Клан Кречета - Роберт Торстон

– И поэтому, как видишь, Диана, пока мы являемся частью подразделения Эйдена Прайда, наш удел – выполнять тыловые операции, проводить большую часть времени просто в подавлении мелких восстаний и...

– Всем боевым роботам открыть огонь! – передала по общему каналу Джоанна.

Диана, прицелившись из ПИИ в городскую стену, мгновенно проделала там огромную дыру. Остальные боевые машины нашли себе другие цели. Краем глаза она увидела, как слева взмыли вверх языки пламени. Агророботу попали в «плечо», но взрыва не последовало. Диана поняла: угроза подсоединенной к агромашине взрывчатки была просто трусливым блефом террористов. Она прицелилась в еще один участок городской стены, но ее остановил приказ Джоанны.

– Всем прекратить огонь!

Затем послышался голос Эйдена Прайда.

– Несмотря на провокации местных жителей, мы находимся здесь не для того, чтобы уничтожить Випорт. Мы посланы сюда, чтобы сохранить, где это возможно, мирную жизнь. Переговоры продолжаются. Звеньевой Джоанна!

– Сэр?

– Подсоедините меня к системе громкоговорителей.

Слушая это, Диана увидела, что агроробот снова изготовился стрелять. Она навела на него свой прицел на случай, если бой возобновится.

– Джаррет Махони, это говорит полковник Эйден Прайд. Прошу подняться на городскую стену для продолжения переговоров.

Пришлось довольно долго ждать, когда наконец на развороченной секции городской стены появилась фигура Джаррета Махони. Его голова теперь была обвязана чем-то вроде пропитанного потом цветного платка, а мясистое красное лицо перепачкано грязью.

– Джаррет Махони, наше предложение простое. Вы отпускаете всех заложников – как своих сограждан, так клановцев и представителей Ком-Гвардии. Вы также сдаете все оружие и амуницию. От себя могу обещать, что ни ты, ни твои товарищи-мятежники впоследствии не пострадают. Не будет ни арестов, ни наказаний.

Джаррет Махони поднял к губам мегафон.

– И никаких связанных, – проговорил он. – Ни в Випорте, ни в любом другом месте на Куорелле.

– Я не уполномочен изменять политику кланов. Быть связанным – это честь для каждого из вас!

– Ну и идите к черту, кровопийцы! Сукины дети!

Диана открыла рот. Она была чуть ли не в шоке. Воины редко сквернословили, а когда это делали, то обычно не выходили за рамки эпитетов вроде вольняги или на худой конец таких слов, как «подонки», то есть ругательств, которые имели отношение к процессу рождения. Выкрики Джаррета Махони могли вызвать отвращение у любого представителя клана, независимо от того, кем он родился, истинным или свободным.

Вождь мятежников неожиданно скрылся за стеной, после чего агроробот опять открыл огонь. На этот раз лазерные лучи попали в мертвую точку «Боевого Орла». Машина слегка качнулась, но осталась в вертикальном положении.

Диана ожидала приказа стереть Випорт в порошок, но эфир молчал. Наконец по общему каналу проскрипел голос Джоанны.

– Нам приказано убираться, – зло сообщила она и с горечью добавила: – Отправляемся в лес в организованном порядке. Перегруппируемся в двадцати пяти метрах отсюда.

Диану это взбесило.

– Торгаш, объясни мне, что здесь происходит?

– Вероятно, стратегическое отступление. Может, скоро прибудет подкрепление для нашей защиты. Все делается в соответствии с планом. Н-да... Думаю, что так.

– Кланам не пристало отступать перед аборигенами. Как Джоанна могла отдать приказ к отступлению?

– Неужели ты не слышала, Диана? Не она приказала отступать, а наш полковник. Он наблюдает за всем с высоты командного пункта и ведет себя, по-моему, вполне разумно.

– У него, должно быть, на это есть какая-нибудь причина. Я имею в виду, серьезная причина, продиктованная военными соображениями, – сказала вслух Диана.

Но мысленно она уговаривала себя: «Он мой отец и не может быть трусом».

– Полагаю, он защищает жизни заложников.

– В твоих словах нет уверенности. Торгаш.

– Да. К несчастью, в числе заложников есть люди из Ком-Гвардии, а это не то что клановцы. Воины клана гордились бы возможностью погибнуть за правое дело. А другие, местные, почему мы должны заботиться об их жизнях?

– Не знаю. Торгаш. Я просто пошла бы в атаку и сровняла Випорт с землей. Это могло послужить наглядным примером для других. Заложники не так важны. Не стоит позволять таким подонкам, как этот Джаррет Махони, нас шантажировать. Уничтожить бы всех заложников вместе с мятежниками, и, я думаю, нам никогда больше не придется иметь дело с подобной дрянью.

– Интересная теория, Диана.

– Но ты сомневаешься в ней?

– Да, знаешь, я не такой кровожадный, как ты.

– Вот почему именно я заслужила «Грифона».

– Я знаю твое мнение по этому поводу.

Они прошли мимо ряда деревьев на краю леса и последовали за «Бешеным Псом» Джоанны к месту сбора.

«Здесь должен быть какой-то подвох, – думала Диана, – какой-то трюк, который придумал мой отец. Конечно же, это просто отсрочка, он явно готовит новый, измененный план наступления. По всей видимости, это так. Нет причин сомневаться в его смелости! Отец уничтожит Випорт. Это единственный способ овладеть ситуацией, и он справится с поставленной задачей».

Обдумывая действия Эйдена Прайда, своего командира и отца, Диана пыталась отмахнуться от возникших внезапно сомнений, а она их ненавидела. Во всей Вселенной у нее был один-единственный отец. Знал Прайд о ее существовании или нет, он являлся ее отцом – человеком, о котором Диана так часто мечтала, который никогда не уходил из ее мыслей.

9

Диана вдруг услышала шум приближающегося вертолета Ком-Гвардии. Когда он пролетал над лесом, от его пронзительного грохота задрожали ветки и листья. Ее «Грифон» стоял как раз на краю опушки, поскольку Джоанна по приказу из командного центра назначила девушку в дозор. Со своего места Диана наблюдала, как огромная машина садилась на землю перед городскими стенами, и сразу вслед за этим над стеной осажденного города вновь показалась голова Джаррета Махони.

Со стороны леса в вертолете открылись два люка, и из них вышли двое: высокая женщина с широкими плечами и мощными бедрами (если бы не эмблема Ком-Гвардии на белом комбинезоне, Диана приняла бы ее за одного из воинов клана, хотя та двигалась чуть неуклюже), а второй фигурой оказался ее отец, Эйден Прайд, одетый в простую зеленую полевую униформу, на которой едва можно было различить знаки его воинского звания.

Джоанна уже передала, что для ведения переговоров прибудут люди из командного центра, но даже столь резкую и самоуверенную престарелую воительницу, как Джоанна, несказанно удивило бы, что на переговоры с этим сбродом явился сам Эйден Прайд.

Едва коснувшись ногами земли, полковник принялся тревожно осматриваться. Он кивнул в сторону Дианы, и та подумала, что он, должно быть, заметил ее «Грифона», укрывшегося в лесу. С неизвестным ей доселе волнением она изучала его лицо, надеясь, что это поможет разрешить сомнения, которые мучили девушку с начала осады Випорта. Но внешность Эйдена Прайда не давала повода для разгадки. У полковника было спокойное, с огрубевшей за многие, прожитые в суровом климате годы кожей, но в общем еще не тронутое возрастом лицо. Глубокие глаза, казалось, светились, словно жемчужины, излучая все то же ясное и спокойное сияние. Нет, этот мужчина не производил впечатления труса.

Диана нервно зашевелила губами, закусив при этом нижнюю и оцарапав о зубы верхнюю, но не заметила этого – все ее внимание было приковано к полковнику; девушку злило, что она столько думает о нем. Что с того, что он ее отец? Но Диана чувствовала, что, если Эйден сделает какую-то неловкость или – что еще хуже – как-то опозорит себя, она будет переживать его позор с гораздо большей силой, чем, может быть, он сам. Эта мысль была настолько неклановской, что Диана постаралась всячески избавиться от нее. Конечно, она считалась вольнорожденным воином, но стремилась размышлять как вернорожденный. А именно: ее отец не должен иметь никакого значения для нее, тем более что Эйден Прайд никогда не подозревал о существовании Дианы и не имел понятия об их кровной связи.

Эйден еще в вертолете заметил вспышки света, отражавшиеся от стоящего на краю леса боевого робота. Приземлившись, он по конфигурации определил, что это «Грифон». Оставалось только надеяться на то, что ни Джаррет Махони, ни другие мятежники не заметили выставленной в дозор машины. Сейчас не время для провокаций.

Провокация – это последнее, чего сейчас хотел полковник. Как командующий оккупационными силами на Куорелле он желал предотвратить любое ненужное кровопролитие среди гражданского населения. Несмотря на полученное недавно сообщение о том, что Клан Ягуара уничтожил город Тетл-Бэй на планете Едо, Эйден намеревался четко выполнять особенное указание, предписывающее сводить к минимуму потери среди мирного населения.