Стихотворения - Гаврила Державин

1797

Рождение красоты

Сотворя Зевес вселенну,Звал богов всех на обед.Вкруг нектара чашу пеннуРазносил им Ганимед;Мед, амброзия блисталаВ их устах, по лицам огнь,Благовоний мгла летала,И Олимп был света полн;Раздавались песен хоры,И звучал весельем пир;Но незапно как-то взорыОпустил Зевес на мирИ, увидя царствы, грады,Что погибли от боев,Что богини мещут взглядыНа беднейших пастухов,Распалился столько гневом,Что, курчавой головойПокачав, шатнул всем небом,Адом, морем и землей.Вмиг сокрылся блеск лазуря:Тьма с бровей, огонь с очес,Вихорь с риз его, и буряВосшумела от небес;Разразились всюду громы,Мрак во пламени горел,Яры волны — будто холмы,Понт стремился и ревел;В растворенны бездн утробыТартар искры извергал;В тучи Феб, как в черны гробы,Погруженный трепетал;И средь страшной сей тревогиКоль еще бы грянул гром, —Мир, Олимп, богов чертогиПовернулись бы вверх дном.Но Зевес вдруг умилился,Стало, знать, красавиц жаль;А как с ними не смирился,Новую тотчас создал:Ввил в власы пески златые,Пламя — в щеки и уста,Небо — в очи голубые,Пену — в грудь, — и КрасотаВмиг из волн морских родилась.А взглянула лишь она,Тотчас буря укротиласьИ настала тишина.Сизы, юные дельфины,Облелея табуном,На свои ее взяв спины,Мчали по пучине волн.Белы голуби станицей,Где откуда ни взялись,Под жемчужной колесницейС ней на воздух поднялись;И, летя под облаками,Вознесли на звездный холм;Зевс объял ее лучамиС улыбнувшимся лицом.Боги молча удивлялись,На Красу разинув рот,И согласно в том признались:Мир и брани — от красот.

1797

Соловей во сне

Я на хо́лме спал высоком,Слышал глас твой, соловей,Даже в самом сне глубокомВнятен был душе моей:То звучал, то отдавался,То стенал, то усмехалсяВ слухе издалече он;И в объятиях КалистыПесни, вздохи, клики, свистыУслаждали сладкий сон.

Если по моей кончине,В скучном, бесконечном сне,Ах! не будут так, как ныне,Эти песни слышны мне;И веселья, и забавы,Плясок, ликов, звуков славыНе услышу больше я, —Стану ж жизнью наслаждаться,Чаще с милой целоваться,Слушать песни соловья.

1797

О удовольствии[177]

Прочь буйна чернь, непросвещеннаИ презираемая мной!Прострись вкруг тишина священна!Пленил меня восторг святой!Высоку песнь и дерзновенну,Неслыханну и не внушенну,Я слабым смертным днесь пою:Всяк преклони главу свою.

Сидят на тронах возвышенныНад всей вселенною цари,Ужасной стражей окруженны,Подъемля скиптры, судят при.Но бог есть вышний и над ними;Блистая молньями своими,Он сверг Гигантов с горних местИ перстом водит хоры звезд.

Пусть занял юными древамиТот область целую под сад;Тот горд породою, чинами;Пред тем полки рабов стоят;А сей звучит трубой военной.Но в урне рока неизмернойКто мал и кто велик забвен:Своим всяк жребьем наделен.

Когда меч острый, обнаженный,Злодея над главой висит,Обилием отягощенныйЕго стол вкусный не прельстит;Ни нежной цитры глас звенящий,Ни птиц весенних хор гремящийУж чувств его не усладятИ крепка сна не возвратят.

Сон сладостный не презираетНи хижин бедных поселян,Ниже́ дубрав не убегает,Ни низменных, ни тихих стран,На коих по колосьям нивыПод тенью облаков игривыйПеребирается зефир,Где царствует покой и мир.

Кто хочет только, что лишь нужно,Тот не заботится никак,Что море взволновалось бурно;Что, огненный вращая зрак,Медведица нисходит в бездны;Что Лев[178], на свод несяся звездный,От гривы сыплет вкруг лучи;Что блещет молния в ночи.

Не беспокоится, что градомНа холмах виноград побит;Что проливных дождей упадомНадежда, цвет полей, не льстит;Что жрет и мраз и зной жестокийПоля, леса; а там в глубокиМоря отломки гор валятИ рыб в жилищах их теснят.

Здесь тонут зиждущих плотинуРаботников и зодчих тьма,Затем, что стали властелинуНа суше скучны терема, —Но и средь волн в чертоги входитСтрах; грусть и там вельмож находит;Рой скук за кораблем жужжитИ вслед за всадником летит.

Когда ни мраморы прекрасныНе утоляют скорби мне,Ни пурпур, что, как облак ясный,На светлой блещет вышине;Ни грозды, соком наполненны,Ни вина, вкусом драгоценны,Ни благовонья ароматМинуты жизни не продлят. —

Почто ж великолепьем пышным,Удобным зависть возрождать,По новым чертежам отличнымОгромны зданья созидать?Почто спокойну жизнь, свободну,Мне всем приятну, всем довольну,И сельский домик мой — желатьНа светлый блеск двора менять?

1798

К самому себе

Что мне, что мне суетиться,Вьючить бремя должностей,Если мир за то бранится,Что иду прямой стезей?Пусть другие работа́ют,Много мудрых есть господ:И себя не забывают,И царям сулят доход.Но я тем коль бесполезен,Что горяч и в правде чёрт, —Музам, женщинам любезенМожет пылкий быть Эрот.Стану ныне с ним водиться,Сладко есть и пить и спать;Лучше, лучше мне лениться,Чем злодеев наживать.Полно быть в делах горячим,Буду лишь у правды гость;Тонким сделаюсь подьячим,Растворю пошире горсть.Утром раза три в неделюС милой музой порезвлюсь;Там опять пойду в постелюИ с женою обоймусь.

1798

Параше[179]

Белокурая Параша,Сребро-розова лицом,Коей мало в свете крашеВзором, сердцем и умом!

Ты, которой повторяетЗвучну арфу нежный глас,Как Палаша ударяетВ струны, утешая нас.

Встань, пойдем на луг широкой,Мягкий, скатистый, к прудам;Там под сенью древ далекойСядем, взглянем по струям:

Как, скользя по ним, сверкаетЛуч от царских теремов,[180]Звезды, солнцы рассыпаетПо теням между кустов.

Как за сребряной плотицейЛинь златой по дну бежит;За прекрасною девицей,За тобой, Амур летит.

1798

Стрелок

Я охотник был измладаЗа дичиною гулять:Меду сладкого не надо,Лишь бы в поле пострелять.

На лету я птиц пернатых,Где завидел, тут стрелял;В нехохлатых и хохлатых,Лишь прицелил, попадал.

Но вечор вдруг повстречаласьЛебедь белая со мной,Вмиг крылами размахаласьИ пошла ко мне на бой.

Хвать в колчан, ан стрел уж нету,Лук опущен; стал я в пень.Ах! беречь было монетуБелую на черный день.

1799

Русские девушки

Зрел ли ты, певец Тииский[181]!Как в лугу весной бычка[182]Пляшут девушки российскиПод свирелью пастушка?Как, склонясь главами, ходят,Башмаками в лад стучат,Тихо руки, взор поводятИ плечами говорят?Как их лентами златымиЧелы белые блестят,Под жемчу́гами драгимиГруди нежные дыша́т?Как сквозь жилки голубыеЛьется розовая кровь,На ланитах огневыеЯмки врезала любовь?Как их брови соболины,Полный искр соколий взгляд,Их усмешка — души львиныИ орлов сердца разят?Коль бы видел дев сих красных,Ты б гречанок позабылИ на крыльях сладострастныхТвой Эрот прикован был.

1799