Суматоха под диваном - Татьяна Игоревна Луганцева

– Я понимаю, – вздохнула Валентина. – Просто я тоже поклясться могу, что между Карлом и Яной ничего нет, кроме совместного проживания в одном замке. С тех пор, как она встретила Мартина, все остальные мужчины не свете перестали для нее существовать.

– Правда? – спросила Стефания Сергеевна, и слезы закапали на ее новую блузку. Ей очень хотелось в это поверить.

Валентина не смогла сдержаться и тоже расплакалась. Женщины в рыданиях обнялись. Они всхлипывали и утирали носы платочками, полностью отдавшись своим чувствам. Поток слёз прервал Мартин, который подошел к рыдающим, сами не знающим отчего, дамам и положил матери руку на плечо.

Стефания Сергеевна оглянулась. Глаза у нее были красные, нос предательски распух от слёз. Внезапно в глазах ее загорелся яростный огонь, и она со всего размаха съездила сына по физиономии.

Мартин охнул от неожиданности и схватился рукой за щёку.

– За что?! – выпалил он.

– Правильно! Так их! – поддержала Стефанию Валентина. – Физиология у них, видите ли! – Валентина негодующе окинула Мартина взглядом, как врага. – Оторвать бы им всё к чертям собачьим! Проблем бы меньше у всех стало!

– Каких проблем? Вы что, девушки, перебрали? – кивнул Мартин на пустую бутылку на столе. – Чего я вам сделал? Чего вы на меня набросились?

Валентина стала медленно подниматься из-за стола, тоже явно готовая к боевым действиям.

Мартин предостерегающе вскинул руку.

– Всё-всё! – сказал он. – Избиение младенцев откладывается до следующего раза. Хорошенького понемножку! – Он подхватил под руку проходившую мимо девицу и увлёк ее на танцпол.

Дамы печально посмотрели друг на друга и вздохнули.

– Я один раз пошла с Мартином на банкет на костылях, чтобы у него был благовидный предлог тактично отказывать всем желающим к нему прижаться: дескать, не может отойти от больной матери, – сказала Стефания. – А в конце вечера пришел мой знакомый и я, под взгляды удивленных женщин, пошла лихо отплясывать, отставив бутафорские костыли в сторону.

– Весёлая ты женщина, – вздохнула Валентина. – Задорная.

– Ой, Валечка, приезжай ко мне в гости, хоть навсегда! Мы с тобой нашли общий язык. Будем обедать в кафе, ходить в музеи, кататься на катере по каналам. Хочешь, я попрошу сына, и он нам купит личный катер, а мы устроим конкурс на лучшего капитана? – подмигнула новой подружке Стефания Сергеевна.

– Даже так? – подняла подрисованные бровки Валентина. – Спасибо за приглашение, но вынуждена отказаться. Я ведь актриса, служу в театре, задействована в текущем репертуаре. Если сказать честно, то на мне весь репертуар держится. Главный режиссер так и говорит: «Без вас, Валечка, нет будущего нашего театра».

Стефания вздохнула:

– Да, я понимаю! Актриса – это замечательная профессия. А бывали у вас на спектаклях смешные моменты?

Валентина радостно улыбнулась.

– Да, конечно! Да сколько угодно! Вот однажды поехали мы на гастроли. Везли Шекспира – «Гамлета» и «Отелло», представляешь?

Стефания Сергеевна понимающе кивнула. Валентина продолжила:

– А ведущая актриса наша, Рукосуева Галька, разболелась ни на шутку – кашляет, охрипла, голос у нее совсем пропал. Что делать? Завтра спектакль, билеты почти все проданы, а Дездемоны нет. Лежит в соплях наша Дездемона. Гастроли – второго состава тоже нет. Но наш главреж не растерялся, вызвал к себе нашу костюмершу, молодую девчонку, вручил ей текст роли и велел вызубрить к утреннему прогону. Та, конечно, в отказ, но он наобещал ей золотые горы – премию и внеочередной отпуск, и бедняжка согласилась, не понимая как за одну ночь можно выучить тонну стихотворного текста. Решили подстраховаться суфлером, чтобы не провалить спектакль на первом же акте. Ну, отыграли четыре акты, начали пятый, последний. Дело идет к развязке, вроде всё нормально, главреж уже довольно потирает руки. Но тут неувязочка – Дездемона легла на кровать ногами туда, где должна быть голова. Перепутала. Или не знала, всё же второпях происходило. Пришел мавр ее душить, откидывает одеяло, а там ноги! Он на минуточку оторопел, но взял себя в руки и сконцентрировался. А костюмерша поняла, что легла не так, тихонько переползла под одеялом и легла, как положено. Отелло этого не заметил, откинул с другой стороны одеяло, а там снова – ноги! Зал грохнул, артисты за кулисами попадали друг на друга от хохота. Зрители начали бисировать, кричать «браво!», представляешь? На следующий спектакль пришел весь город. Висели на люстре, сидели на ступеньках, стояли в проходе. Был полный аншлаг…

Неожиданно дивный рассказ Валентины прервали дикие женские вопли. Валентина прислушалась и похолодела – узнала родной голосок.

Стефания Сергеевна вскочила со стула с криком:

– Послушай, а это не твоя доченька? Тихая, спокойная… Господи боже мой! Да там драка! Янка дерётся с невестой! Мать моя в ботах, что же они не поделили?! Скорее, Валентина, их надо разнять!

Дамы бросились в центр схватки и стали растаскивать дерущихся подруг. Это оказалось нелегко – какая же свадьба без драки? Половина гостей радостно приняли в ней участие, ломая столы и стулья. Осколки стекла и посуды хрустели под ногами разбуянившихся гостей. Шум стоял невероятный. Наконец девушек растащили.

Из кучи-малы вывалилась растрепанная Яна. Глаза ее горели ярче, чем стразы в волосах. Ее крепко держал новоиспеченный муж, оказывается, это он приложил недюжинные усилия, чтобы прекратить рукопашный бой с использованием подручных средств.

Яна была хороша – волосы висели клочьями, в них поблёскивали стразы, зеленое платье – в лоскуты, макияж весь стёрся, превратив лицо в странную разноцветную маску с грязными разводами. Надо отметить, что новобрачная выглядела не лучше. На ее платье вывернули салат оливье, а в прическе присутствовала селедка под шубой. Она была в одной туфле, а вторую держала в руке в боевой готовности. Ася тяжело дышала и отдувала упавшую на лицо прядь из растрепавшейся прически.

Яна столкнулась взглядом с матерью, кисло улыбнулась, потом перевела взгляд на Стефанию Сергеевну и окаменела. Та готова была ее разорвать, Яна сразу это почувствовала каким-то восьмым чувством. Ей мгновенно захотелось испариться, но Виталий Николаевич крепко держал ее за талию. Он повернул Яну к себе лицом.

– Ты как? – спросил он. – Жива? Говорить можешь? – И, не давая ей ответить, в тот же момент впился в ее губы, словно голодный вампир.

У почтенных дам от изумления отвалились челюсти, а Яна замычала и замахала худыми руками, словно ветряная мельница, пытаясь оттолкнуть Виталия, но, естественно, у нее ничего не получилось.

Женщины принялись бить Виталия дамскими сумочками. Причем сумочка Валентины, доверху набитая косметикой, весила килограмма четыре.

– Отпусти ее! Немедленно! – заорали вразнобой они.

Получив по голове ошеломляющий и отрезвляющий удар сумочкой Валентины, Лебедев разомкнул объятия и выпустил свою жертву. Яна отскочила