INTERNAT 3.0 - Вероника Черных

– Ну.

– Не «ну», а «да». За «ну» двадцать минут карцера полагается.

– Ну?! – непроизвольно удивился Денис.

– Ещё двадцать минут.

Гарюха подождал, не скажет ли новичок ещё какую-нибудь глупость, но тот промолчал. Открыл брошюрку, с усилием сосредоточился на понимании читаемого текста.

Денис читал и удивлялся всё больше и больше: это был не устав, а сборник сплошных запретов, призванных обеспечить полное подчинение воспитанника начальству.

Глаза открывать по звонку в шесть тридцать утра.

Закрывать по звонку в одиннадцать вечера.

В окна не выглядывать, но мыть их раз в неделю по графику дежурств.

Сморкаться только в унитаз и раковину.

В общественных помещениях ходить в туфлях, в спальне – в тапочках.

Не читать запрещённые книги – список прилагается.

Не передавать записки родным.

Не выходить за ворота.

Не сбегать.

Не покупать.

Не хранить.

Не прыгать.

Не бегать.

Не играть.

Не дружить.

Не любить.

Не помогать.

Не плакать.

Не спать в неположенное время.

Не жаловаться.

Не есть тайно от других.

Не настаивать на свидании с родственниками.

Не отлынивать от работы и учёбы.

Не грубить.

Не возражать.

Не просить.

Не гулять по территории.

Не отвечать на вопрос воспитателя и учителя «Ну».

Денис чуть не присвистнул. Удержался только потому, что в этот миг узрел новый запрет: «Не свистеть». А рядом: «Не петь вне урока по музыке».

– И этот бред учить?!

– И этот бред учить, – подтвердил Гарюха. – А вякнешь где, что это бред, тебе такого захимичат, что таблица умножения бредом покажется.

Он помолчал, наблюдая за новичком, и внезапно спросил:

– Ты из виртоманов, что ли?

Денис вскинул голову:

– Чего?

– Виртоманы, – повторил Гарюха. – Те, кто не от наркоты, а от компьютера кайф ловят. Похоже, а? Оба управляют целым миром – только нереальным. И без этого кайфа жить не могут. Говорят, виртомания вообще не лечится.

Он сообщил это без эмоций, и Денис не понял, одобряет он «всякоманов» или порицает. Будто робот этот Гарюха.

– Enter – это твой никнейм? – поинтересовался Гарюха. – Ты в каком-нибудь клане состоишь? В Сети играешь?

Денис кивнул.

– Училка как-то про это прознала и меня так при всём классе назвала, – буркнул он.

Он с неожиданной тоской вспомнил о своём компьютере. Его ждали в виртуальном мире шутеры и файтинги, RPG-эшки и стратегии, а он тут завис! Ему нужен комп! Ему нужны его игры! Чтобы забыть о доме! Он с ума сойдёт в этом скучнейшем обрыдлом мире! Он замочит кого-нибудь с досады!

Денис вдруг понял, что сейчас тоска по игре вытеснила в его сердце тоску по маме. Попытался испугаться – не смог. Дали б ему сейчас комп и его игры – и дом для него исчез бы. Зачем ему дом, если в его распоряжении – МИРЫ!

– В «Контру» играешь? А во вторую «Доту»? А в «World of Tanks»? «ВКонтакте» сидишь? Или в Фейсбуке? Или в Твиттерe? – сыпал вопросы Гарюха.

Денис в ответ время от времени кивал. Гарюха под конец тоже кивнул – словно окончательно понял всё про новичка.

– Ладно, хватит болтать. Устав давай учи. Проверю.

Он спрыгнул со стола, на котором сидел, скользнул на стул, к окну, отвернулся.

– Гадко мне, Гарюха, – прошептал Денис. – Помереть же можно…

Гарюха зевнул не оборачиваясь.

– Помереть можно. Валяй. Никто не запрещает. Некоторым даже выгодно.

Денис побаловался минуту этой мыслью. Помереть просто. Как в игре. Тебя убили – проиграл. Ты убил – выиграл. Грань между жизнью и смертью почти стёрлась. Как в стрелялке «Counter-Strike». Ты умер, но жив. И готов умирать снова и снова, потому что это лишь игра, в которой победителю достаётся переход на новый уровень, на новую высоту, где больше весёлого, захватывающего азарта, которого в жизни так не хватает…

Потому что в нормальной жизни разве испытаешь столько невероятных приключений? Разве создашь, например, целую цивилизацию с её историей, героями и злодеями, с её экономикой и политикой, чувствуя себя творцом и властелином вселенной? Какие там, после подобного звездопада красоты, власти и переживаний, противные уроки и домашние дела?! Тьфу на них! Жизнь – игра. Сыграй достойно и/или умри.

Денис будет и здесь играть в эту игру. Он до́лжен выйти на новый уровень. Он победит. Если здесь нет компа и игр, он сделает всё, чтобы выбраться отсюда домой. Дома – смысл его существования: комп, дверь в иной, более прекрасный мир. Да… и мама. И даже отец. Пусть он забыл о сыне, но всё равно он есть. Иногда он может подкинуть чаду денег на игры. Если сильно его обрадовать или сильно достать. Второе вернее.

Запреты из устава интерната № 34 никак не учились наизусть. Память не на то натренирована. Всё, что касается игр – развития замков, прокачки героев, поиска артефактов, – хоть сейчас наизусть. А эти простые предложения с отрицательной частицей впереди – ну никак.

Гарюха сперва ждал. Когда надоело, принялся его натаскивать. Каждую фразу повторяли несколько раз. Одну вызубрили – учили вторую. Соединяли вместе. Оба от усердия вспотели, но у Дениса получалось плохо: в единый текст никак не складывалось.

Наконец терпеливый Гарюха не выдержал и всердцах пробурчал:

– Ну ты и тупой!!! Меньше надо было в комп пялиться, виртоман долбаный! Вот тебе Фуфайкин забалдычит! «Купальню» ты уже прошёл?

Дениса передёрнуло.

– Класс, да? – с удовлетворением произнёс Гарюха. – Кости враз вышибает.

– А как отсюда выйти? – с непривычной робостью спросил Денис и вперился взглядом в чистое окно.

Гарюха повернул голову и посмотрел туда же, не отвечая на вопрос. Так они сидели, молчали, изучали унылый вид из окна, пренебрегая уставом, и ни о чём особом не думали: Гарюхе не хотелось, а Денис устал. Он уже забыл, о чём спрашивал, когда его наставник сказал:

– Отсюда не выходят, парень. Отсюда выползают, расплющенные в слизнячье пятно.

– Почему? – по инерции спросил Денис.

– А кому мы нужны? – цинично процедил Гарюха. – Ну, может, как пушечное мясо тому, кому надо пасть врагу порвать. А ещё кому?

– Ну… родителям.

– Двадцать минут карцера за «ну». Итого час, – сосчитал Гарюха, а потом, через паузу, с усилием проговорил: – Родителей к нам уже не подпустят. Не понял разве? Им оторва без семьи нужна, чтоб суметь в нас залезть и нами повелевать. Про зомби слыхал? Вот мы – потенциальные зомби. Только не в компе, а по-настоящему. Страшно? – усмехнулся Гарюха, вонзаясь в серые глаза Дениса чернотой своих глаз.

Денис поёжился.

– Непонятно, – признался он. – Это ещё переварить надо.

Гарюха встал со стула.

– Вари. Наше время кончилось. Щас Ренат придёт проверять, как ты устав знаешь. Не справишься – не позавидую.

Он вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. Ничего не пожелал. Даже не попрощался. Ну и… не больно-то и надо было. Подумаешь! Не друг же. И не соратник из игрового клана. Хотя… соратник за здорово живёшь продаст, если ему выгодно. А друг… кто его знает? У Дениса Лабутина все друзья отошли в сторону, когда он открыл для себя виртуальный мир. В сказочном мире друзья без недостатков. И в социальной сети проще общаться даже с врагом… хотя какие у Дениса были враги? Чужие кланы – скорее не враги, а противники, которых надо убить как можно быстрее и изощрённее. А в жизни враг тот, кто мешает сесть за комп и погрузиться в игру.

Значит…

Ахнул про себя и застыл. Значит, враги – школа, секции… мама? Родная мама?!

Денис поскорее отогнал эту злосчастную мысль прочь. И вовремя. Дверь распахнулась и впустила Рената. Упитанный парень что-то дожёвывал на ходу. Не глядя на узника, он присел за стол, придвинул к себе брошюрку с текстом устава и зевнул:

– Слушаю тебя, отрок.

Его нарочито спокойный вид до того устрашил Дениса, что он сразу же затараторил бредовый текст бредовых запретов. Ренат выслушал, качая ногой в такт словам. Когда отзвучало последнее слово, встал.

– Теперь за мной, Сопля.

– Куда? – необдуманно спросил Денис и вжал голову в плечи: он нарушил один из идиотских запретов – не задавать вопросов старшим.

Ренат хмыкнул:

– Наука трудно вбивается в твою виртуальную голову, а, Сопля?

Денис зажмурился, ожидая тычка. Но Ренат вывел его в коридор без дальнейших угроз. Они прошли по коридору, по лестнице, опять по коридору и оказались перед дверью с табличкой «Воспитательская».

Внутри было сумрачно из-за тёмно-фиолетовых тяжёлых штор, задёрнутых почти полностью. За небольшим письменным столом сидел совершенно неприметного, неопасного вида мужчина и разглядывал что-то в лупу.

– Что, Велимир Тарасович, нового жука изучаешь? – поинтересовался Ренат и подтолкнул к столу Дениса.

– Занятный мир, Ренат Абдуллович, – вздохнул любитель энтомологии и взглянул на Дениса. – А это что?

– А это любопытный экземпляр. Прошу любить и жаловать.

– Что, уже провинился? Ай-яй-яй, – посетовал Велимир Тарасович. – Как же так, миленький…