Двойная игра - С Рэнд

- Многие солдаты убивали. С обеих сторон.

- А что случилось с тем охранником?

Прежде, чем ответить, Пол проводил взглядом колечки сизого дыма.

- Его убил другой парень. И получил медаль за это, Джо. Сам генерал вызвал его к себе и прикрепил медаль ему на грудь. И при этом сказал: "Молодец! Ты избавил землю от настоящего чудовища".

Пол загасил сигарету.

- И солдат с ним молча согласился.

Джо ничего не ответила. Музыка заполняла комнату.

- Война, это ужасно, правда, Пол? Вот, значит, почему ты никогда не говорил мне об этом.

- Да, именно поэтому.

Она взглянула на проигрыватель.

- Убери, пожалуйста, эту пластинку, Пол. Думаю, после того, что ты рассказал мне, я никогда уже больше не смогу её слушать.

- Извини, Джо, я не подумал, что это так огорчит тебя. По правде говоря, я даже полюбил её.

- Не представляю, как это возможно. Она вызывает такие ужасные воспоминания.

- Очевидно, я никогда не задумывался над этим, - ответил Пол.

- Пожалуйста, сними её, Пол.

- Как хочешь.

Пол подошел к проигрывателю, постоял минуту, слушая музыку, потом выключил его.

В комнате опять стало тихо. Снаружи, за окнами темнел вечер. Пол посмотрел на наручные часы. Семь часов пятьдесят девять минут. Осталась одна минута, Джо. Еще одна последняя минута. Все готово и все актеры застыли в ожидании - телеграммы. В ожидании звонка в дверь, означающего конец твоей жизни.

- Давай посидим немного на веранде, Джо.

- На веранде?

- Здесь очень душно. Я задыхаюсь. У меня за весь день не было глотка свежего воздуха.

- Но на улице довольно прохладно, Пол.

- Вовсе нет. Наоборот, очень приятно.

Пол подошел к застекленным дверям и открыл их. Потом повернулся к Джо и улыбнулся.

- Пойдем со мной.

- Хорошо, Пол.

Пол вышел на веранду, подошел к перилам и посмотрел на ночной город. Он стоял и ждал. Напряженно ждал последнего, завершающего мгновения.

Восемь часов вечера. Суббота.

В субботу в восемь часов вечера ты убьешь свою жену.

Как все точно предсказал этот голос. Как дьявольски точно. Как будто старческий усталый голос был олицетворением самой Судьбы - мрачной и неумолимой.

Восемь часов. Пол нащупал металлические перила и вцепился в них руками. В висках у него стучали молотки.

Вот он! Послышался резкий роковой звонок в дверь. Он ещё крепче вцепился в перила. Костяшки пальцев белели в темноте.

Входная дверь открылась и до его ушей донеслось отдаленное убийственное слово.

"Телеграмма."

Пол разжал руки, подошел к стулу и уселся. На стул в самом углу веранды, ближайший к тому укромному уголку, где рос кустарник. Он почувствовал, что весь вспотел.

Пол ждал. Внезапно в нем вспыхнула надежда, надежда на то, что Джо никогда не выйдет сюда, на веранду. Что случится нечто такое, что помешает ей переступить порог. Заставит её остановиться, как на краю пропасти. Заставит повернуться и уйти. Уйти из дома. Покинуть его навсегда. И тогда ему не придется убивать её. Но он услышал её легкие шаги по каменным плитам веранды. Каждый шаг звучал для него, как похоронный звон.

- Пол?

- Я здесь, Джо.

Казалось, что она не решалась войти. Но она шагнула в темноту к нему. Пол сидел, откинувшись в кресле, и смотрел на её лицо, смутно белеющее в темноте.

- Пол, я только что получила печальное известие.

Он медленно встал.

- Печальное известие, Джо?

- Да. Моя тетя. Ты её не знаешь. Она умерла.

- Мне очень жаль, Джо.

Он заботливо обнял её за плечи и увлек за собой на веранду. К тому месту, которое отметил на своей схеме.

- Это та, которую ты любила больше всех, Джо? Тетя...тетя Эльза?

- Да, Пол. Тетя Эльза. Она уже давно была прикована к постели. В последний раз я видела её два года назад.

Пол продолжал обнимать её за плечи и чувствовал, как она дрожит. Он сделал последний шаг. Сверху над ними нависал темный выступ парапета крыши. Перед ними в темноте тускло поблескивали тонкие металлические перила.

- Я думаю, ты должна поехать на похороны, Джо.

- Я бы очень хотела, Пол.

- Когда ты собираешся ехать?

- Как можно скорее. Похороны назначены на завтра.

Внезапно свободной рукой он приставил лезвие ножа к её горлу. Джо, задыхаясь, судорожно глотнула воздух. По её телу прокатилась крупная дрожь. Глаза едва не вылезли из орбит от ужаса.

- Ключ, - произнес он.

- Пол, - сдавленным голосом прошептала она. - Пол.

- Ключ. Где он?

Она стояла, прижатая к перилам, её губы беззвучно шевелились.

Пол так сильно надавил на нож, что чуть не порезал кожу у неё на горле.

- Ты - шлюха, я все про тебя знаю, - прошипел он. - Потаскуха. Проклятая потаскуха. Я видел тебя с этим парнем в постели. Я все знаю про деньги. И про дом. И о Ренуаре. Я знаю все!

- Пол. Пол! Не делай этого. Пожалуйста! Пощади меня! Не убивай меня!

- А почему бы нет? Разве ты заслуживаешь пощады? Заслуживаешь?

Она пыталась что-то сказать, но ужас, охвативший её, был слишком велик. Ее красивый лоб покрылся испариной. Она отчаянно дрожала и зубы у неё стучали.

- Все эти годы ты развратничала за моей спиной, - крикнул он. - Как последняя проститутка. Дешевая шлюха, вот ты кто. Ненасытная потаскуха. Ключ, Джо!

- Он в моей... моей сумочке.

Затем вдруг Пол произнес то, о чем не хотел говорить. Но слова вырвались у него непроизвольно, из самой глубины души.

- Почему, Джо? Почему ты это сделала? Почему?

- Пол, не убивай меня. Пол. Я сделаю для тебя все. Все, что хочешь. Она пыталась теснее прижаться к нему своей грудью. - Все, что хочешь. Тебе будет хорошо со мной, Пол. Так хорошо, как никогда ещё не было. Ты даже не знаешь, как я могу это делать. Пол!

- Почему? - снова спросил он.

Она зарыдала. Нож слегка отодвинулся.

- Не убивай меня! Не убивай меня. Не убивай. - Ее слезы блестели в темноте. - Отпусти меня, Пол. Ты никогда меня больше не увидишь. Я тебе все верну. Все, до последнего цента. Только отпусти меня.

Он опять приставил нож к её горлу. Он с трудом сдерживался, чтобы не проткнуть её белое горло.

- Ты больше ничего не можешь вернуть мне, Джо. Ты забрала все. Все, что было хорошего во мне. Забрала и уничтожила.

- Пол, заклинаю Господом Богом, не делай этого. Пожалуйста, отпусти меня. Умоляю тебя. Пожалуйста. Пожалуйста.

Он прижал нож сильнее и опять сказал то, чего не хотел говорить. Джо, чего тебе не хватало? Чего? Почему ты так поступила со мной? Почему, Джо? Почему? - Он не ждал, когда она ответит, и продолжал говорить, слова сами вырвались у него из губ. - Я дал тебе все. Чего ещё тебе не хватало? Я не могу этого понять. Это разрывает мне душу. Скажи мне, Джо. Скажи!

- Пол, я хочу жить, - тихо рыдала она. - Жить. Жить.

- Скажи же!

- Пол. Пол...

- Плачь, Джо, - сказал он с горечью. - Плачь, пока ты ещё жива.

Он бросил нож на каменный пол и приставил руку к её груди, как и задумал заранее. Приставил руку, готовый перекинуть жену через перила и сбросить вниз на асфальт с двадцатого этажа.

Темнота скрывала их. Он с трудом различал очертания её лица. Джо не кричала, а лишь только жалобно всхлипывала. Словно охваченный ужасом ребенок.

Один миг отделял его от непоправимого; её тело уже перегнулось через перила.

Один толчок. Пол слышал её тихий жалобный плач - так плачет ребенок. И страшная мысль, как громом, поразила его. Мысль о том, что он убивает ребенка.

Плач не прекращался. И, казалось, не прекратится никогда. Пол вдруг подумал, что будет теперь слышать его всегда, целую вечность, вплоть до последнего вздоха.

Под завесой бесстыжей вульгарности шлюхи, безжалостного коварства воровки и ненасытной алчности интригантки скрывалось беззащитное дитя.

Плач не унимался. Ребенок, которому всегда мало того, что у него есть. Который тянется и без разбора хватает каждую новую игрушку или побрякушку, что привлекает его внимание. А потом опять жадно ищет, чего бы ещё схватить.

Пол медленно отпустил её и Джо выпрямилась. Он начал хлестко бить её по щекам, снова и снова, пока она не перестала плакать.

- Ключ, Джо. Принеси мне его. А потом убирайся отсюда ко всем чертям. Быстро. Пока я не передумал.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, будто не понимая его слов.

- Ключ, Джо.

Женщина молча отошла от него и исчезла в гостиной. Когда она ушла, Пол внезапно почувствовал приступ тошноты, ему стало дурно. Начались позывы к рвоте. Он перегнулся через перила, пытаясь справиться с приступом.

Руки у него дрожали. Он засунул их поглубже в карманы, чтобы унять дрожь. Грудь тяжело вздымалась, будто он пробежал длинную изнурительную дистанцию.

Он долго оставался на веранде. Он совсем забыл о ключе, забыл о Джо, забыл обо всем на свете. В голове было пусто, в висках стучала кровь.

Наконец, он повернулся, машинально переступил через порог и вошел в гостиную. Заметив пустые стаканы, стоящие на столике около пустых кресел, он вдруг вспомнил про Джо и ключ.