Любовь и магия (Сборник) - Ханна Хауэлл

Элис еще могла понять, почему Каллум не желал сдаваться. Она прекрасно знала: этот человек считал своим долгом уничтожить тех, в ком видел свой смертный грех и бесчестье. Он предельно ясно дал ей это понять во время тех нескольких стычек, что случились у них после того, как он ее изнасиловал. Его она могла понять — но почему же остальные продолжали покорно идти за ним? Неужели они не замечали, как один за другим исчезали в ночной тьме их друзья? «Наверное, эти люди просто безумны, — подумала Элис. — Потому что только безумцы могут проявлять такое нелепое упрямство».

— Да-да, Ночка, Охотники явно лишились разума, если даже забыли об отдыхе, добровольно захотели расстаться с жизнью, — пробормотала Элис.

Лошадь лишь на мгновение удостоила ее взглядом, затем вновь принялась рыться мордой в сухой листве.

— И я начинаю думать, что Гиббон тоже сходит с ума, как и они. — Элис скрестила на груди руки и, нахмурившись, посмотрела в ту сторону, куда уехал Гиббон. — Ведь теперь мы с ним уже вполне могли бы справиться с врагами в открытом поединке. Так почему же Гиббон продолжает действовать в одиночку? А я скажу тебе, почему он так поступает. Он думает, что я не способна драться, хотя прекрасно знает, что я шесть лет выживала одна, без его помощи. Он, наверное, считает, что мне просто все время везло… или что те, кто за мной охотятся, — неуклюжие недоумки. Может, я и не принадлежу к тем могучим Чистокровным, но у меня тоже есть силы, и я умею сражаться. Научилась за шесть лет.

Элис посмотрела на небо и вполголоса выругалась. Гиббон сказал, что он вернется скоро и что у них будет время на то, чтобы найти укрытие до того, как солнце выглянет из-за горизонта. Если через несколько минут он не вернется, то получится, что он не сдержал слова. И тогда они едва ли найдут подходящее убежище. А если и найдут, то очень не скоро. А солнце… солнечный свет… Из-за него Гиббон потеряет все силы.

— Ночка, но как же так? Ведь Гиббон никогда не опаздывает. — Элис почувствовала, как по спине побежал холодок, не имевший никакого отношения к холодному предрассветному туману. — Правда, я знакома с ним не больше недели, но до сих пор он ни разу не нарушал слова. Он всегда приходил туда, куда обещал, и тогда, когда обещал. Он же знает, что надо найти убежище укрыться от солнца! Так почему же его до сих пор нет? А я сама… Вместо того чтобы его искать, я стою тут и беседую с лошадью. Нет, что-то тут не так, верно, Ночка?

Элис несколько раз порывалась громко закричать, позвать Гиббона по имени. Хотя он и не был Чистокровным, не мог переносить яркий солнечный свет и страдал от него куда сильнее, чем она, Элис. И он всегда чувствовал, когда солнце поднимается, а когда садится. К тому же Гиббон не из тех, кто бездумно рискует жизнью. И если он до сих пор не появился… Может, Гиббон оказался не таким быстрым и ловким, как прежде? Или может быть… Неужели он угодил в расставленную Охотниками ловушку?

При мысли об этом Элис в ужасе замерла. И ей показалось, что даже сердце ее перестало биться. Она не могла бы сказать, что обладала даром предвидения, хотя временами у нее бывали сны, в которых она видела грядущую опасность, и эти сны помогали ей уходить от опасностей. Но она точно знала, что чутье у нее очень острое, и это чутье сейчас подсказывало ей, что Гиббон в смертельной опасности. За годы, проведенные в постоянной борьбе за жизнь, Элис научилась прислушиваться к своим чувствам и ощущениям, и это не раз спасало ей жизнь. А теперь она была абсолютно уверена: предчувствие беды пришло к ней для того, чтобы она успела спасти Гиббона.

Взяв Ночку под уздцы, Элис отправилась по следу Гиббона. Он старался не оставлять следов, по которым Охотники могли бы его выследить, но у Элис после вина с кровью все чувства обострились, поэтому она без труда отыскивала следы своего спутника. Она знала, что Гиббон будет сердиться из-за того, что она последовала за ним, но сейчас ей не было до этого дела. Лучше уж выслушивать упреки от живого Гиббона, чем позже сожалеть о том, что не спасла его, хотя и могла спасти.

«А когда мы доберемся до убежища, то на сей раз я справлюсь со своими страхами», — мысленно пообещала себе Элис. К тому же страх этот уменьшался с каждым поцелуем Гиббона, с каждым его прикосновением. И ей давно пора забыть про Каллума, пора выбросить его из головы. Что же касается Гиббона… Теперь Элис наконец-то влекло к нему не из-за одной лишь похоти. И если бы не те муки, которые она когда-то вытерпела, то ей, наверное, было бы легче понять, что именно привлекало ее в Гиббоне. Но главное сейчас — спасти его. А потом она как следует все обдумает и разберется в своих чувствах. «И если Гиббон начал меня соблазнять, то, черт возьми, пусть уж он закончит то, что начал!» — подумала Элис.

Гиббон повторял каждое движение Охотника в ожидании, когда тот решится нанести удар. И чувствовалось, что убить этого человека будет непросто. Охотник наотрез отказался спастись бегством; более того, он заявил это с вызовом в голосе. Но почему же он отказался отступить? Неужели считал себя более искусным бойцом, чем его приятели, уже поплатившиеся за свою самонадеянность? Нет, едва ли. К тому же в маленьких темных глазках этого человека не было того религиозного огня и пыла, что в глазах других Охотников.

Приманка!

«Да-да, приманка!» — мысленно воскликнул Гиббон и выругался сквозь зубы. Он не хотел верить в то, что угодил в расставленную для него ловушку, хотя, судя по всему, именно так и было. А этот человек попался ему не случайно — просто его, Гиббона, заманили в ловушку. И если он сейчас не выберется из нее, то Элис останется одна. От этой мысли его пробрало холодом до самых костей.

«А ведь я даже не рассказал ей, как добраться до Камбруна», — промелькнуло у Гиббона. Увы, в своей самонадеянности он даже представить не мог, что проиграет в этой битве, что не сумеет доставить ее в Камбрун, и вот теперь…

«Тебе сейчас следует думать не об этом!» — одернул себя Гиббон. Да, страх за Элис не должен его отвлекать — иначе он действительно к ней не вернется и ничем не сможет ей помочь. Сейчас он должен думать только о себе, чтобы потом подумать об Элис. Ему нужно выбраться отсюда, и пока что удача на его стороне. Но почему он вдруг вспомнил об удаче?.. Неужели он уже не рассчитывал на свое боевое искусство? Что ж, если так, то плохи его дела…

Увы, он не ошибся. В следующее мгновение Гиббон почувствовал ужасный удар в затылок — кто-то подкрался к нему со спины, а он, задумавшись, не услышал врага. Гиббон попытался обернуться, но, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Тотчас же последовал еще один удар, и он, повалившись на землю, погрузился во тьму.