Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы были на вечеринке.
Долорес замирает, нахмурив вспотевший лоб, и прищуривается.
— И как это должно меня успокоить?
— Он в порядке. Просто выпил лишнего.
— От него не пахнет алкоголем, Мэттью.
— Он и не пил алкоголь, это же Хэрри. — Мозги работают быстрее, чем я успеваю что-либо понять. Потому я просто несу первое, что приходит на ум, и пытаюсь при этом еще и серьезно выглядеть. — Ему что-то в сок подсыпали, он не знал. Отключился моментально.
— А ты где был?
— Ну, а как ты думаешь? Я был с Джил, конечно.
Джил мой козырь. Хэйдан говорит про Ари, я говорю про Джил, и родители думают, что в жизни у нас все очень классно, и волноваться нет повода.
Долорес вымученно выдыхает, как выдыхают только женщины, у которых есть дети, и взмахивает в воздухе полотенцем.
— Послушай, это хорошо, что вы вместе куда-то выбрались. Но ты ведь знаешь, как у Хэрри трудно получается с людьми сходиться. Мог бы побыть с ним, поддержать.
— Я отвлекся на минуту.
Так и есть. Всего минута, а он уже вскочил с пола и кинулся к Ариадне, сжал ее руку и не выпускал до тех пор, пока Дьявол не покинул коттедж Монфор-л'Амори. Ну, а что со мной случилось в тот момент? Почему я сидел на месте, а он кинулся вперед?
Одна минута.
Одно мгновение.
И все изменилось.
— Что ему подсыпали? Давай я…
— Нет, — вновь отстраняюсь, — слушай, все в порядке. Честно. Я отведу его в комнату, а утром он оклемается, серьезно. Ничего смертельного.
— Мэтт, мне совсем не нравится, что вы куда-то пропадаете так часто.
— А разве не этого вы с отцом добивались?
— Ну, что ты слова переворачиваешь, — Долорес потирает пальцами лоб, — я рада, что вы так сдружились, но никто не говорил о ночных вылазках, вечеринках и…
— У Хэрри друзей не прибавится, если он будет сидеть в четырех стенах. К тому же, я на той вечеринке его с Ари оставил. Они вместе сидели, и ей кстати тоже нехорошо стало.
— И этой милой девочке?
У Долорес в глазах ужас проносится, а я вдруг понимаю, что выиграл в поединке, и у нее на уме теперь далеко не босые ноги Хэйдана.
— Какие же сейчас жестокие подростки! Издеваются над новенькой! Подумаешь, она Монфор. И что дальше, верно? Ох, отведи его в спальню. А потом спускайся на кухню.
— Я не голоден.
— Мэтт.
— Все в порядке. — Схожу с места и на автомате повторяю. — В порядке.
Она говорит что-то еще, но я не слушаю. Медленно поднимаюсь по лестнице, думаю о том, что делать завтра, как спасать Ари, как возвращать к жизни брата, и понимаю, что у меня совсем нет идей. Это плохо. Идеи должны быть, иначе с места ничего не сдвинется.
Прихожу в спальню Хэрри. Помогаю ему сесть на край кровати и грузно выдыхаю, оглядывая его потерянный вид, пустые глаза. Что с ним? Почему он молчит?
Нервно потираю пальцами подбородок и невольно сажусь перед братом на колени.
— Я никуда от тебя не денусь, можешь молчать. Если это нужно. — Брат сглатывает, я замечаю, как дрогает его кадык и дергаю уголками губ. — Я рядом.
Прохожусь пальцами по его прилизанным волосам и медленно выхожу из комнаты. Дверь до конца я не закрываю, оставляю щель, стараясь не вспоминать, как относительно недавно вырвался за порог этой спальни, едва дыша, едва понимая, что происходит.
Встряхиваю головой и с силой стискиваю ладонями пылающие виски. Наплевать, да, наплевать, что было, что случилось, что произошло. Хэрри дома.
Осталось вернуть домой Ари.
ГЛАВА 2. РИТУАЛ
Я просыпаюсь от крика.
Подрываюсь, рассеянно оглядываюсь, пытаясь отыскать источник, но понимаю, что звуки доносятся из соседней комнаты. Из комнаты Хэрри.
— Черт.
Темнота в глазах неприятно щиплет. Я резко смахиваю ее пальцами, надавливаю, так сильно, как только могу, и встаю с постели. От жары простыня влажная, они прилипает ко мне, а затем валится на пол с глухим шелестом.
Когда я врываюсь в спальню Хэйдана, он валяется на полу. Руками держится за лицо и спину выгибает так рьяно, что морщится от боли. Я стремительно подношусь к брату и в его плечи впиваюсь стальной хваткой, пытаясь унять ужас, подскочивший к глотке.
— Эй, Хэрри, что с тобой! — Наблюдаю за тем, как у брата по щекам скатываются едва заметные мокрые полосы, и хриплю, — прекрати, эй, слышишь, это сон, Хэрри.
— Нет, нет.
— Ты в безопасности.
— Но она…
— Тише. — Хэйдан отбивается, но я обхватываю в замок его руки. — Хватит. Это сон. Я рядом, слышишь? Ты дома, Хэйдан, ты, черт возьми, дома.
Брат всхлипывает, чем убивает меня окончательно, и я так крепко стискиваю зубы, что судорога прокатывается по лицу. Он не должен быть слабым. Он должен взять себя в руки и прекратить поддаваться эмоциям. Он жив. Он дома.
Что не так? Почему ему страшно?
— Эй! — Я решительно встряхиваю брата за плечи и вижу, как он распахивает глаза. В эту самую секунду на меня глядит совсем другой человек, не мой брат, не Хэйдан Нортон, которому всегда удавалось скрыть страх за улыбкой, скрыть панику за шуткой. Он вдруг в исступлении застывает, хлопает мокрыми ресницами, а я морщусь от странной горечи, из-за которой першит во рту и отворачиваюсь. Брат молчит, и тогда я выпускаю его запястья из оков, ударяюсь спиной о корпус кровати, надавливаю пальцами на переносицу и грузно выдыхаю, покосившись в его сторону.
— Это чертов сон, Хэрри. Тебе просто приснилась какая-то чушь.
Он продолжает пялиться на меня. Не двигается и не произносит ни звука.
Я внезапно думаю, что я слишком груб, не проявляю понимания и прочей чуши. И я покачиваю головой, взмахнув пальцами в воздухе.
— Ну, давай, расскажи, что ты видел. И станет легче. — Брат не реагирует, а я опускаю руки и вскидываю брови, ожидая хотя бы чего, хотя бы писка, но нет. В комнате висит все та же удушливая тишина, и я нервно дергаю уголками губ. — У тебя есть время, Хэйдан, но не так много, как ты думаешь. Ты должен… — запинаюсь, заметив, как кадык у брата робко дрогает и нехотя поднимаюсь с пола, — ты должен помочь мне.
Мы смотрим друг на друга. Хэрри в тупой ночнушке, я со смятым лицом. Не так все красиво и эпично, как могло бы показаться. Отнюдь мы похожи на двух идиотов, а не на парней, сражающихся с чем-то посложнее бессонницы.
— Ты напугал меня, я испугался, что ты…, что опять… — Не заканчиваю, вижу в глазах брата лишь отчужденность, пустоту и отмахиваюсь. Хэрри где-то далеко. Он не здесь. На меня вдруг снисходит странное озарение, что я бы не отказался от его шуток.
Я всегда говорил, что шутки его ни к чему, и что момент слишком серьезный, чтобы веселиться или чушь нести. Но, возможно, именно в такие моменты — в такие моменты, как этот — и нужны слова невпопад, бессмысленные заметки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});