Проклятый (СИ) - Лимасов Александр

- Вашей памяти, братья! – Выговорил он.

Голова бога разразилась хохотом, взметнулся вихрь, тело срослось, и он снова был готов к бою.

- Ты хочешь победить бога, смертный? – Ухмыльнулся он. – УМРИ!

Туча, крутившаяся над лесом тёмной спиралью, разразилась вспышками небесного огня, они вгрызались в землю и застывали словно нити паутины. В их пересечении появился великан. Замахнувшегося секирой бога гигантской искрой отбросило в камни, в которых скрылась секира Бэра. Лицо гиганта искажала ярость:

- Он победил, Радогост!

- Повелитель!

- Ты опозорил меня, позволив смертному совладать с собой! Будь ты смертным, ты был бы мёртв! Ты! Лучший слуга бога воинов! За это ты теперь демон в царстве Ящера! – Названый Радогостом с воем скрылся под землёй.

- А ты, человек по имени Бэр, отправишься вслед за ним.

Искры заструились меж пальцев великана. Земля под ним вспучилась и выскользнувший корень сбил бога с ног. Палая листва, пополам с комьями земли, поднялась стремительным вихрем, в середине которого взметнулся огромный дуб, обратился медведем и прорычал:

- Пер-р-рун, я бог лесов, здесь даже ты в моей власти. Здесь ты не убьёшь этого человека. Он сразил твоего слугу и имеет право на выбор. Ты знаешь закон!

Бог войны скрипнул зубами, но проговорил:

- Слушай же, смертный, у тебя есть год. За это время ты должен решить. Если захочешь боя со мной, ступай на восход. Ты пройдёшь сквозь земли хазар и достигнешь песков. Там ты повторишь свой вызов. Молния метнулась от бога к туче, и он исчез, ветер унес чернеющие клубы, бог леса вернулся в землю, и всё стихло.

Последний жиденький дымок отлетел от погребального костра. Бэр поднял окровавленное лицо к небу и страшно, по волчьи, взвыл. На этот звук ответили волки со всего леса. Всё молчало, лишь владыки чащи отдавали последнюю дань своему чёрному родичу.

- Бэр, пойдём домой. – Взмолилась девушка.

- Домой… – Ответил он, а глаза следили за заходящим солнцем. В памяти Натальи всплыли слова старой провидицы: «… согреть своим теплом, сказать ласковое слово…» девушка, пачкаясь в красном, робко обняла Бэра, прижалась к залитой кровью груди.

- Бэр, идём. Мы будем счастливы. – Он как будто не слышал. Наталья притянула поближе его лицо, губами нашла его губы, жарко поцеловала, и оборотень как будто очнулся, взгляд немного ожил. Боясь вновь потерять его, девушка снова и снова целовала, жадно шептала:

- Бэр, я люблю тебя, идем. Идем, я рожу тебе сына, ты, наконец, познаешь счастье. Пойдём.

- Пойдём. – согласился он отрешённо.

Наталья вела оборотня к лесному озеру. Его рука мягко обнимала девушку. Бэр и раньше был очень силён, но сейчас, после сражения с богом, в нём чувствовалась странная мощь, не замеченная раньше, она волновала молодую кровь девушки, оставляя в голове лишь обрывки мыслей.

Лесное озеро отражало кровавый закат, разыгравшийся в полную силу, окрашивающий всё в красные тона, две фигуры на холме, лес.

Наталья распахнула волчовку Бэра, обнажив могучую грудь, покрытую густыми чёрными волосами, стыдливо отвела глаза, но, пересилив себя, посмотрела снова. Он сбросил одежду, связал в узел, туда же сунул меч и, не обращая внимания на боль, бросился в озеро, подняв тучи брызг. Грязь, кровь, пот – чистая вода смывала всё, гася боль в израненном теле. Безкосая развязала шнуровку на груди, сняла сарафан, оставшись в одной нижней рубахе.

Оборотень вышел из воды, поднялся на берег. Капельки блестели на плотной коже, седые волосы прилипли к голове и вода, стекая с них, струилась по телу, красная в лучах заходящего Солнца, она напоминала кровь, но и кровь ещё сочилась из ран. Он стоял и смотрел на закат. Наталья прильнула к огромному мужчине, её мужчине, чьи руки так гладят её волосы, ласкают нежную кожу.

- Я люблю тебя, Бэр. – Он молчал, а руки обняли её, губы целовали, заставляя кровь закипать, сводя с ума.

- Я рожу тебе сыновей, могучих как ты, как твои братья.

Его губы чуть дрогнули, поцеловали глаза, рука гладила спину, пылающая кровь приливала к тем местам, где прошли его пальцы. Девушка приоткрыла губы, страстно желая его поцелуев, её веки сомкнулись. Бэр отстранился, отпустил нежное тело.

- Иди ко мне. – шептала она.

- Прости. – сказал он.

Послышался глухой удар, земля чуть дрогнула. Чувствуя неладное, Безкосая открыла глаза и успела увидеть лишь чёрную шерсть, колыхнувшиеся ветви. Бэр всё-таки сделал выбор, он взял меч Радогоста и пошел навстречу смерти, ибо нет никого сильнее бога войны. Ну почему настоящие мужчины предпочитают какой-то выдуманный долг счастью. Больше не сдерживаясь, девушка упала на землю, слёзы освобождено хлынули из карих глаз:

- Почему? Ну почему ты опять ушёл?

Огромный чёрный волк с полосой белой шерсти меж ушей мчался, зажав в зубах узелок с одеждой, в котором болтался прекрасный меч. Глухое рычание зарождалось в звериной груди:

- Боги заплатят за мою боль. И теперь у зверя по имени Бэр нет слабых мест.

Глава 5

Князь киевский Владимир восседал во главе боярского совета. Уже год как удельные княжества пали к его ногам. Дружина восстановилась, ополчение велико как никогда.

- Так почему же мы не можем победить хазарский каганат? – лицо князя исказилось, зубы заскрипели будто попал песок.

Поднялся седобородый боярин, тучный, словно облако, несущее грозу с массивными перстнями на пальцах и дорогой шубе. Голос, вылетающий откуда-то из бороды и зычный словно звук рога, зовущего в бой произнёс:

- Волхвы говорят: «Нет нам удачи». Перун отвернулся от твоего войска князь и теперь помогает хазарам. Брешут наверное, мы ведь, как и он сыны Даждьбожьи, но таковы их слова.

- Это говорят все волхвы?

- Да князь.

- Ящер! Так трудно не было даже с княжествами. Узнали, кто покушался на меня?

- Да князь. Новгородцы опять буянят.

- Сжечь! Хватит с меня!

- Нельзя, князь. Карельские удары они первые отражают, за всю Русь кровь льют.

- Тогда послать соглядатаев, пусть разнюхают, как восстановить моё влияние, но виновных в покушении найти и убить. Больше нет дел? – и не дожидаясь ответа, приказал – Тогда все вон. – другому таких слов не простили бы, но Владимира уважали очень сильно и безропотно сносили некоторые причуды, тем более что он радел за Русь.

Совет бояр поднялся и, пятясь, с поклонами вышел из палаты.

Владимир сидел на лобном месте, обхватив голову. Дальняя дверь нехотя открылась и впустила седовласого мужчину. Не поднимая головы, князь спросил:

- Ты всё слышал?

- Да князь.

- Что мне делать, Бэр? Беды со всех сторон.

- А твои соглядатаи у хазар?

- В один голос говорят о новом советнике их кагана. Уже пытались убить, но там охрана такая, что… – князь безнадёжно махнул рукой, горестно вздохнул.

- Кто он?

- Неизвестно.

- Не понял.

- Я тоже ничего не понимаю. Его действия ощутимо бьют по Руси. При этом даже самые приближенные к кагану люди ни разу не видели этого советника.

- Хреново, но загадки – дело волхвов. Есть что-то насущнее?

Князь уставился на Бэра так что, любой баран лопнул бы от зависти.

- Ты не слуга мне, Бэр. Зачем помогаешь?

- У меня свой счёт.

Князь смотрел в глаза цвета пасмурного неба и вспоминал их первую встречу.

Десять всадников с князем во главе возвращались с охоты. Тёплый ветерок раздувал светлые волосы, и витязи ехали, словно окружённые солнечным сиянием непокрытых голов. Чистое небо без единого облачка не позволяло горестным мыслям проникнуть в головы молодых воинов. По правую руку тянулся бесконечный лес, манящий прохладой. Широкие копыта поднимали клубы колючей пыли. Дождей не было уже месяц, и сухая земля гулко отзывалась на удары тяжёлых подков. Всё вокруг дышало покоем.

Охота была удачной и вдалеке маячила телега с убитым оленем. Витязи торопились, предвкушая весёлый пир, на котором главным блюдом будет их олень. Византийским базилевсам не понять всей радости честной охоты, когда лишь лук и нож, без коня, без толпы прихвостней, таскающих тебя в носилках, словно беременную бабу и непременно приносящих дичь, в которой будут торчать именно твои стрелы, куда бы их не пускал.