Люди, которым мы обязаны - Иосиф Вихнин

Если верить биографам, Черчилль любил уверять, что он неприхотлив и потому легко довольствуется самым лучшим. В «Сатурне» тоже привыкли довольствоваться только самым лучшим. Это я знаю от директора по строительству Николая Кирюхина. Но он это понятие трактует шире. Для него самое лучшее — это ещё и самое надежное.

А с Кирюхиным не поспоришь — он лучший строитель Перми. Так сказал мне Александр Репин.

Откуда берутся незаменимые

ОДИН пермский чиновник от градостроительства снисходительно объяснил мне, почему в облике отдельных зданий и в контурах улиц он никогда не пытается уловить творческий почерк конкретных людей. Для него градостроительство — это удел больших корпораций, а не отдельных личностей. И какой смысл кого-то выпячивать, если в таких корпорациях отдельная личность начисто растворяется?

Спорить не стану, кто-то, может, и растворяется. Но у меня перед глазами другой пример, когда крупная корпорация несет на себе вполне определенные черты людей, которые тут работают. Мне об этом напомнили строители из бригады Андрея Пищулева. Они только что закончили в тот день выкладывать керамической плиткой полы на одном из этажей двадцатипятиэтажного дома по улице Окулова, 18. Закончили и сразу же закрыли плитку листами картона. А я, добравшись до их этажа, не разобрался и стал, как вежливый гость, вытирать об этот картон свою обувь.

— Полегче! — заворчал кто-то из рабочих. — Рисунок на плитке пострадать может…

Это показалось мне удивительным: плитка была с рисунком. Но ведь это не жилое помещение? С какой стати выкладывать его красивой плиткой? Да ещё так переживать за рисунок? Тут и объявился бригадир Пищулев:

— Служебные помещения, между прочим, мы тоже для людей строим. А всё, что предназначено для людей, требует трепетного отношения…

Мне показалось, я уже слышал где-то эти слова. Потом вспомнил: ну, конечно, так обычно говорит Николай Кирюхин, директор компании «Сатурн» по строительству. Это, можно сказать, формула Кирюхина: всё, что строишь для людей, надо строить трепетно.

Понятно теперь, почему в «Сатурне» есть незаменимые. Здесь на человека смотрят не как на абстрактную рабочую силу. И видят не какие-то штатные единицы, не толпу, в которой все на одно лицо. Нет. Здесь различают людей, присматриваются к их способностям и талантам. Потому что абсолютно бездарных людей, наверное, не бывает. И в том, собственно, и состоит искусство управления, чтобы создать на производстве такие условия, при которых максимальное число людей могло бы проявить свои способности и таланты. И за эти таланты здесь их уважают и ценят. Не стесняются называть жемчужинами.

Про жемчужины я услышал от главного архитектора «Сатурна» Игоря Лугового. Он руководит специализированным подразделением «Арт-проект», где собраны архитекторы и проектировщики, и убежден, что умением творить эти люди выделяются в своей профессиональной среде, как настоящая жемчужина среди обычной бижутерии.

А еще в «Арт-проекте» невольно обращаешь внимание, как часто и как охотно эти люди готовы оценить чужую работу выше своей собственной — в этом они ничуть не уступают Владимиру Алябышеву. К примеру, рассказывал мне Игорь Луговой, насколько важно архитектору создать для своего здания запоминающийся образ. Или, как выразился Луговой, образ суперзапоминающийся. И тут же добавил, что это задача архитектуры. А есть ещё сверхзадача. Это когда суперзапоминающийся образ создается суперпростыми средствами.

Но почему обязательно простыми? Или он исходит из аксиомы, что всё гениальное очень просто? Не без этого. Но главный аргумент в пользу простых средств у него другой: сложные архитектурные формы труднее будет воплотить строителям и монтажникам. А потом такое здание будет гораздо сложнее эксплуатировать.

Или начинает складываться у Лугового интересное решение какого-то узла. А он вдруг откладывает карандаш и отправляется к главному конструктору Светлане Кочетовой, чтобы выяснить, можно ли увеличить выступ консоли при такой нагрузке? А Кочетова глянет и ответит уверенно: «Можно». Или, если сомневается, скажет:

— Надо прикинуть.

И примется со своими конструкторами делать предварительный расчет, чтобы точно сказать, какой выступ консоли в этом узле будет предельным.

А ведь во многих других фирмах архитекторы и проектировщики работают совершенно иначе. Закончит архитектор своё задание и только тогда передаёт работу в другие отделы: конструкторам, специалистам по вентиляции, по электротехническим и другим системам. И если не один, то другой обнаружит, что данное решение архитектора не проходит. Из-за чего работу снова возвращают в архитектурный отдел. В итоге потерян месяц, если не больше.

А проектировщики «Сатурна» всегда помнят о строителях, которых нельзя задерживать. Случается, к примеру, монтажники сочтут, что архитекторы и проектировщики слишком намудрили с каким-то узлом и это замедляет стройку. И, если они правы, Луговой с проектировщиками начинают искать оптимальное решение, и тут всем находится дело: главному специалисту по электрооборудованию Олегу Костромину, главному специалисту по системам отопления и вентиляции Маргарите Шанько, главному специалисту по водоснабжению Надежде Напольских, главному инженеру проекта Людмиле Дроновой. И главному конструктору Светлане Кочетовой — тоже. Кстати сказать, с недавних пор в группе конструкторов Кочетовой прибавилось сразу четверо работников.

Представляю, как был озадачен директор вполне, казалось бы, успешной строительной компании, когда сразу четыре конструктора решили вдруг перейти в «Сатурн». А с другой стороны давно не новость, что «Сатурн» часто удивляет миллионную Пермь. Для многих эта корпорация удивительна не меньше, чем загадочная планета Сатурн со своими знаменитыми кольцами. Не зря же астрономы причисляют эти кольца Сатурна к самым интересным и удивительным образованиям Солнечной системы. И по-разному пытаются объяснить, почему небесные тела, составляющие эти кольца, — почему они, попав в орбиту Сатурна, обрели такой яркий ореол, какого не бывает у других планет.

Но я сейчас не о небесных телах — о людях, построивших дом у Камского моста.

Ворота Прикамья по формуле «Сатурна»

ПОМНЮ, архитектор Людмила Мельникова рассказывала, как они работали над проектом этого дома. Очень интересно рассказывала и вдруг замешкалась, подыскивая слова. Возникла вполне понятная пауза. Потому что Мельникова хотела сказать об уникальном решении фасадов. Но она сама была главным архитектором этого проекта, и, естественно, не пожелала теперь давать высокую оценку своей собственной работе. Тут в наш разговор и вмешался кто-то из проходивших мимо архитекторов:

— Не скромничай, Людмила Валентиновна. Дом не просто замечательный. Такого дома в Перми еще не было. И, наверное, долго не будет…

И он тоже начал рассказывать о талантливых решениях, воплощенных в этом, чужом для него, проекте. И о том, какая любопытная ситуация стала складываться вокруг этого дома ещё на стадии строительства.

Впрочем, этому я и сам был свидетель: на этажах еще работали отделочники и другие специалисты, а в городе уже вовсю говорили об этом доме как о знаковом для Перми. Знаковом не только по архитектурной выразительности. Но и по технологическим новшествам, которые применили здесь строители «Сатурна», — а в Перми сегодня не найти другого многоэтажного жилого здания с таким обилием конструктивных достижений. И подобные достижения реализованы в этом доме комплексно. Или, как говорят конструкторы, массировано.

А в «Сатурне» с самого начала так и было задумано. Ведь дом построен на том месте, которое в генеральном плане Перми обозначено как «Ворота Прикамья». Под этими воротами генплан подразумевает «общественный городской центр в сочетании с современными жилыми комплексами и выразительными силуэтами, размещенными в ключевом месте при въезде с Камского моста в левобережную часть Перми».

Так должно быть, но пока что о выразительном многофункциональном архитектурном ансамбле говорить рано: тут должна вырасти целая группа высотных зданий. И всего лишь одна единственная площадка отведена здесь «Сатурну». Так что архитекторы и строители «Сатурна» свою часть, можно сказать, сделали. А три соседних квартала отданы другому застройщику, причем никто сегодня не может сказать, когда он реализует свои планы. И впечатление такое, словно в «Сатурне» эту ситуацию предвидели. Не потому ли этот высотный дом издали напоминает как бы две поставленные впритык элегантные башни? Тут тебе и символ смыкания Европы с Азией, и напоминание о двух берегах Камы, соединенных здесь мостом.

Но, похоже, было изначально ещё одно соображение: архитекторы не хотели, чтобы самое высокое на берегу Камы здание напоминало одинокий столб. Выходит, они опасались, что полновесные «Ворота» появятся здесь не скоро?