Близость - Элизабет Гейдж

Но после второго приступа силы Мег никак не восстанавливались. Она жила в постоянном страхе перед любой инфекцией, которая могла бы ухудшить ее состояние, и непрестанно страдала от болей. Ежедневно ей необходимо было принимать дорогостоящие лекарства и дважды в месяц или чаще посещать кардиолога. Теперь ее хрупкость стала еще очевиднее. Молочно-белая, покрытая веснушками кожа стала совсем бледной, девичья свежесть ее облика, которой в детстве так восхищался Джордан, пропала.

Джордан, к своему безграничному огорчению, был стишком далеко, когда у Мег случились приступы. Оба раза он посылал деньги на лечение, но приехать не мог. Он чувствовал вину и был в ярости, что не может быть рядом с Мег, когда она в нем так нуждалась. Джордан чувствовал, что в нем Мег нуждалась больше, чем в ком-либо другом, и вполне отдавал себе отчет в том, что из всех членов семьи именно о Мег он заботился больше всего.

После второго приступа Джордан приехал к ней в больницу и увидел ее, лежащую в кровати, слабую и в лихорадочном состоянии. Мег приподнялась и поцеловала его, уверяя, что нисколько не упрекает его за отсутствие. Она знает, как много он работает и делает ради семьи.

— Если бы я был здесь и присматривал за тобой, то этого никогда бы не случилось, — сказал Джордан.

— Глупости, Джордан, — настаивала она, — обо мне заботятся. Да я и не так уж больна, как все воображают. Ты только работай и остерегайся неприятностей, и все будет хорошо.

Мег уверила, что Джордан не должен испытывать чувство вины за то, каким способом он зарабатывает деньги, чтобы обеспечить благополучие семьи. Тем не менее, в глазах, устремленных на него, была печаль, и он понимал ее причину.

На тумбочке у кровати Мег стояла фотография Джордана. Она была сделана, когда ему было тринадцать лет. На снимке было видно тонкое, почти аскетическое лицо юноши с темными вьющимися волосами и запоминающимися темными глазами. Эта фотография напоминала Мег то время, когда Джордан был впечатлительным мальчиком, склонным к рисованию и сочинению рассказов, мальчиком, которого плохо понимали отец и рослые, здоровые братья, но которого обожала мать, хотя не могла претендовать на то, что понимает до конца.

Это был тот юный Джордан, с глазами полными поэзии и томления, к которому Мег испытывала особенную привязанность. Именно Мег поощряла его фантазии, которые делали его видение людей и вещей такими необычными. Именно Мег страдала, как никто другой, когда он отверг все это, чтобы стать кормильцем семьи, начав новую жизнь.

Об этих раздумьях Мег никогда не рассказывала Джордану. Но он видел мягкий и незлобивый упрек в ее прекрасных глазах.

Мег чувствовала, что Джордан слишком печется о финансовом благополучии, к которому так упорно стремился. Складывалось впечатление, что несчастный случай с отцом травмировал душу Джордана в большей степени, чем тело отца. С того дня Джордан пытается покорить мир, а может быть, даже отомстить ему за безразличие и жестокость. Мег беспокоило, что в этой борьбе за спасение семьи от невзгод Джордан теряет себя.

Джордану же все представлялось иначе. Он понимал, что взвалил на себя трудную задачу, и добивался ее решения упорным трудом. Ему не хотелось оглядываться назад на того мальчика, которым он когда-то был, и не желал, чтобы Мег напоминала ему о его юношеских устремлениях. Он убеждал себя, что заработанные им деньги, по сути, спасли жизнь Мег. Он не поклонялся деньгам, для него они были лишь средством для достижения цели, а цель одна — защитить семью.

Когда же его усилия принесли ему деньги, положение и немало красивых женщин, он почувствовал, что идет в правильном направлении. Деньги, власть и женщин больше всего ценят и добиваются мужчины, ради них они готовы жертвовать жизнью и губить души. Джордан получил все это, едва выйдя из юношеского возраста.

Придя к этой самоуспокоительной мысли, Джордан отверг все колебания, связанные с его вторым «я», с той его сущностью, что теперь была глубоко скрыта за внешней жизненной активностью.

Ему было не по себе от чувства, что Мег понимает его лучше, чем он сам.

— Ты слишком высокого мнения обо мне, — сказал он. — Не такой уж я особенный, как ты думаешь. Я кормилец. И позволь мне им оставаться. Ты фантазерка, Мег.

Она покачала головой, с печалью глядя на него. Мег словно хранила и не давала угаснуть пламени его скрытого призвания, призвания, которое он отверг, вступив в новую жизнь.

Как-то в детстве ему рассказали библейскую историю о Лазаре, его болезни, смерти и о том, как Иисус воскресил его через четыре дня после смерти. Эта история наполнила Джордана мистическим чувством, что ему предначертана какая-то особенная цель в жизни, цель неведомая; но в один прекрасный день она откроется ему, как библейскому Лазарю открылась судьба, поведанная ему Иисусом.

Тогда Джордан поделился своими предчувствиями с Мег. Она с ним всецело согласилась и потом постоянно поощряла в нем представление о себе как о человеке великой судьбы.

— Ты будешь великим человеком, — говорила она, вглядываясь в глубину его глаз, — я знаю. Пока мы не понимаем, в чем заключается это величие, потому что это произойдет нескоро. Но ты должен стремиться к этому, Джорджи, не переставая надеяться.

Как давно это было! Сейчас Джордан думал, что работа и обязательства перед семьей открыли для него цель в жизни. Он жил настоящим и мало задумывался о прошлом и будущем.

Но порой его старые предчувствия об особенной миссии в жизни возвращались. По ночам, когда усталость и сон отгоняли его дневные заботы о выгодных делах и реальных проблемах, он лежал в кровати, иногда рядом с женщиной, и в нем воскресали старые мечты, полные таинственных и невыразимых надежд.

Джордан был слишком занятым человеком, чтобы терять время на переживания об отсутствии любви в его жизни. Он пришел к выводу, что ожидать многого от любовной связи с женщиной не приходится.

Ему и в голову не приходило, что до сих пор он просто не встретил женщину, способную внушить ему настоящую любовь.

Глава 5

Ее звали Ребекка.

Она встретила Джордана на приеме в Филадельфии, где была представлена ему как миссис Джамен. Она не скрывала, что была замужем. Ее муж был известный бизнесмен и инвестор Берк Джамен, это имя Джордан неоднократно слышал во время своих деловых поездок.

Она также не скрывала желания оказаться в постели с Джорданом.

Она была стройной и очень тоненькой женщиной в возрасте, приближавшемся к тридцати, с кошачьей походкой, гладкой смуглой кожей и такими черными глазами, каких Джордан никогда не видывал. С гладкими, свободно падающими черными волосами, с длинными пальцами рук и изящной привычкой время от времени кончиком языка облизывать губы она производила впечатление зверька, что выглядело необычайно сексуально.