передаче ценностей и миссии, то появление Гейтса в компании имеет вполне практический смысл. Хотя далеко не факт, что появления основателя в Microsoft положительно скажется на делах компании. Его возвращение, конечно, сравнивают со вторым пришествием Стива Джобса (Steve Jobs) в Apple, но вот коллега Евгений Золотов приводит ряд сокрушительных доводов, прямо говорящих не в пользу Гейтса:

«Плохо то, что, в отличие от Джобса, у которого не было других интересов и забот, кроме реанимации собственной компании, Гейтс по-прежнему намерен уделять Microsoft лишь часть своего внимания. Никто не подвергает сомнению его профессиональные качества, но, говорят, бывают занятия, которым необходимо отдавать себя без остатка — рискуя в противном случае оказаться некомпетентным. И Биллу, спустившемуся “с небес”, где его волновали только стратегические вопросы (говорят, его активность ограничивалась периодическим заслушиванием специально подготовленных отчётов высшего менеджмента), теперь придётся участвовать в повседневном бурлении мозгов, влияя на мелкие продуктовые решения. В некотором смысле стать микроменеджером. Джобс справился с этим блестяще, но справится ли отвлекающийся на филантропию Гейтс»?

Компании, конечно, нужна новая кровь, и ею вполне может стать Наделла. Тем более что, в отличие от Балмера, так и не определившегося, что делать с Nokia, он понимает, куда идти дальше. На первой же публичной встрече после официального вступления в должность новый CEO Microsoft заявил, что стратегия компании теперь сводится к пресловутому «mobile first, cloud first». То есть, редмондцы должны перегруппироваться и стать... облачной компанией. Притом что таковой сейчас пытаются стать практически все: IBM, Dell, HP, SAP, Oracle. Проще составить список тех, кто твердо стоит на своём, чем заунывно перечислять пытающихся взмыть в облака.

Тем не менее у Microsoft есть определённые шансы на то, чтобы реализовать намеченную Наделлой стратегию. Конечно, балмеровские заветы также будут частично воплощены: новый гендиректор вовсе не собирается бросать попыток выжать из сделки с Nokia хоть что-то существенное. Кроме того, работа по взаимной интеграции сервисов уже в столь активной стадии, что останавливать её нет никакого смысла. Но то ли пресс-служба компании хорошо поработала над имиджем CEO, то ли Наделла и впрямь презрел корпоративный оптимизм в угоду здоровой прагматике. В своём письме к сотрудникам он пишет:

«Мы много обсуждали нашу стратегию применительно к устройствам и сервисам, но наш бизнес настолько невероятный и удивительный, что нам не обязательно слепо следовать традиции, тому, что мы делали в прошлом. Нам нужно быть инноваторами, смотреть вперёд. И сегодня Microsoft — это компания, которая идёт вперёд, в мобильно-облачный мир. Вопрос только в том, сможем ли мы процветать в этом мире? Какие инновации мы способны создать? Если вы посмотрите на совместную эволюцию железа и софта, то сможете дать ответ на этот вопрос. Мобильные технологии зачастую связывают исключительно со смартфонами, но ведь есть ещё “интернет вещей”, “интернет всего”. И всё это завязано на данные, на облачные технологии. Вот это и есть мобильно-облачный мир, в котором мы развиваемся.

Активное развитие Windows Azure и переход офиса в облака только подтверждают слова нового CEO. Компания действительно становится облачной, а приобретённые патенты мобильного мира ей в этом помогут. Единственное, чего может не хватить Microsoft, — это темпа. Посмотрите, как развивается Amazon, сколько сервисов она запускает в месяц, в неделю, в час… Софтверной корпорации Microsoft может не хватить драйва. Но даже если у бегемота плохое зрение, то это не его проблемы, не так ли?

К оглавлению

Траст. Чем слияние Comcast и Time Warner Cable угрожает Америке и нам?

Евгений Золотов

Опубликовано 17 февраля 2014

Глобальная индустрия телекоммуникаций стоит на пороге одного из величайших слияний в истории: в Соединённых Штатах корпорация Comcast покупает за $45 млрд другого американского титана, Time Warner Cable. Одобрение советов директоров с обеих сторон уже получено; дело «за малым» — одобрением регуляторов: образующийся в результате гигант так напоминает абсолютную монополию, что американцы даже не сомневаются — девять из десяти уверены, что слияние им навредит. Хуже того, последствия могут проявиться и в Европе, и в Азии, и даже у нас.

Comcast владеет крупнейшей в Штатах кабельной сетью, благодаря которой 53 миллиона клиентов смотрят ТВ, ходят в Сеть или пользуют стационарный телефонный номер. Time Warner Cable (TWC; к империи Time Warner отношения не имеет) держит вторую по величине кабельную сеть и, в общем, предоставляет своим 15 миллионам клиентов те же услуги. Кроме того, в собственности TWC несколько популярных телеканалов (NBC, MSNBC, E! и др.), а также кинематографическая Universal Studios. Совокупная годовая выручка на двоих лишь немногим меньше $100 млрд. Но для чего компаниям такого размера понадобилось объединяться?

Вероятных причин много, главная же очевидна из этого замечательного графика. Смысл его, несколько упрощая, в том, что американцы отказываются от классических форм телевидения (для США это в основном кабельное и спутниковое) в пользу потокового ТВ, смотреть которое возможно через любое быстрое интернет-соединение и значительно дешевле по сравнению с кабельным. Символом потокового ТВ считается Netflix. И формально Comcast и TWC беспокоиться не о чем: ведь они ещё и крупнейшие интернет-провайдеры, так что трафик в любом случае пойдёт через них. Формально — так. Но фактически происходящие перемены означают, что им придётся потерять половину своей выручки и превратиться в подобие коммунальных предприятий — владеющих «цифровыми трубопроводами», через которые прокачивается чужой контент. Прибыль тут, понятное дело, сильно ниже.

Так что им очень логично соединить свои империи и вместе противостоять новому врагу. Они работают на разных территориях, вдвоём покроют большую часть страны и смогут распоряжаться совместным имуществом более эффективно. Последние двадцать лет американская телеком-индустрия переживала непрерывную консолидацию, и объединение Comcast и TWC можно считать высшей точкой этого процесса.