Степные Волки (СИ) - Василий Сахаров

— Деньги в шкафу, там второе дно. Забирайте все.

Курбат подломил дно шкафа и достал из тайника десять тяжелых желтых монет, самую надежную валюту во всем изведанном мире — фергонские империалы. Однако на этом мы не остановились. Порылись еще, поискали и нашли второй тайничок, в котором оказалось полсотни империалов. Но это, наверное, не самое главное. Поскольку там нашлась кожаная дорожная сумка битком набитая бумагами и расписками.

— Теперь вам точно не жить, — раздался противный смешок Гнуса. — Вас везде найдут.

Как же не сдержан на язык бывший смотритель. Почему бывший? Да потому, что с отрубленной головой, ему будет сложно присматривать за парком Пяти Художников и городская администрация, наверняка, вскоре найдет ему замену.

— Сделаешь? — я посмотрел на Курбата.

— Запросто, — горбун приблизился к смотрителю, который уже понял, что с ним хотят сделать, и попытался закричать.

Однако он не успел. Курбат ударил его клинком по шее и легко, словно всю жизнь махал мечом, отделил голову Гнуса от плеч.

Из дома выбрались тем же самым путем, каким пришли. Гулянка в доме продолжалась. Так что нас никто не заметил, а жирные пожилые педрилки спали. Вновь мы перелезли через забор и нас встретили босяки. После чего ватага помчалась к мосту, нашему заветному месту, и здесь начался разбор добычи. Рядовым бродягам знать, что у нас есть деньги, не надо, ибо золото много людей погубило. Поэтому мы их отпустили, а сами развели костерок, и у нас пошел серьезный разговор.

Как ни странно, все были заодно — деньги не светить и до лучших времен спрятать. Скоро зима, для уличных оборванцев самое тяжелое время, да и для нас, приютских тоже. Вот и найдется, на что золотые империалы потратить. Ну, а кроме того, монеты приметные, и убийц Гнуса, будут искать, ибо про связи в высшем обществе он не врал.

В итоге решили поделить деньги на три части и спрятать по отдельности. Одну часть взял Длинный Лог, вторую Курбат и Звенислав, а третья досталась мне. Не знаю, кто и где прятал свои золотые, а я запаковал их в кусок мелкоячеистой рыбацкой сетки, привязал к расколотому ручному жернову и утопил под опорой моста. В этом месте не глубоко, вода грязная, рыбы и раков нет, а значит, лазить некому.

С бумагами было сложней и сначала, когда разобрались, что попало нам в руки, мы перепугались. А как иначе, если бумаги были описанием всех мерзостей, которые творили клиенты покойного смотрителя над бездомными детьми? Так что Гнус легко отделался. И если бы он попался нам после прочтения этих бумаг, мы бы его на куски резали.

В общем, мы имели все, чтобы поиметь гору неприятностей. Имена, фамилии, титулы, адреса, привычки, грешки — картотеку Гнус собрал серьезную. Конечно, в ней не все, а самые влиятельные и богатые.

— Спалим эту мерзость, — высказался Звенислав. — Спалим и забудем.

— Согласен, — поддержал его Длинный Лога.

— Что думаешь, Пламен? — спросил Курбат.

— Спрячем, нам эта картотека может пригодиться, — ответил я.

— Зачем? — хором спросили Длинный и Звенислав.

Вместо меня ответил Курбат:

— Это же картотека, пусть небольшая, но подробная, — он приподнял одну папочку. — Вот вам полное описание привычек маркиза Бозрона, а он, между прочим, очень серьезный человек. Сами посудите, не век же нам по трущобам лазить. И когда начнем вес набирать, компромат на баронов, графов и прочих маркизов, может нам понадобиться.

— Верно, — поддержал я горбуна.

— Тогда сами будете их прятать, — сказал Звенислав.

— Не беспокойся. Спрячем.

Глава 8

— Корн, — капитан Штенгель был удивлен. — Объясните мне, как вы умудрились упустить мальчишек? Вы матерые филеры, самые лучшие в Тайной страже. Вот и расскажите, как это произошло?

— Господин капитан, — оправдывался наблюдатель. — Сам не понимаю, как это могло произойти. Моей группе было приказано обеспечить постоянное наблюдение за тремя мальчишками в ночное время в пределах города — ничего сложного. Однако если первая ночь прошла нормально, то во вторую они сразу почувствовали, что за ними наблюдают, и смогли оторваться.

— Почувствовали?

— Так точно, господин капитан. После того как мальчишки покинули территорию приюта, они сразу же начали петлять по закоулкам. И, судя по тому, как ловко нас обвели вокруг пальца, наше присутствие было замечено еще вчера.

— Но вы хотя бы определили, куда они направились?

— Мальчишки направились в Старую Гавань. А поскольку ваш приказ был категоричен, не соваться в этот район города, мы дошли до границы бандитского района и вернулись. Все подробно изложено в рапорте.

— Что же, я ознакомлюсь с ним, а пока вы свободны, Корн.

Филер покинул комнатку, которую отвели в замке великого герцога для подразделения капитана Штенгеля, и руководитель группы задумался. Вот уже неделю он занимался разработкой трех мальчишек, и результаты не радовали. Складывалось впечатление, что не обстоятельства пригибали сирот под себя, а они видоизменяли реальность под себя. Конечно, одна неделя не срок. Но если таковы изначальные результаты, что будет потом, когда мальчишки наберутся опыта? Наверняка, ничего хорошего.

В приюте полностью поменялся персонал, но на сближение с новыми воспитателями мальчишки не шли. К ним подсылались люди со стороны, дабы посмотреть на их реакции в разных жизненных ситуациях, но и здесь ничего определенного сказать было нельзя. Пусть, они еще не волки, но волчата точно. Близко никого не подпускали и настороженно относились ко всему, чего не понимали. Опытные филеры, и те их потеряли. Поперлись за ними по закоулкам и напоролись на пятерых пьяниц, которые набросились на тайных стражников с кулаками. Хорошо еще, Корн вовремя понял, что это подстава, и филерам хватило ума не махать своими жетонами. Да, ребятишек они из виду потеряли. Но и сами свою принадлежность не засветили.

Группа капитана состояла из шести человек: он сам, три филера Тайной стражи, на всякий случай, присланные из других городов герцогства, жрец бога Белгора, и консультант, бывший купец Бойко Путивой.

Счастливчик–купец пережил все катаклизмы потрясшие каганат Дромов и домой, под власть рахов, возвращаться не захотел. Поэтому остался жить в Квирингорде, богатом герцогском владении, женился, открыл лавку и жил как можно спокойней да незаметней. Будущему консультанту пообещали денег, и он не отказался поработать на благо своей новой родины. Тем более требовалось с него всего ничего — информация, которая не являлась секретной. Кстати, только вспомнишь про кого, а он тут как тут.

В дверь постучали, и в комнату протиснулась дородная тушка Бойко Путивоя. А за ним следом в комнату прошел жрец бога Белгора достопочтенный Фриге Нойм, человек с изуродованным лицом и белым шрамом на горле.

— Разрешите, господин капитан? — спросил бывший купец.

— Проходите, Путивой, — сказал Штенгель и кивнул жрецу: — Добро пожаловать, достопочтенный Фриге Нойм.

Бойко Путивой с трудом уместился на стуле и положил на стол стопку документов, предоставленных ему для обработки. А жрец, не проронив ни слова, сел в углу и затих. После чего купец немного поерзал на стуле и заговорил:

— Плохо, господин Штенгель.

— Что значит, плохо? — капитан резко поднял голову и посмотрел в глаза консультанта.

— Ребятишек этих под контролем удержать не получится, — Путивой опустил голову.

— Это я и так знаю, Путивой. Ты мне лучше объясни, почему? Потому, что они бури?

— Все очень просто и в то же самое время весьма запутано, господин капитан. Если коротко, то дело не только в том, что они бури, хотя это так. Все трое родня по крови, ибо их отцы были женаты на сестрах.

— И что это меняет?

— Матери у них тоже не простые были, дочери Бравлина от второй жены Родославы, великой ведуньи народа дромичей. Ее еще я помню и, воистину, она была очень сильна. Словом реки вспять поворачивала. Если грустила, всю Великую Степь хмарью накрывало, а если была счастлива, то благо великое людям было. Дочери ее: Дара, Русна и Мара, силу материнскую унаследовали, пусть не овладели ею полностью, но тоже многое умели. Вот они и есть матери мальчишек. Я всего только купец, господин капитан, многого не знаю. Однако понимаю — от этих парней надо держаться подальше. Мало того, что силу воинскую и ведовство от отцов унаследуют, им для этого учителя не нужны, само все со временем придет. Но и материнское наследство подоспеет, а тогда пиши — пропало, тикай, кто куда может.

— Даже так? — искренне удивился Штенгель.

— Именно. Ведь наш народ очень древний, господин капитан. И из наших легенд мы знали о таких людях, в которых сошлись две крови, колдовская и воинская оборотней–бури. Каждый раз, в годину испытаний, когда наш народ стоял на грани уничтожения, находился такой человек. Но чтобы сразу трое уродилось, не было такого никогда. А значит, грядет время перемен, войн и смут.