Родитель номер два - Иван Апраксин

Собственно, говорить больше было не о чем. Аякс вышел из землянки вместе с Захарией, а Марк стал готовиться к долгому пешему переходу. Если Захария сдержит свое слово, скоро можно будет вернуться в город, домой. Про Аякса, вероятно, лучше всего будет сказать, что потерял его из виду при крушении вертолета…

Но Марк попросту не мог отправиться в путь, не попытавшись хотя бы выяснить самый главный вопрос: а зачем их вообще похищали? Зачем схватили и притащили сюда – в лесной поселок? Зачем устраивали пиршество? Зачем все это, если наутро их все равно отпускают?

Но Захария отказался отвечать на этот вопрос. Многословный во всем остальном, он теперь лишь улыбался в свою длинную бороду и молчал.

– Разве тебе не понравилось у нас? – только и промолвил он в ответ.

– Понравилось, – серьезно кивнул Марк. – Я ведь на самом деле ничего не знал прежде о вашей жизни.

– Ну вот, – удовлетворенно хмыкнул Захария. – А теперь знаешь. Разве этого мало?

Путь до затерянного среди лесов завода-автомата действительно занял четыре дня. Вместе с двумя спутниками – немногословными молодыми людьми – Марку пришлось проходить по многу километров через лесные буреломы, продираться сквозь заросли и даже перебираться через реки – где-то вброд, а где-то – вплавь.

Спутники Марка – сноровистые, ловкие и сильные – умели, казалось, все. Они владели искусством ориентироваться в лесу, могли сделать плот, если река оказывалась слишком широкой. Им было даже доступно общение с животными. Лес буквально кишел ими. Городские легенды о том, как опасно находиться в лесу, оказались чистой правдой: медведи, волки, кабаны и прочая живность заполонили леса. В этом смысле горожане не ошибались, но люди внешнего пространства научились вступать с животными в некий ментальный контакт.

Марк несколько раз пытался расспрашивать своих провожатых об этом умении, но из их коротких ответов сумел понять немногое. Судя по всему, речь не шла о передаче какой-либо осмысленной информации. Здешние люди и звери в лесу научились понимать друг друга в смысле общего настроения, на уровне эмоций.

– Главное – не бояться животного и не пугать его, – объяснил один из спутников по имени Никита – бородатый детина лет двадцати пяти, с длинной иссиня-черной бородой, доходящей до середины могучей груди.

– Когда видишь его, нужно поймать его мысли. Схватить из воздуха на лету, понимаешь? Поймать его чувства…

– А как это сделать? – попытался уточнить Марк. – Что для этого нужно?

– Не знаю, – ответил Никита. – Это приходит само собой. Если я – дитя леса и он – дитя леса, то мы поймем друг друга. И не причиним друг другу вреда. И медведь, и волк, и кабан – они ведь тоже настраиваются на твои мысли. Ваши мысли сталкиваются, и тогда вы как бы проникаете друг в друга. И каждый может сказать другому, что угрозы нет и надо идти мимо. Понимаешь?

Нет, Марк не понимал.

Точнее, он понимал, что за несколько столетий раздельного проживания человечество разделилось на две мало связанные между собой ветви. У них было общее происхождение и общая история, но только очень давняя, какая-то незапамятная. А различия нарастали с каждым столетием, и теперь у людей из внешнего мира даже появились паранормальные способности – ментально общаться с животными.

А что, если у них появились и еще какие-то другие способности? Хорошо бы об этом узнать на всякий случай…

– Это естественно, что ты не понимаешь, – сказал Никита, снисходительно глядя на Марка. – Все городские грешники этого не понимают. Вы живете слишком далеко от природы и слишком погрязли в грехах.

Ага, вот и зацепка!

Марк недаром много лет прослужил следователем полиции и успел довести до полного автоматизма способность подлавливать собеседника на слове, отмечать нестыковки и противоречия…

– А откуда ты знаешь, какие способности у горожан? – невинным голосом, как бы невзначай, спросил он. – Разве я не первый горожанин, которого ты встречаешь?

Простодушный Никита не заметил подвоха и спокойно ответил:

– Конечно не первый. Девушки для гостей, с которыми ты сам проводил время, – они тоже городские. Распутницы ведь иногда тоже нужны, – рассудительно добавил он. – А где их еще взять, если не среди городских? У вас там все такие…

Внезапно он умолк, сообразив, что попал впросак и, может быть, не следовало об этом говорить. Взгляд его сначала сделался беспомощным, потом испуганным, а затем агрессивным. Уловив всю эту смену настроений, Марк испугался. А что, если Никита сейчас решит убить его? Подумает, что случайно разгласил чужаку какую-то тайну, и теперь ради ее сохранения этого чужака нужно убить…

Марк понимал, что оба его провожатых относятся к типу простых исполнителей – людей туповатых и малоинициативных. Мало ли что может взбрести им в голову по дороге?

На всякий случай он сделал вид, что вообще не расслышал слова Никиты о городских распутницах, и постарался замять разговор. Заодно он решил узнать побольше об обычаях «дикарей».

– А почему на празднике присутствовали только молодые люди? – поинтересовался он у Никиты. – Старикам запрещено ходить на праздники вместе со всеми?

На этот раз Никита не напрягся. Ответ на вопрос казался ему настолько очевидным и простым, что явно не мог быть тайной ни для кого.

– У нас нет стариков, – гордо произнес он. – Это у вас в городе люди живут до старости, а потом умирают от болезней.

– Конечно, старики умирают, – пробормотал Марк. – А ваши старики что делают? Или ваши люди просто не стареют?

– Наши люди не умирают вовсе, – ответствовал проводник. – Они уходят к богам. Когда человеку исполняется сорок лет, боги забирают его к себе.

Однако! Марк даже споткнулся, хотя в ту минуту они шли по ровному месту – вдоль берега неширокой речки.

– То есть они все же умирают? – аккуратно уточнил он. – Уйти к богам – значит умереть, не так ли? Как еще боги могут забрать людей к себе?

– Ты ничего не понимаешь, – покачал головой Никита. – Вы там, в городах, совсем выжили из ума. При чем тут смерть? Умирает тот, кто заболел или упал с дерева и разбился. Или утонул в реке. А к богам уходят здоровые, крепкие люди, которые совсем не собираются умирать. Наоборот, боги берут к себе только здоровых людей.

Для Марка это было что-то новенькое…

По истории он проходил, что в глубокой древности люди приносили жертвы богам – иногда таких же людей. Этих несчастных умертвляли на алтаре, а потом говорили, что их забрали к себе боги. Но сейчас речь явно шла не о том…

– Люди, которые ушли к богам, не умирают, – повторил Никита. – Иногда кое-кто из них даже возвращается, хоть это и очень редко бывает. Это те, кого боги сочли недостойными того, чтобы жить вместе с ними. Вот те действительно доживают до старости и умирают. Но такое происшествие – горе для человека. Никто не хочет быть отвергнутым богами.

– А куда люди уходят? – спросил Марк. – Как это происходит – уход к богам?

Но тут уж даже простодушный Никита понял, что его допрашивают, вытягивают из него информацию, и посуровел.

– Тебе не положено этого знать, – отрезал он. – Ты – городской чужак, и с тобой не обо всем можно говорить. Если ты когда-нибудь станешь нашим, то все узнаешь сам в свое время.

Но одну деталь Марк все же хотел уточнить непременно, иначе в рассказе Никиты что-то не стыковалось…

– Послушай, – сказал он. – Не будем об этом больше говорить, ты прав. И все же: как насчет Захарии? Ему ведь явно гораздо больше сорока лет. Почему он не ушел к богам вместе со всеми сорокалетними?

– Вождей это правило не касается, – важно изрек Никита. – Вожди не имеют такой привилегии – уйти к богам в сорок лет. Они обязаны служить своему селению и вынуждены исполнять свой долг до конца. Либо пока сами не умрут, либо боги все же сжалятся и заберут к себе.

Путь через леса длился четыре долгих дня, как Захария и говорил. За это время Марк со своими провожатыми прошел через несколько селений – таких же, как то, где остался Аякс. С изумлением и даже с некоторым страхом смотрел Марк на эти многолюдные поселки в лесу, скрытые кронами лесных деревьев. Он понимал, что, скорее всего, Захария не солгал и не преувеличил: население внешнего пространства намного больше, чем об этом принято говорить в городах.

«Все дело в том, что нас слишком мало, – думал он, – мы действительно не можем контролировать пространство планеты. Мы даже не знаем о том, что у нас под боком существует огромная цивилизация таких же людей, как мы.

Ну, не совсем таких же, но все-таки людей. Мы презрительно не обращаем на них внимания и называем дикарями из внешнего пространства, а на самом деле их ведь куда больше, чем нас. И они не такие уж дикари, хотя их представления о жизни, да и сам образ жизни отличаются от наших».

Марк много думал о причинах поступка Аякса, захотевшего остаться с лесными жителями.