Очарование страсти - Джейн Арбор

Последнее время Лин иногда в мечтах рисовала себе, что увлечение Тома ею переносится на Пэтси и дружеские отношения этих двоих вдруг за один вечер чудом превращаются в самые романтические.

Но как это могло случиться?.. Хотя Пэтси нравился Том сам по себе, все-таки он оставался для нее одним из этих проклятых оранжистов [4] из Северной Ирландии.

Что же касается Пэтси, то ее склонность к неистовому обожанию любого мужчины-врача постарше ее явилась бы серьезным испытанием даже для преданного и верного Тома. Нет, пожалуй, Лин не удастся устроить их брак. Но каким бы счастливым выходом это было!

Поэтому, когда за день или два до предполагавшейся поездки в Эмберли она узнала, что у Тома подозревают ветрянку, которую он мог подцепить в детском отделении, она испытала чувство облегчения с оттенком вины. Он был в отдельной палате изолятора, и посетителей к нему не пускали. Но Пэтси, которая была временно назначена дежурить в отдельных палатах, сообщила Лин:

— У него вид такой, как будто его приговорили к смерти.

— Ну, Пэтси, ведь он не так уж и болен?

— Не болен. Только очень жалеет себя, ну, как полагается мужчине, даже если у него только палец болит. Он велел сказать тебе, что ужасно жалеет и что, может быть, ты его еще раз пригласишь?

— Ну конечно, — с раскаянием ответила Лин, решив обязательно сделать это.

А пока она собиралась отправиться в Эмберли одна. Ей нужно было выехать из больницы в четыре часа дня, тогда она проведет там ночь и всю субботу, но к вечеру вернется. Снова, как и в тот злосчастный день, она вызвала Альфреда, чтобы поехать на станцию. Но судьба не позволила ей продолжить сравнение: «старушенция» вела себя прилично, Уорнер Бельмонт был в Бродфилде и в этот момент оперировал, как она точно знала. И даже Эмберли со временем, если она решительно не позволит воспоминаниям осаждать ее, не будет больше напоминать ей о Перри, который и бывал-то здесь редко, а когда бывал, то явно скучал от тишины и покоя здешней жизни.

В этот раз она опоздала к чаю и приехала перед ужином. Поужинав, Мэри принесла в кабинет Денниса, где они сидели, громадную охапку серебряной, золотой и цветной креповой бумаги, которую свалила у ног Лин.

— Это еще зачем? — спросила девушка, глядя на огромную кучу.

— Будем клеить бумажные цепи для рождественского вечера в Дигбет-клубе. Вот ножницы, вот клей, тут на подносе все, что нужно. Тебе предстоит поработать, моя девочка. — Мэри подала еще пару ножниц Деннису: — Ну, и ты тоже помогай.

Деннис протестующе замахал трубкой:

— Нас, мальчиков, этому в детском саду не учили. Мэри пригвоздила его к месту суровым взглядом:

— Украшения в холле — это твоя идея как будто?

— Да, конечно…

— Прекрасно. Значит, с тебя причитается не менее пятнадцати ярдов цепей, и сегодня же вечером. Причем сделанных с радостью в душе! — Мэри подмигнула в сторону Лин: — Как видишь, и я иногда бываю надсмотрщиком.

Не найдя других возражений, Деннис принялся за дело и оказался таким же ловким, как Мэри и Лин. В один из моментов Лин остановилась, глядя на их склоненные головы; супруги явно не замечали ничего вокруг. Она с болью подумала: «Какая прекрасная пара! Оба, несмотря на свои шутки и поддразнивания, так поглощены и увлечены любимой работой! И они так удачно дополняют друг друга! На этом и построен их брак».

Когда-то она надеялась, что у них с Перри тоже все будет так. Но могло ли это сбыться? Она припомнила, что иногда у нее возникали сомнения, чуть ли не переходящие в страх, когда она думала об их с Перри будущем. Было ли это какое-то глубокое инстинктивное предубеждение? Понимала ли она уже тогда, что им не хватает общности интересов, необходимой для создания такой крепкой, дружной семьи, как у Денниса и Мэри? И если теперь она уже может думать об этом так ясно и бесстрастно, не признак ли это начала выздоровления от любви к Перри?

Ее мысли были прерваны непринужденным замечанием Денниса:

— Кстати, Лин, завтра к ленчу у нас будет один общий знакомый.

Лин, наклонившись, подбирала с пола креповую бумагу.

— Да? И кто же это?

— Это твой мистер Бельмонт из Бродфилда, — тихо засмеялась Мэри. — Разве я не предсказывала, что Деннис заарканит его рано или поздно?

Лин выпрямилась, держа в руке, как веер, разноцветную бумагу:

— Мистер Уорнер Бельмонт приедет сюда?

— Ну да. Он так заинтересовался тобой в клубе на концерте в тот вечер. Значит, он сдержал свое обещание. Я этому рада.

Вначале Лин растерялась, но потом быстро преодолела внезапную тревогу. После того короткого разговора в кабинете сестры Крэддок, когда он уселся боком на стол и с юмором отозвался б начальнице, он перестал казаться ей таким страшным. Даже приятно будет встретиться здесь, в неофициальной дружеской обстановке.

Деннис сказал:

— Да, приедет. И что бы там Мэри ни говорила, я его совсем не заарканивал. Он сам мне позвонил и напомнил о нашем разговоре об уроках фехтования, которые он хотел бы давать ребятам в клубе. Завтра вечером мы с ним туда пойдем. Я знал, что ты приедешь, Лин, поэтому и пригласил его к ленчу и на весь день к нам. Вечером мы поедем в город, и я подумал, что и ты можешь ехать с нами, раз тебе надо вечером обратно в больницу.

Лин сказала, что все это вполне устраивает ее, а Мэри с любопытством спросила:

— Часто ты видишь мистера Бельмонта в больнице?

— Пока я не стала работать в операционной, почти не видела. Теперь, конечно, вижу его чуть не каждый день.

— Он тебе нравится?

Наступила пауза.

— Очень, — проговорила Лин. Отвечая, она поняла, что выразила не больше чем всю правду о своем уважении и том инстинктивном доверии, которое он вызывал у нее. Но ведь он еще и умел по-настоящему вдохновить ее, и тогда ей хотелось делать все как можно лучше; ведь когда от тебя ждут хорошего, оказывается, что ты и способен на самое лучшее. Ты становишься лучше, и тебе хочется дать еще больше…

Мэри и Дэннис говорили о всяких приходских делах, потом пришло время ложиться спать. Лин поднималась в свою комнату, с нетерпением ожидая завтрашнего дня. Может быть, Уорнер Бельмонт и едва заметит ее присутствие, но, как истая женщина, она собиралась заранее решить, в каком платье она встретит его завтра.

Когда ее помолвка внезапно разорвалась, они с Мэри уже почти подготовили приданое, и теперь в гардеробе Лин было немало красивых вещей. Она выбрала костюм из коричневого джерси с яркими желтыми пятнышками. К нему она наденет коричневые туфли на низком каблуке. Когда поедет вечером обратно в город, наденет к этому еще и коричневое пальто.