Туман искажений (СИ) - Филатов Валерий

— Какие спецсредства? — удивился Ткачёв.

— Драгоценные, Андрей. Не надо вопросов.

Они медленно подошли к машине и Андрей Викторович постучал пальцем об стекло на водительской дверце. На удачу, водитель приоткрыл дверь.

— Чего надо, старче?

— Мил человек, угости сигареткой…

Водитель отвернулся и полез за пачкой, лежавшей справа над бардачком. Ткачёв успел заметить, что в машине всего трое.

Дальше события развивались стремительно. Виктория, незаметно ногой удерживая заднюю дверь, так же незаметно метнула в салон небольшой цилиндр. И моментально закрыла водительскую дверь, потянув Ткачёва от машины. Через секунду внутри автомобиля раздался глухой звук, похожий на взрыв, и стекла на машине тут же покрылись мелкой паутиной трещин.

— Уходим, — Вика увлекла Ткачёва через улицу к домам. — Андрей, не тормози.

Они быстро пересекли неширокую дорогу, и, посматривая на машину, скрылись за углом ближнего дома. Из машины так никто и не вышел.

Виктория, поглядывая по сторонам, очень быстро достала из кармана и развернула сумку. В неё бросила свой парик и, стремительно сняв «старческую» юбку, отправила туда же. С Ткачёва содрала бороду, очки и брови, и, присовокупив колючий шарф, тоже кинула в сумку. Потом достала флакончик, вылила из него немного жидкости на платок, и протерла себе и Андрею Викторовичу лицо и шею. Ещё раз выглянула из-за угла посмотреть на машину.

Всё это уложилось буквально в минуту. Когда они шли к станции метро, Вика бросила сумку в мусорный контейнер, предварительно дернув какой-то шнурок на ней.

— Через пять минут сгорит, — объяснила она Ткачёву.

Он уже перестал удивляться действиям напарницы, но отметил про себя, что её подготовка на каком-то фантастическом уровне.

В электропоезде они стояли в тамбуре, без слов рассматривая сквозь мутное стекло зимние пейзажи и слушая стук колёс.

— Вы всё правильно сделали, — одобрил Хмель выполнение «операции», когда Ткачёв рассказал ему про приключения в больнице. — Кто-бы не следил за Гришаевым, то теперь его будут остерегаться. И нас появляется немного времени, пока будут осторожно прощупывать его окружение. На тебя, Викторыч, конечно вскоре выйдут, но за это время мы должны исчезнуть из поля зрения.

— Почему ты думаешь, что от Гришаева отстанут?

— Потому что по нему работали очень топорно. Просто слышали звон, но не знали, где он, — метафорично выразился Хмель. — Я так, вообще, склонен думать, что полковник «засветился» краем и убрать должны были не его, а вас. Или взять и допросить с пристрастием. Он же намекал руководству о деньгах. А тут мы показали, на что способны. Уверен, теперь его руководство будет искать встречи с нами. И в обход Гришаева, чего допустить нельзя. Из полковника мы сделаем прямого посредника, между его руководством и нами. Тогда Гришаева будут оберегать, как зеницу ока. Причём все — и силовики, и криминал.

— Что думаешь по поводу денег?..

Хмель взглянул на молчавшую у окна Вику.

— Информации маловато. Да и два броневика…

Виктория тихо усмехнулась.

— Подумаешь… Дайте мне машину и хорошего шофёра, чтобы знал улицы и объездные пути.

— Одна пойдёшь? — сморщился Хмель.

— Вы только мешать будете…

— Нет!

Вскрикнул Андрей Викторович командно-громовым голосом. Хмель и Виктория вздрогнули от такого восклицания и с недоумением посмотрели на него.

— Нас слишком мало, чтобы так рисковать, — поспешил объяснить Ткачёв свою эмоциональность. — Там может быть ловушка, или ещё что-то. Нет уверенности в том, что Гришаеву не слили такую информацию специально.

Хмель развёл руками, как-бы говоря, что уже ничего не понимает. Виктория же одобрительно улыбнулась: — И что ты предлагаешь?

Она перешла на «ты» с Андреем Викторовичем, и тот принял это нормально.

— Предлагаю выстроить многоходовую, но быструю комбинацию. Без нападений на броневики, вымогательства и разбоя.

— И как, позволь спросить? — усмехнулся Хмель. — Тоже мне, Кутузов!

— Непросто, — Ткачёв не обратил внимания на усмешку. — Спецслужбы Америки и Великобритании имеют незаметную, но давнюю вражду. Постоянно меряются, у кого толще. На этом мы и сыграем.

— Любопытно, — оживилась Виктория. — И как будем играть?

— Вот, послушайте, — стал объяснять Ткачёв. — Соглашение о разделе продукции, наверняка, проталкивают американцы. Они хорошо работают в длинную… То есть, выстраивают свой план на много лет вперёд, и в их плане есть большое число маленьких шестерёнок, дублирующих друг друга. Наверняка, это соглашение было ими подготовлено давно, но этот документ кто-то должен донести до утверждения президентом. И этот кто-то должен быть из политического истеблишмента, а не представитель предпринимателей или банкиров.

— Какие слова ты выучил! — удивился Хмель. — И чего?!

— А то, что англичане не работают в долгую. Они не разрабатывают длинных планов — им нужно здесь и сейчас.

— Я поняла, — отозвалась Виктория. — Ты хочешь продать информацию.

— Верно, — показал на неё пальцем Ткачёв. — Соглашению мы уже никак не помешаем — это вопрос решённый, но это тупо соглашение, которое можно отменить. А вот скупку активов в России мы можем изменить, если туда влезут американцы.

— Интересно, — хмыкнул Хмель, — но ничего непонятно. Где то место, где нам отдадут денег?

— Подвал, друг мой! В который мы посадим политика, лоббирующего соглашение перед президентом.

— Теперь уже я ничего не понимаю, — призналась Вика. — Андрей, давай по существу.

— Я понимаю, что мои слова похожи на бред, но сами посудите. В России два мощных клана, влияющих на президента, — Ткачёв взял чистый ватман и стал на нём рисовать. — Один клан — это «Березовский и компания». Он под кураторством англичан. Второй клан — это «Чубайс и компания», и он под американцами и евреями. Теперь смотрите сюда… Березовский получает деньги от Сороса, а Чубайс через агентов ЦРУ. Березовскому надо быстрее скупить наши нефтяные активы для «Бритиш Петролеум», а американцы хотят через соглашение о разделе продукции просто получить активы через подставных инвесторов. Если «Би Пи» быстрее получит актив, то он не попадает под соглашение. А дешёвая нефтянка для американцев и англичан сейчас очень важна. Так они будут влиять на решения ОПЕК и сбивать цену на нефть. Англичане очень не прочь укрепить свой фунт перед долларом. Это же война за Европу в будущем. Не будем забывать, что три года назад образовался Евросоюз…

— Я охреневаю, Викторыч! — не сдержался Хмель. — Ты говорил, что не смотришь телевизор, и далёк от всего этого.

— В материалах Гришаева и Автондила много подробностей, — заметила Вика. — Андрей прочитал и сделал выводы…

— Защитница, — прошипел Хмель, умолкая.

— Для американцев «Би Пи», как небольшая кость в горле. Как пиявка, присосавшаяся к их нефтяной гегемонии. А эти денежки, что прилетят от Сороса Березовскому, наверняка им помешают. Ведь, судя по материалам Гришаева, Березовский хочет скупить акции вновь образованной «Сибирской нефтяной компании», куда войдут практически все нефтеперерабатывающие предприятия. А также купить для англичан ещё ряд предприятий бывшего советского ОПК.

— И?..

Хмель начинал терять терпение, но Ткачёв коротко закончил:

— Мы отдаём американцам планы Березовского, но взамен на деньги и их политического протеже в нашей Думе.

— И как мы вычислим этого «протеже»? — не унимался Хмель.

— По фамилии, — усмехнулась Вика, — руководителя политического объединения. Жириновский, Зюганов, Явлинский. Больше и некому.

— Третий по твоему списку — скорее всего, — кивнул Ткачёв.

— Мы украдём Явлинского и посадим в подвал?! — выпучил глаза Хмель, чем рассмешил остальных.

— Зачем, — Вика первой сообразила, что задумал Ткачёв. — Мы проведём перед американцами «показательное выступление». Они, по правде говоря, весьма расслабились и почувствовали себя здесь хозяевами. Надо их переубедить. А заодно и денег содрать.