Город блаженства - Шантель Шоу

Захир поднял голову, взгляды их на секунду встретились, и она отпрянула от окна, смутившись, что он заметил ее взгляд. Спустя несколько минут в комнату ворвался Казим.

— Эрин, я катался на верблюде и гладил его! — Лицо мальчика светилось счастьем, когда он попал в объятия Эрин.

— Замечательно! — пробормотала она, поднимая его на руки. — Ты был в панамке?

Эрин посмотрела на вошедшего следом за малышом Захира. Он стоял в центре комнаты, откинув назад голову и уперев руки в бока, и выглядел потрясающе в легких хлопковых брюках и белой рубашке, контрастировавшей со смуглой кожей.

— Я не настолько безответственный, чтобы вести ребенка в такую жару без головного убора, — коротко заметил Захир.

Эрин почувствовала раздражение, потому что он, как всегда, был уверен, что может делать все, что угодно. Но она отвечает за Казима, поэтому следует поставить его на место.

— Я хочу, чтобы вы предупреждали меня, когда берете Казима на прогулку, — сухо сказала Эрин. — Хочу напомнить вам, что он — мой сын. Фейзал доверил его мне.

— Я знаю. — Захир прищурил глаза. — Интересно, какими методами убеждения ты воспользовалась, чтобы соблазнить его жениться? Наверно, так же горячо, как и мне, отвечала на его поцелуи? Фейзал был вдовцом, и я представляю, как трудно ему было устоять перед молодой, красивой и нужной его сыну женщиной, — с усмешкой заметил он.

— Ваши намеки... омерзительны, — покраснев, огрызнулась Эрин. — Я не соблазняла Фейзала. Наши отношения были не такими... — Она замолчала, заметив холодный взгляд Захира. Не надо ему знать, что ее брак с Фейзалом был фиктивным.

— А какие у вас были отношения? — спросил Захир, не понимая сам, почему его это интересует.

Он не хотел знать интимных подробностей ее отношений с братом. Но мысль о том, что он прикасался к ней, жгла, как кислота, и Захир презирал себя за это. Брат мертв, как можно ревновать к мертвым?

Эрин тряхнула головой, и пламя рыжих волос заплясало по спине. Ему хотелось запустить пальцы в эту шелковистую массу, запрокинуть ей голову и целовать, чтобы все мысли о других мужчинах исчезли из ее головы. Захир заставил себя оторвать взгляд от пухлых губ и холодным тоном сообщил:

— Отец хочет увидеть вас с Казимом. Я вернусь через час, чтобы проводить вас к нему.

Он посмотрел на ее светло-голубой сарафан с тонкими бретельками. Эрин стояла спиной к окну, и в ярком солнечном свете через ткань просвечивались очертания ее фигуры. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно и невинно, и сексуально. Захир почувствовал напряжение внизу живота.

— Тебе придется сменить этот наряд на более подходящий для аудиенции с главой государства, — небрежно заметил он. — У нас не принято, чтобы женщины носили такие открытые платья.

Эрин покраснела:

— А что, по-вашему мнению, я должна надеть? Мешок, который укроет меня с ног до головы? Или мне надеть халат и паранджу?

— Из уважения к отцу я рекомендую одеться соответствующим образом и вести себя прилично, а также следить за своим языком.

С этими словами Захир вышел из комнаты и хлопнул дверью с такой силой, что Эрин думала: на стенах появятся трещины.

— Почему Захир сердится? — Казим смотрел на Эрин большими карими глазами, и губы его дрожали.

— Он не сердится на тебя, дорогой, и никогда не будет сердиться, — успокоила его Эрин.

— Захир — мой друг, — кивнул малыш, — и твой тоже, Эрин?

— В каком-то роде, — пробормотала она в ответ и с облегчением вздохнула, когда Казим помчался к своим игрушкам.

Эрин решила не показывать благоговейного страха при встрече с султаном, но сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда она, держа за руку Казима, шла следом за Захиром по бесконечным коридорам в личные покои правителя страны.

Спустя час Захир вернулся за ними. Теперь на нем была надета традиционная белая арабская одежда, в которой он выглядел неотразимо. Необычный, таинственный и излучающий мужскую силу. Эрин поймала себя на мысли о том, какое крепкое тело скрывается под этим нарядом из тонкого хлопка.

— Я надеюсь, теперь мой костюм вас устраивает? — прошипела она.

Агрессия была ее единственной защитой против тех чувств, что он будил в ее душе. Они остановились у дверей, ведущих в гостиную отца, где стояли два охранника с ятаганами. На Эрин была надета белая блузка с длинными рукавами и высоким воротником и длинная юбка цвета морской волны. В таком наряде она вполне могла сойти за чопорную гувернантку.

Захир оценивающим взглядом окинул ее наряд и мысленно стал расстегивать пуговицу за пуговицей на тонкой рубашке, обнажая грудь. Потом бы он расстегнул заколку, удерживавшую волосы, и прижался к этим соблазнительным губам...

— Вполне, — небрежно ответил Захир, когда охрана расступилась, давая им дорогу. — Просто держи рот на замке всякий раз, когда тебе захочется высказать свое мнение.

— Я постараюсь, сэр. — Эрин едва сдержалась, чтобы не ударить его по лицу.

В конце богато отделанного зала на софе, отделанной золотой парчой, сидел почтенного возраста человек. Захир говорил, что его отец серьезно болен и не может приехать в «Инглдин», но султан Калид встал и на удивление легко и быстро зашагал к ним навстречу. Краем глаза Эрин заметила поклон Захира и тоже быстро склонила голову. А Казим улыбался своему деду.

— Я катался на верблюде! — восторженно сообщил он деду. — И еще видел зеленого сокола!

— Зеленого сокола? — Калид удивленно вскинул брови.

— Сапсана, — мягко поправил малыша Захир, а дед засмеялся, взъерошив мальчику волосы.

— Никаких формальностей сегодня, Захир. — Калид похлопал сына по плечу и повернулся к Эрин. — А вы Эрин? Жена моего сына Фейзала и приемная мать Казима? — (Малыш сразу засиял от счастья и уткнулся в юбку Эрин.) — Я вижу, он вас очень любит.

— И я люблю его как собственного сына.

Казалось, темные глаза султана заглянули к ней в душу, словно он мог прочесть самые тайные мысли. Потом он улыбнулся и повел ее к софе.

— Расскажите мне о мальчике, ведь никто не знает его лучше, чем вы... — В глазах Калида блеснули слезы. — До конца дней я буду сожалеть, что не успел помириться с сыном. Последние годы Фейзал был далек от семьи и от родины, но я рад, что он не был одинок. Вы любили его?

Эрин не знала, как отвечать. Она чувствовала острый взгляд Захира и знала, о чем тот думает. Но Эрин вдруг успокоилась, вспомнив Фейзала, и посмотрела на правителя.

— Да, я любила его, — честно ответила она. Он был ей не только как старший брат. Он был единственным человеком, не считая ее приемных родителей, кто был готов дать ей шанс и увидеть в ней женщину, а не того несчастного, бунтующего подростка, каким она была прежде.