Суматоха под диваном - Татьяна Игоревна Луганцева

– Что с тобой случилось? На тебя очень плохо повлияло замужество. Если сама стала счастливой, так можно над другими издеваться? – И Яна попыталась окунуть подругу головой в салат с раковыми шейками.

Ася, естественно, ответила ударом на удар. Новоявленный муж бросился их разнимать.

А в это время во втором зале Мартин усадил свою приёмную мать Стефанию Сергеевну за шикарно накрытый свадебный стол и налил ей бокал белого вина. Стефания Сергеевна выбрала рыбное заливное из судака.

– Неплохо… – окинула взглядом стол почтенная дама.

Седые, уложенные крупными завитками волосы, шляпка-таблетка с нежно-сиреневой вуалью, строгий костюм с серебряными пуговицами, телесного цвета колготки, туфли и сумочка с серебряной пряжкой цвета слоновой кости, украшения из жемчуга делали Стефанию Сергеевну похожей на английскую королеву.

Она успела пообщаться с Асей и Виталием, а сейчас приступила к рыбе, запивая ее вином.

– Яна здесь? – спросила сына Стефания Сергеевна.

– Здесь… Она подружка невесты, – кивнул Мартин.

– Я согласилась прийти на эту свадьбу при одном условии: ты должен обязательно объясниться с Яной. Или за тебя это сделаю я. Не могу больше смотреть на ваш раздрай. Она изменила? Ты точно это знаешь? А вдруг ты ошибаешься? Согласись, ты повел себя как подросток, нажрался, извини, и тоже изменил, но ничего не помнишь. Стоило это того?

– Мама, не заводись. Не забывай, мы на чужом торжестве! При чем тут мои личные проблемы?

– Да-да… верно. Но просто это единственное место, где вы можете увидеться. И грех этим не воспользоваться. Ася – умная и абсолютно спокойная женщина, не зря она пригласила и тебя. Вот почему тебе никогда не нравились такие уравновешенные дамы, как Ася? Проблем бы не было.

– Если бы да кабы…

– Так где же Яна? – не унималась Стефания Сергеевна, тыкая вилкой в кусочек судака. – Что-то я ее не вижу.

– Сидит в другом зале рядом с молодоженами, – ответил Мартин. На скулах у него заходили желваки.

Стефания Сергеевна отложила вилку, щелкнула замочком сумочки, достала театральный бинокль и навела его в центр другого зала.

– Мама, ну ты даешь! Подготовилась!

– А как же! На все случаи жизни! Знаю я вас. Господи, какая же Янка красивая! Даже в этом нелепом зеленом платье! Ну ничего ее не портит. В этой женщине что-то есть такое, чего нет ни у кого. И как ты только можешь с другими…

– Я живой человек.

– Да я не упрекаю, Мартин! Но что-то не прибавило тебе это радости и счастья, вот я о чем.

– Я не виноват, что та, кто прибавляла мне эту радость, выбрала другого, – буркнул сын.

– Значит, виноват.

– Я позвал ее замуж, она отказала.

– Значит, плохо звал, – стояла на своем Стефания Сергеевна. – Ты, мой дорогой, так ничего и не понял.

– Что я не понял? – улыбнулся Мартин.

– То, что женщины – существа особенные, непредсказуемые, эмоциональные, часто мучающиеся, сами не знающие, чего им надо. А Яна так вообще… – махнула рукой Стефания Сергеевна, убирая бинокль в сумочку и снова наклонившись к тарелке с заливным.

– Она почти год живет с Карлом. Ты не представляешь, чего мне стоит даже думать об этом. Я каждый день думаю о ней, о том, что сейчас она любит другого. Чтобы не сойти с ума, я работал как проклятый двадцать четыре часа в сутки, а мои друзья и женщины… Они нужны для того, чтобы не думать о Яне, хотя бы на время.

– Можно вас пригласить на танец? – подошла к Мартину эффектная блондинка в блестящем платье и на высоченных шпильках.

– Да, конечно, – Мартин был очень дружелюбен, даже если и не хотел веселиться.

Дама, виляя бедрами, увела Мартина на танцпол. Стефания Сергеевна грустно посмотрела сыну вслед. Женщины будут пачками вешаться ему на шею, а уж и танцевать, и веселиться Мартин умел. И всё-таки она заметила, что он как-то необычайно взволнован. Свидание с Яной разбудило в его душе прежние чувства, и он словно проснулся от летаргического сна, вызванного их расставанием. «Не отпускает его это чувство, не отпускает. А значит, это настоящее чувство», – подумала Стефания Сергеевна.

В поле зрения пожилой дамы попала миниатюрная женщина с очень хорошей фигурой. Определить ее возраст было сложно, потому что женщина была очень ухожена и умела преподнести себя в выгодном свете. Она шла к Стефании Сергеевне плавной походкой, гордо вскинув голову и смотря прямо перед собой. Ее ярко-рыжие волосы были модно подстрижены, а на лицо был нанесен макияж, по мнению Стефании Сергеевны, чуть более яркий, чем подобало. Платье на ней было очень элегантное, длинное, черное с белыми вставками. Оно очень ей шло.

– Здравствуйте, – сказала незнакомка, мило улыбнувшись и показав великолепные зубы. – Я Валентина. – И добавила: – Мать Яны Цветковой.

Стефания Сергеевна встрепенулась и протянула к ней руки.

– Как я рада! Садитесь, пожалуйста! Давно хотела с вами познакомиться, да всё как-то не приходилось.

Дама села рядом и налила себе бокал шампанского.

– Давайте выпьем за знакомство и за счастье молодых.

Женщины слились в общей беседе про себя, про жизнь и про детей.

– Какая хорошая свадьба. И дети увидятся, и мы познакомились. Не свадьба, а чудо! – сказала Стефания. – Мой сын, конечно, пользуется успехом у женщин, но полюбил только Яну. Без нее он не будет счастлив. Вообще-то, он у меня скромный и воспитанный. И состоятельный, может содержать семью, – нахваливала своего сына Стефания Сергеевна.

– А Яна? Она же у меня с актёрским талантом, девочка много читала, отлично рисовала. Обладает высокохудожественным вкусом, тонкой душевной организацией. Несмотря на то, что у Яны было несколько браков, она нашла Мартина и полюбила его на всю жизнь. Она у меня замечательная, – вторила ей Валентина.

Женщины подняли бокалы за долгожданную встречу, за Валю, за, не поверите, Стешу, за сына, за дочку, за любовь, за дружбу, за союз двух матерей, которые обязаны принести счастье своим детям, потому что это генетически заложено у любой нормальной матери.

– А давай их помирим? – предложила Валентина, закусывая швейцарским сыром.

– А давай! – ответила Стеша, она же Стефания Сергеевна. – Начнем с Мартина, он все-таки первый должен подойти.

Женщины обнялись и в приподнятом настроении направились к танцполу. Они были счастливы, что пришли к единому мнению: во-первых, приличная женщина предназначена судьбой приличному мужчине, а, во-вторых, матери должны сделать своих приличных, но страдающих детей счастливыми.

Не знали Стефания и Валентина, что уже начала разыгрываться драма на танцполе, то есть пролилось уже масло на рельсы. Мартин не долго танцевал с девушкой, которая пригласила его на танец, его отбила другая, желающая потанцевать с