Мотив для убийства - Блейк Пирс

– Значит, продолжай, – ответила Эйвери и повесила трубку.

Минивэн направлялся на запад. За город. Если Джордж наш парень, то у у него должен где-то быть дом.

Далее она позвонила Томпсону, давнему партнеру Джонса, огромному, брутальному парню, который был похож на альбиноса из-за светлого цвета волос, полных губ и слегка женских черт лица. Томпсона отправили обратно в офис с кучкой патрульных, которые поедали пончики и рассказывали друг другу истории о том, как он поймал спящего Джонса и разрисовал ему лицо, как кролику.

– Томпсон, – ответил он своим глубоким голосом.

– Это Блэк. Есть новости?

– Минивэн поехал на север до Чарльз-стрит. Это все, что у меня есть. Я не уверен, стоило ли проверять мосты.

– У нас убийца на свободе, – резко произнесла Эйвери. – Поэтому проверяй вообще все. Джонс уже далеко впереди. Куда он направился после Чарльз-стрит?

– Я выясню, – ответил он.

– Нет, – сказала она. – На сегодня с наблюдением ты закончил. Ты нужен мне для более важного дела: Джордж Файн. Студент Гарварда. Я сейчас тут. Рамирес получил ножевое ранение. Он в больнице. Мне нужно все, что ты сможешь найти на Джорджа Файна. Если понадобится, свяжись с его родителями. Сейчас он в полицейском участке. Проверь, есть ли у него где-нибудь жилье, возможно, северо-западнее Гарварда. На его столе лежат ключи. Поищи медицинские записи. Поговори с его друзьями, семьей, с кем понадобится, ясно? Компьютер не заблокирован паролем, так что можешь им воспользоваться. До конца дня ты занимаешься Гарвардом.

– Буду там через минуту.

– Нет, ты будешь здесь прямо сейчас! – заорала она и повесила трубку.

«Север, – подумала она. – Из парка Ледерман он направился на север. Возможно пересек мост и отправился прямо в Гарвард? В таком случае, зачем ехать на запад, если ты уже схватил Синди в переулке? Поговори со мной, Файн. Поговори со мной».

Она оглядела комнату.

Через час Эйвери была уже в больнице.

Нож все же слегка коснулся легкого Рамиреса. К счастью, он не зацепил остальные органы, тем не менее, врачам необходимо было прооперировать его и зашить внутреннюю рану.

Она направилась в зал ожидания.

Там уже находились трое полицейских. У одно из них лицо было похоже на лягушку, он был пухлый, но крепкий, с короткими черными волосами и узким разрезом глаз.

«Отлично, – подумала Эйвери. – Финли».

Финли Столс был самым страшным хулиганом в департаменте – глубоко несчастный ирландец, который пил каждую ночь и ежедневно ходил по офису в отвратительном настроении. Он славился своим черным юмором и, хоть он и не доставал Эйвери в первых рядах, но всегда был тем, кто смеялся последним.

Все три копа наградили ее тем же бесчувственным выражением лиц, к которому она итак привыкла в отделе. Она собиралась было помахать им рукой и попытаться разбавить ситуацию, когда Финли кивнул в ее направлении и сказал своим быстрым, практически неразборчивым бостонским акцентом:

– Опасно, но отличная игра.

Она не могла сказать, шутит он или нет.

К разговору подключился второй полицейский:

– Пытаешься пойти на рекорд по количеству убитых напарников, Блэк?

Она поняла, что это все же было сказано не серьезно.

– Да ладно, – влез третий. – Отстаньте от нее. Это ведь не ее ошибка. Рамирес тоже не святой, скачет, как идиот среди подозреваемых. Он всегда ведет себя так, словно сам Бог его прикроет от любой случайности. Придурок. Благодаря ей, он цел и невредим, разве не так?

– Вы поймали убийцу? – спросил второй коп.

– Посмотрим, – ответила Эйвери.

Она ожидала услышать следующий подкол, еще одну словесную атаку, но ничего не произошло. Полицейские просто переключились на другой разговор и, впервые за очень долгое время, Эйвери смогла мысленно расслабиться и даже сосредоточиться среди кучи копов.

Она позвонила судмедэкспертам.

– Рэнди, есть новости?

Рэнди сидела в белоснежной лаборатории, находящейся в подвальном помещении департамента. На столе лежал микроскоп и она периодически поглядывала в него во время разговора.

– Хорошо, что ты позвонила, – сказала она. – Помнишь мы говорили о натуральных препаратах, растениях, которые он мог использовать, чтобы парализовать и в конечном итоге убить свою жертву? Я получила подтверждение этому. Токсины в ее организме показали содержание почти шестидесяти процентов опиума. Довольно чистого, скорее всего, добытого им лично. У тебя появились какие-либо предположения по этому поводу?

– Я общалась со знакомым поставщиком подобной дряни, – ответила Эйвери. – Спросила его кто мог бы быть настолько глуп, чтобы продавать семена мака и спустить тем самым в канализацию продажи героина. Пока жду ответа. Я надеялась, что у тебя самой будут какие-то предположения. Оборудование для освещения и разведения растений нам не поможет, ты можешь достать его где угодно.

– Сейчас я рассматриваю частички, снятые с тела девушки, – сказала Рэнди. – Один волосок определенно принадлежит кошке, судя по всему, пятнистой. Думаю, наш убийца любит животных. Надеюсь, он не просто набивает чучела. Также я нашла грязь, типичную садовую грязь. Я бы сказала, что вы ищите ненормального садовода, которому нравятся растения и животные.

Эйвери не могла сложить частички пазла.

У Джорджа Файна не было ни растений, ни кошек.

Может, конечно, он держит все это в другом месте. Но разве не было бы каких-то доказательств и в общежитии? Книг по ботанике, различных медикаментов?

– Ладно, – произнесла Эйвери. – Позвони мне, если найдешь что-нибудь еще.

Чуть позже Эйвери постучала в дверь Рамиреса и вошла.

Он помахал, высоко подняв руки, и улыбнулся.

– Смотрите кто это, – сказал он. – Моя спасительница.

– Не совсем, – ответила Эйвери. – Что я по-твоему сделала?

– Сохранила холодный рассудок, – отметил Рамирес. – Да и действовала ты с подозреваемым, как настоящий коп, а не как тупой новичок вроде меня. Хотя, все хорошо. Я скоро выберусь отсюда. Врач говорит, что уже завтра я могу быть свободен. В пятницу я вернусь в офис.

– Я слышала иное, – сказала она. – Доктор говорит, что тебе потребуется минимум две недели на восстановление. Он хочет, чтобы ты соблюдал постельный режим.

– Что? – застонал Рамирес. – Лучше не говори об этом капитану. Не заставляй меня идти домой и отсиживаться. Ты не представляешь, что творится у меня дома.

– И что же там творится? – поинтересовалась она.

Рамирес был настоящей загадкой для нее: отлично одет, в отличной форме и, казалось, его никогда и ничто не беспокоило. Нападение Джорджа слегка приоткрыло его другую сторону: слегка небрежное отношение, злость и никаких реальных навыков защиты, чтобы противостоять скорости и резкости оппонента. Сначала он напоминал Эйвери тех случайных мужчин, с которыми она знакомилась на одну ночь несколько лет назад. Они тоже имели блестящую обертку, но стоило развернуть ее, как внутри обнаруживался полный беспорядок. Она искренне надеялась, что это не тот случай.

– Эй, ты действительно хочешь, чтобы я раскрыл перед тобой все карты? – спросил он. – Ок, почему бы и нет. Я привязан к больничной койке. Сейчас я далеко не супермэн, но, если честно, внутри я просто обычный парень, Блэк. Я люблю работу, но ненавижу потеть, поэтому ты вряд ли найдешь меня в зале и я определенно не самый крутой в полиции. Ты видишь это потрясающее тело? Я просто родился таким.

– У тебя дома кто-нибудь есть? – спросила Эйвери.

– Была девушка на протяжении шести лет. Но недавно она ушла от меня. Сказала, что у меня слишком много проблем. Да ладно тебе, Блэк! Давай будем честны. Зачем такому красавчику, как я, привязывать себя к одной, когда вокруг ходят миллионы?

«На это есть много причин», – подумала Эйвери.

Она вспомнила Джэка, бывшего мужа. Несмотря на то, что они практически не разговаривали, желание выйти за него замуж, когда она была моложе, было довольно сильным. Он предлагал стабильность, доброту, любовь и поддержку. Вне зависимости от того, насколько напряженной или равнодушной стала Эйвери, он всегда был там, ожидаяя или предлагаяя свои объятия.

– Думаю, люди делают это потому, что хотят чувствовать себя в безопасности, – произнесла она.

– Не вижу явной причины, – сказал он. – Для этого должна быть любовь.

Эйвери никогда до конца не понимала смысл любви, пока не родилась ее дочь Роуз. Будучи молодой студенткой, ей казалось, что она любила Джэка. Чувства присутствовали и она скучала, когда его не было рядом, но, если бы она действительно любила его, то не воспринимала бы это как должное и не ушла бы от него.

Роуз появилась, когда ей было всего двадцать. Джэк рано захотел завести семью, но когда родился ребенок, Эйвери ощутила себя словно в клетке – больше не было времени побыть наедине, не было времени на себя, на жизнь, на карьеру. Это был полный хаос. Она сама была этим хаосом, что в результате привело к разводу и к тому, что она перестала быть матерью. Но они с Роуз всегда были чужими, она понимала это и сейчас понимает.