Агент без прикрытия - Сергей Зверев

– Бог миловал, – отозвался Бондарев.

– А мне три месяца тому назад принесли. В досье оказалось все, даже то, о чем я давно забыл или старался забыть.

– Кто его тебе принес?

Дитрих криво усмехнулся:

– Самое странное, что – никто.

– Так не бывает.

– Я вернулся в квартиру из магазина, а досье уже лежало на самом видном месте – на столе в гостиной. А я живу один.

Клим присвистнул:

– Без женщины?

Дитрих нервно захрустел пальцами, но тут же расцепил руки.

– При чем здесь это?

– Была бы у тебя жена, она бы могла видеть, кто входил в твою квартиру.

Калау пропустил мимо ушей замечание Бондарева.

– Досье было почти полным, в нем не хватало только информации о наших с тобой подвигах.

– Значит, мы хорошо с тобой работали, раз не оставили следов, – усмехнулся Клим. – Ты богат? Тебя решили шантажировать?

– Сегодняшняя Германия не слишком щедра к бывшим сотрудникам Штази. Я обнаружил досье, а потом целый месяц меня не беспокоили: ни гостей, ни звонков. Мертвая тишина.

– За этот безумный месяц ты много передумал. Тебя грамотно «развели» – неизвестность пугает сильнее всего.

Калау посмотрел на свои руки, пальцы слегка дрожали.

– А потом пришел он. – Дитрих сжал кулаки. – Я его никогда прежде не видел. Добротный костюм, хорошие манеры. И без обиняков предложил мне поработать по специальности.

– У тебя не одна профессия.

– Транспортировка оружия, – уточнил Калау. – У меня остались «хвосты» в Никосии с прежних времен.

– Фирма «Африкаэротранс» еще существует? – удивился Бондарев.

Дитрих утвердительно кивнул:

– Не только существует, но и ее головной офис на Кипре процветает. Все, что создавалось за границей на советские деньги, создавалось основательно, не на один день. Ее владелец дорого дал бы, чтобы его прежние связи не всплыли.

Бондарев задумчиво крутил травинку в пальцах.

– Как выглядело предложение?

– Почти невинно. Мне предложили заработать. Оживить старый канал. Партия российского стрелкового оружия доставляется на Кипр, а потом мне предстоит перебросить ее настоящему покупателю.

– Что случилось бы, если бы ты не дал согласия?

– Досье перестало бы быть тайной.

– Серьезно, – Бондарев прищурился. – А если не все так плохо? Если кому-то просто понадобилось создать еще один канал сбыта оружия? Исполнишь, что от тебя требуется, и снова на покой. Заодно заработаешь.

– Предчувствия. – Дитрих приложил руку к сердцу. – Я всегда предвидел подвох. Без меня могли легко обойтись. Все, что у меня осталось, это старые связи на Кипре. – Калау вытащил дешевый стальной портсигар, извлек из него половинку советского рубля. Бумажка цвета засохшего дубового листа заставила Бондарева улыбнуться. – Зря смеешься. Она дорогого стоит, даже сегодня. Это пропуск в мир «Африкаэротранса». Его хозяину может прийти десять документальных подтверждений, могут быть переведены на счета деньги, но дело не сдвинется с мертвой точки. Ни один из его самолетов не возьмет на борт ни одного ящика и не взлетит. Вторая половинка купюры у него. Не важно, кто ему ее предъявит – я или незнакомец, посланный мной. Только она сможет запустить остановленную с развалом Союза машину. Я бы еще колебался, но мне не назвали страну, куда должно быть доставлено оружие. Это выяснится в ближайшие дни.

Половинка рубля вновь заняла место в переложенной пополам бумажной салфетке и легла под сигареты в портсигар. Портсигар Калау забросил в «бардачок» машины.

– Что ты хочешь от меня? – спросил Бондарев.

– Я устал, я не хочу возвращаться в прошлое, но я не мог пойти в российское консульство и все там рассказать, как тебе. Я согласился, взял аванс. Прилетел в Карелию, как мне и сказали. Теперь жду, когда обо мне вновь вспомнят.

– Ты прилетел под своей настоящей фамилией?

– Да. Мне никто не предложил сменить документы.

– Дитрих Калау… – проговорил Бондарев, – досье… Все сходится.

– Ты о чем?

– О тебе, – улыбнулся Клим. – Ты решил, что я помогу тебе выпутаться.

– Именно. Но выпутаться без потерь.

– Единственное, что я могу тебе обещать, – это подумать, как это сделать. Ты сам знаешь очень мало.

– Почти ничего, – уточнил Дитрих.

– Я тем более. Вполне возможно, что тебя решила проверить и наша разведка, – усмехнулся он. – Это самый бескровный вариант. В любом случае ты сделал правильно, что позвонил только мне. Где ты остановился?

– В домике на частной турбазе. Вполне приличный поселок. Половина мест пустует. Так что еще один домик для тебя в нем найдется, я все оплачу.

Бондарев посмотрел на Дитриха так, что тот поперхнулся и пожалел, что завел разговор о деньгах.

– Я только предложил, – пробормотал он.

– Не стоит, чтобы нас видели вместе.

Последний километр до турбазы Клим Бондарев дошел пешком. Небольшие аккуратные домики растянулись вдоль реки. Они стояли на солидном удалении друг от друга прямо в лесу. Среди рыбаков и охотников попадаются и беспокойные люди, считающие, что рыбалка от охоты отличается только тем, что рыбаки пьют водку в резиновых сапогах.

«УАЗ» Дитриха стоял под сосной. Калау сидел у крыльца за раскладным столиком и пил кофе, он лишь поднял голову и чуть заметно кивнул Бондареву. Так немец мог бы кивнуть и любому другому абсолютно незнакомому человеку со снастями в руках. Поближе к дороге у добротного бревенчатого сруба, крытого цветным шифером, расположилась компания рыбаков. Двое мужчин и одна женщина. Все трое были в легких куртках. На столе лежал утренний улов, с которым один из мужчин ловко расправлялся – вспарывал рыбинам животы и тут же бросал внутренности двум мордастым котам. Те даже не пытались драться из-за дармовой добычи, по их гладкой шерсти несложно было догадаться, что еды здесь хватает. Над костром висел вместительный черный котел.

Женщина негромко произнесла, исподволь показывая рукой на Клима:

– У нас пополнение.

Мужчина, сидевший рядом с ней, поднялся, подошел к Бондареву:

– Здравствуйте. Надолго сюда?

Клим поставил на землю сумку, поверх положил снасти.

– Еще не знаю. Как рыбалка пойдет. Во времени я не ограничен.

– Из Москвы?

– Только сегодня прилетел. Что, выговор выдает?

– Говорите вы, как питерец, но питерские сюда обычно на своих машинах приезжают, как мы.

Немного поговорив о рыбалке, мужчина взялся провести Бондарева до здания администрации, хоть тот и не просил его об этом. Через полчаса Клим уже открывал дверь в домик, расположенный по соседству с Дитрихом. При желании можно было даже перекрикиваться, стоя на крыльце.

Клим быстро обживался в новых местах, багажа всегда брал немного – самое необходимое. Уже стемнело, когда он сидел у разожженного камина и листал книгу. В окнах у Дитриха ярко горел свет. В дверь постучали.

– Не заперто. Входите, – откликнулся Бондарев и отложил книгу.

Порог рыбацкого домика переступил Дитрих, одетый в джинсы, толстый свитер и новенькие кроссовки. В руке держал бутылку вина.

– Могу же я зайти к своему новому соседу и познакомиться с ним? – Калау поставил бутылку на стол и, выщелкнув из перочинного ножа штопор, вытащил пробку.

Бондарев выставил из настенного шкафчика два бокала.

– Я подумал о твоем деле.

Красное вино заискрилось за толстым стеклом низких бокалов.

– За встречу, – предложил Дитрих.

– За то, что было. – Клим прошелся и задернул шторы на окнах.

Бокалы сошлись глухо, как два булыжника. Удобней устроившись в плетеном кресле, Клим глотнул вина.

– Место встречи тебе предложили или ты мог его выбрать?

– Предложили, у меня не было других вариантов.

– Кто-нибудь из тех, кто здесь живет, может присматривать за тобой?

– Не думаю, хотя не исключаю. Я ничего не понимаю, – вырвалось у Дитриха, – или я уже отвык быть в деле? Я не хочу нарушать закон. Раньше я знал, что за мной стоит государство. А теперь?

– Пока ничего страшного не произошло, ты просто взял деньги, которые тебе предложили, вот и все.

– Даже расписки с меня никто не потребовал.

За окном послышалось урчание мотора, свет фар скользнул по занавескам и замер. Раздались негромкие голоса, под ногами захрустели ветки.

– Их трое, – чисто машинально по звуку определил Бондарев.

– Трое, и идут они к твоему дому, – подтвердил Дитрих. – Ты ждешь кого-то?

По голосу Калау Клим понял то, что уже подозревал – Дитрих перестал быть бойцом, спокойная жизнь бюргера засосала его с головой.

– Есть кто? – послышалось из-под самого окна.

Дитрих нервно оглядывался, предоставив решать Климу. Тот приложил палец к губам и потом крикнул:

– Минутку!

Он вышел на ярко освещенное крыльцо в накинутой на плечи куртке, тут же прикрыл за собой дверь, так что ни один из трех омоновцев, подошедших к его дому, не успел заметить, есть ли кто-нибудь в доме еще. Милицейский «УАЗ» дожидался милиционеров с открытыми дверками.