Клан Кречета - Роберт Торстон

Претор кивнула.

– Ну, хорошо. Столетия назад Ком-Гвардия была основана в качестве административного звена Звездной Лиги. Перед ней была поставлена цель – создать обширную межзвездную коммуникационную сеть, которая бы позволила из одной точки управлять более чем тремя тысячами населенных миров Внутренней Сферы. Ком-Гвардия являлась обычной рядовой структурой бюрократической машины. Но случилось так, что Верховный Вождь Камерон неожиданно скончался. Обладателем мантии Верховного Вождя Звездной Лиги провозгласил себя узурпатор Амарис...

– Затем Александр Керенский поднял Силы Обороны Звездной Лиги и разгромил узурпатора Стефана Амариса. Ничего нового я от вас не услышал, претор, – перебил ее Эйден.

Мелани Труа ответила ему ледяным взглядом.

– Если вы действительно хотите что-то узнать о Ком-Гвардии, я попросила бы обойтись без комментариев, – гневно проговорила она. – Да, вы правильно заметили, генерал Керенский самостоятельно, без поддержки других Верховных Владык Звездной Лиги, подавил мятеж Амариса. И когда Амарис вышел из игры, собрался Совет Лиги, чтобы избрать нового Верховного Вождя. Можете себе представить, каждый Владыка уверял остальных, что только он – или она – наиболее подходит, чтобы надеть мантию. И лишь в одном их взгляды совпадали – в решении расформировать Армию Звездной Лиги, обезвредив тем самым генерала Керенского.

– Единство Звездной Лиги разрушили властолюбие и продажность Верховных правителей, – с пафосом истинного клановца произнес Эйден, – но сердце и душу ее спас генерал Керенский, он увел самых верных и стойких сынов в непроглядную тьму Вселенной.

Труа удивленно посмотрела на него.

– Да вы просто поэт, полковник.

– Это строки из Предания, великой летописи рождения и пути кланов.

Труа чуть заметно улыбнулась и продолжила:

– Что ж, вы правы. Генерал Керенский тайком увел отборные части Армии Звездной Лиги, ваших предков, из Внутренней Сферы. Он сумел уберечь воинов от безумной резни, разразившейся между Великими Домами Штайнера, Марика, Лиао, Дэвиона и Куриты. Этот конфликт продолжался несколько сот лет. Впоследствии его назвали Наследными Войнами. В этой бойне лишь Ком-Гвардия осталась верна идеалам Звездной Лиги. Фактически мы теперь единственные во всей Вселенной, кто уцелел, сохранив незыблемость принципов Лиги. По крайней мере, среди обитателей Внутренней Сферы.

Джером Блейк, наш первый легат, сразу понял, что невиданный по жестокости разгул Наследных Войн не только грозит уничтожить межзвездные коммуникации, но и ставит под сомнение само существование человеческой цивилизации. Поэтому он поспешил объявить о нейтралитете Ком-Гвардии. Он предложил всем правителям равноправный доступ к гиперпространственной коммуникационной сети в обмен на клятву о неприкосновенности нашей структуры. Таким образом, вот уже три столетия Ком-Гвардия служит нейтральным посредником между Великими Домами Лордов-Наследников, а также хранит и оберегает самое величайшее достояние – знания. Они не дают скатиться человечеству в беспросветный хаос варварства.

– Если уж кто из нас двоих поэт, так это вы, претор, – усмехнулся Эйден. – Мне хотелось бы знать, каково мнение Ком-Гвардии о вторжении кланов? Кое-кто на Куорелле величает гвардейцев просто-напросто предателями Внутренней Сферы. Это вас не беспокоит?

– Ком-Гвардия предпочитает в первую очередь заботиться о собственных интересах, – осторожно заметила Мелани Труа.

– Но вы давно уже не просто служаки или техи-связисты. У вас есть вооруженные силы, и именно ваша организация контролирует Терру.

Труа, казалось, чуть покоробила последняя реплика Эйдена.

– Войска нужны нам лишь для обеспечения безопасности коммуникационных сетей. Кроме того, они служат сдерживающим фактором от агрессии. Двадцать лет назад Четвертая Наследная Война чуть совсем не истребила своим пламенем Внутреннюю Сферу. Вожди Великих Домов захватили несколько ком-станций. У нас уже были все причины полагать, что Дом Дэвиона готовится атаковать Терру. Мы решились на милитаризацию из соображений крайней необходимости. К счастью, гвардейцы с честью выполнили задачу сдерживания. Но главная битва еще впереди.

Эйден в недоумении покачал головой.

– Странный обычай. Воины, которые не могут воевать. Абсурд какой-то получается.

Претор Труа вновь улыбнулась, на этот раз более откровенно.

– И среди лидеров Ком-Гвардии нашлись бы такие, кто согласился бы с вами, полковник. Не вслух, разумеется.

– И вы одна из них, Мелани Труа?

– Я уже говорила вам, что не имею права обсуждать подобные темы.

– Если Ком-Гвардия действительно стоит особняком от всех, зачем вам торчать на этой планете и хлопотать из-за каких-то там связанных.

– Я получила приказ заняться судьбой связанных. А приказы, как вы знаете, нужно выполнять, а не обсуждать, – заявила решительным тоном Труа. – Мое место здесь, на Куорелле. Задача – контролировать действия клановцев. И я повторяю, что не имею полномочий нарушать обычаи и законы тех, с кем временно приходится сотрудничать. Особенно если речь идет об оккупантах.

– Оккупантах, практикующих работорговлю?

– Полковник, мне кажется, что некоторые вещи не слишком сложны для понимания. В обитаемых мирах существует множество других точек зрения на сущность рабства. Не только клановская. Многие люди изъявляют желание стать воинами, но не по принуждению.

– Большинство из них не обладают Линией Крови. Без нее нельзя стать истинным воином, – проворчал Эйден. – Получив статус связанного, они обрели бы возможность на деле доказать свою силу. В честном бою отстоять право называться воином. Это же прописные истины! Даже у связанного вольнорожденного есть шанс отличиться и снискать славу.

– Мне трудно вам возразить, полковник. Вы говорите сейчас с позиции человека клана. А я слабо знакома с традициями и законами клановцев. Собственно, я и не собиралась с вами спорить. Просто пытаюсь вам объяснить, что мятеж на Куорелле – явление вполне естественное для Внутренней Сферы. Аборигены поступают вполне искренне, выказывая неповиновение. Они не желают, чтобы их захватили силой и бросили сначала в шаттлы, а потом в Т-корабли. Ведь их перебросят в неимоверную даль от родной планеты, в миры клановцев, чье точное местоположение никому не известно.

Эйден уловил в словах претора скрытый подвох. Мелани Труа исподволь пыталась получить информацию о местонахождении Империи Кланов – данные, в получении которых Ком-Гвардия, по всей видимости, очень заинтересована. В течение всего разговора Эйден продолжал следить за монитором, на котором появлялись отправляемые Жеребцом донесения о состоянии дел возле Випорта. Видя, что обстановка дошла до критической точки, Эйден тут же связался с Джоанной.

– Ты вступила в контакт с мятежниками? – спросил он.

– Да, один из них, кажется, желает переговорить с нами. Хотя он и так болтает без умолку. У них там что-то вроде примитивного мегафона на стене. Вот он и орет в него.

– Подсоедини меня к вашей линии, – приказал Эйден. – Я поговорю с ним через систему твоего боевого робота.

– Сделано, полковник.

– Катон!

– Да, сэр?

– Установи масштабную голограмму Випорта. Я хочу взглянуть на бунтовщика, с которым буду говорить. Хочу как следует рассмотреть его мерзкую рожу.

– Слушаюсь, сэр!

Над контрольным пультом командного центра вспыхнул шар видеопространственного передатчика. Крупным планом на экране появилось лицо человека средних лет. Первое, что бросилось Эйдену в глаза, – это неестественно красный цвет кожи и выражение какого-то легкого замешательства. Незнакомец настороженно, с чувством странной неуверенности смотрел с вершины городской стены, по-видимому, на расположившееся рядом с крепостью звено боевых роботов. Эйден подумал, что худое небритое лицо и узкие глаза сфероида делали его похожим на детеныша хорька. Существо, которое иногда способно перегрызть горло собственной матери. По щекам и лбу незнакомца текли крупные капли пота. Эйдена чуть не передернуло от отвращения. Вести переговоры с такой мордой – весьма сомнительное удовольствие.

– Я полковник Эйден Прайд, командующий гарнизонным соединением воинов Клана Кречета, – представился Эйден.

Сфероид испуганно вжал голову в плечи. Эйден понял, что Джоанна для пущего эффекта врубила громкоговорители боевого робота на полную мощность. Голос полковника, чуть искаженный аппаратурой, заполнил все пространство небольшой долины и подобно грому обрушился на город, заставляя людей в ужасе затыкать уши.

«Удачный прием, – подумал Эйден, – это может помочь вразумить мятежников».

– Назови себя! – приказал полковник.

Мгновение гнусный человек-хорек выглядел так, словно он был готов броситься со стены вниз головой. Наверное, он решил, что с ним разговаривает какой-нибудь призрак. Но затем он кое-как совладал с собой и медленно поднес мегафон к губам. Эйдена, наблюдавшего масштабную видеопроекцию, позабавил страстный, дребезжащий голосок повстанца.