Агент без прикрытия - Сергей Зверев

– Кажется, готов, – мрачно произнес старший по званию и приложил два пальца к сонной артерии на шее. – Готов, – уже с уверенностью в голосе сообщил он.

– Да он же только что живой был, – удивился молодой сержант.

– Все покойники когда-то живыми были. Водка паленая, отравился, – скривился старшина. – На вокзале всякую дрянь с рук продают, за всеми не уследишь.

– Так и второй же… с ним был… он тоже пил.

– Радуйся, что второй своим ходом ушел, на чужой территории загнется. – Старшина цинично усмехнулся. – Всякое в жизни случается, – он уже шарил по карманам мертвеца. – Ни документов, ни денег, теперь хрен поймешь, кто он такой и откуда, куда ехал. Снова неопознанный труп повиснет, беда с командировочными. Про второго в протоколе писать не будем – лишние хлопоты. Вызывай машину.

Пока сержант связывался по рации, старшина подошел к парочке, девушка уже не пыталась ублажать парня, она испуганно смотрела на неподвижного Виктора.

– Напился? – с надеждой спросила она.

– Напился… последний раз в жизни. Вы уж тут побудьте как свидетели.

– Да мы ничего и не видели… – начал парень, – они хотели сперва здесь устроиться, а потом ушли. Вот и все.

– Про второго можете не упоминать, это неважно.

На привокзальной площади взвыла милицейская сирена, древний «УАЗ» въехал прямо в сквер, следом за ним машина «Скорой помощи»… …Владимир Брук выбрался из джипа, когда «Жигули» замерли рядом с внедорожником. «КамАЗ» с полуприцепом виднелся на краю леса.

– Ну как? – поинтересовался Брук.

Водитель «Жигулей» протянул ему документы и деньги, принадлежавшие Виктору Жигалко.

– Готов.

Владимир небрежно забросил бумаги в перчаточный ящик машины и махнул рукой. Тут же вспыхнули фары грузовика, заурчал мотор. Колонна из трех машин двинулась по дороге. Место здесь было пустынное, лишь у самого горизонта переливались огни райцентра. Лес расступился, вдоль насыпи чуть слышно звенела под легким ветром рожь. Остановились у развилки, здесь Брука уже ждали. Невысокий мужчина сидел на подножке грузовика и курил дешевую сигарету.

– С приездом, – первым подать руку он не рискнул.

Выглядел он как небольшой местный начальник: помятый костюм, голубая рубашка и галстук, повязанный поверх расстегнутого воротника.

– Давно не виделись. – Торговец оружием выглянул из окна джипа. – Ночью, Константинович, несложно и с пути сбиться. Садись ко мне в машину.

– Решил встретить, но вы бы и так не сбились. Указатель проскочить сложно.

За бортовым грузовиком возвышался фанерный щит с лаконичной надписью «База сельхозавиации». Ехали без дороги по хорошо утрамбованному, поросшему травой летному полю, на фоне огней райцентра хорошо читались силуэты трех «кукурузников».

– Вот и весь мой авиапарк. – Константинович указал на самолеты. – А ангар чуть в стороне, ближе к лесу.

– Освещение поля исправно? – строго спросил Брук.

– Конечно! – с обидой в голосе произнес начальник базы сельхозавиации. – Только сегодня я решил ее не включать. Темнота друг не только для молодежи.

«КамАЗ» въехал в широко раскрытые ворота ангара и погасил фары.

– Здесь, как в швейцарском банке, – пообещал Константинович.

– Плачу за месяц, – предупредил Брук, отсчитывая деньги. – Если больше простоит, потом добавлю.

– По мне, пусть все время стоит, – улыбнулся Константинович, сминая и пряча деньги в карман пиджака.

– Освещение полосы держи в исправности, может в любой день понадобиться.

– Это само собой разумеется. – Константинович выбежал из машины.

Вместе с водителем «КамАЗа» они с трудом закрыли огромные ворота ангара, начальник базы сельхозавиации повесил тяжелый навесной замок, ключи вручил Бруку.

– Второй комплект только у меня будет.

– Смотри, чтобы никто не лазил.

– Мои люди приучены к чужому не подходить. Сторожа на работу исправно ходят с собаками.

– Если что случится…

Брук не договорил, поскольку Константинович замахал руками:

– И быть такого не может, не первый год с вами работаем, ни одной накладки не случилось.

– Именно поэтому и работаем, – бесстрастно заметил торговец оружием.

Взгляд его стал усталым, как всегда случалось после того, как была выполнена основная часть работы. Он вновь терял интерес к жизни.

– А теперь в Москву, – пробормотал он, удобнее устраиваясь на заднем сиденье джипа.

Константинович еще долго стоял, махая на прощание рукой удаляющимся огням машины. Убедившись, что Брук не собирается возвращаться, он поднялся на крыльцо строительного вагончика-бытовки и постучал в дверь:

– Открывай, уехали.

В окошке вспыхнул свет, щелкнул замок. Сторож в ватнике, наброшенном на плечи, почтительно пропустил начальника базы внутрь и тут же цыкнул на худощавую овчарку. Собака подняла голову и оскалила пасть, но лаять не решалась.

– Лежать, кому сказал. Своих не узнаешь?

– Зря на нее ругаешься, хорошая собака только хозяина слушать должна.

Константинович зачерпнул воду из ведра и, не отрываясь, выпил пол-литровую кружку холодной, до ломоты в зубах, воды.

– Снова привезли? – опасливо поинтересовался сторож.

– Снова… – Константинович вытащил из кармана три купюры, разровнял их на столе, придвинул к сторожу. – Поделишься со сменщиками, но чтобы никакая сволочь в ангар не заглядывала. А если увижу пьяным на дежурстве, выгоню к чертовой матери, – покосился он на пустую винную бутылку на окне. – Здесь тебе не мехдвор, а авиабаза.

– Зря вы так. Бутылка здесь еще с весны стоит. Я в нее сигаретный пепел собираю, жена просила, она его потом как удобрение для кактусов использует, можете посмотреть – правда, пепел. – На ладонь сторож вытряс горку пепла и собрался сунуть под нос Константиновичу.

– Верю.

Сторож с трудом скрывал любопытство:

– А кто он такой? Большой человек, наверное…

– Большой, – задумчиво проговорил Константинович, – очень большой. Если окажешься у него на дороге, непременно раздавит. Ты лучше об этом не спрашивай. Спокойней спать будешь. Если б не он, нашу базу давно бы закрыли. Уже и решение в райисполкоме приняли, даже бумага была подписана, а он один звонок сделал – вмиг все и отменили.

Начальник базы сельхозавиации нервно посмотрел в окно, туда, где давно скрылись габаритные огни джипа, он бы не удивился, покажись они вновь прямо сейчас. О том, что лежит в полуприцепе «КамАЗа», ему и думать не хотелось.

«Скорее бы он забрал свой груз. Деньги деньгами, но и спокойствия хочется».

Глава 3

Бондарев загнал машину во двор и с полминуты сидел, опустив руки на колени. После дня, проведенного на озере с удочкой и спиннингом, город оглушил его за то короткое время, когда он пересекал его от окраины до Коломенского. Даже здесь, в квартале старой частной застройки, чувствовалась близость мегаполиса. Напряжение было просто разлито в воздухе. Глухой гул автомобильных потоков пронизывал все насквозь.

Клим подхватил ведро с рыбой и шагнул в дом. Последние лучи сегодняшнего солнца еще проникали в высокорасположенные окна, в их лучах золотилась пыль. Улов он привез с собой небогатый, и, вместо того чтобы почистить рыбу, Бондарев сразу забросил ее в морозильник, где на полке громоздился уже с десяток похожих пакетов.

Устроившись у телевизора, Клим вдавил кнопку пульта. Смотреть было решительно нечего: если фильм оказывался хорошим, то старым, и Бондарев его уже видел раз пять, если новый – смотреть его было совсем не обязательно.

Еще одно нажатие кнопки, и экран погас, отразив хозяина дома.

– «Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало…» – процитировал свое любимое из Омара Хайяма Бондарев.

Клим придвинул к себе телефонный аппарат и просмотрел запись определителя номера. Звонков за сегодняшний день, пока хозяина не было дома, оказалось довольно много, но все они были сделаны с одного номера и через равные интервалы времени, через двадцать минут. Так мог действовать только очень пунктуальный человек. Звонили не из Москвы. Чуть подумав, Бондарев вспомнил и код – Карелия. Но там знакомых у него не было.

– Однако кому-то я понадобился… – Клим глянул на мерцавшие цифры электронных часов. – От последнего звонка прошло семнадцать минут, я бы на его месте или на ее, – усмехнулся Бондарев, – после первой неудачной попытки набрал номер мобильника. Значит, этот человек его просто не знает, а мобильник у меня, между прочим, не первый год, и секрета из него я не делаю, а вот номер домашнего телефона не менялся уже лет двадцать.

Он, не отрываясь, глядел на циферблат и, когда миновало три минуты, недостающие до двадцати, уверенно положил ладонь на трубку. Практически сразу же телефон разразился трелью, словно ждал этого прикосновения.

– Слушаю, – внятно произнес Бондарев.

– Это ты, Клим? – прозвучал в трубке знакомый голос, в нем чувствовался легкий немецкий акцент.