Без права на слабость - Яна Лари

от остальных лишь наличием ветхой мансарды и относительно крепким забором, увитым диким виноградом. Через дорогу в сумерках вырисовывается детская площадка, вернее, то, что от неё осталось с советских времён — поломанные качели, пара турников да покошенная песочница, заваленная пластиковой тарой из-под пива и окурками.

— Ну здравствуй, милый дом, — уныло бормочу, выходя из машины.

«Дом» отзывается свирепым лаем. Да уж… рвущегося с цепи телёнка обычным псом назвать язык не повернётся, скорее то посланник преисподней.

Чудно. Просто замечательно!..

Кто бы мне сказал в начале года, что я добровольно перееду в самое болото на отшибе города — не поверила бы. Безумие, полный бред, это невозможно. Но, видимо, у других не возможно, а моя полоса невезения продолжается. Правда, отец, судя по всему, так не считает, он смотрит в утыканный лужами двор как голодный мальчишка на пряничный замок.

— Пошли, Лер, будем знакомиться, — его зачарованный взгляд прикован к идущей нам навстречу женщине.

В этот миг все мои представления об отцовском эстетическом вкусе обрушиваются с концами. Пережжённые перекисью волосы, яркий макияж, в зубах сигарета, растянутая футболка, тряпкой болтающаяся на плоской как рельса фигуре — в моём понимании так может выглядеть торговка, но никак не медсестра скорой помощи. И вот это вот всё — он предпочёл утончённой маминой красоте?! Да если б я верила в силу приворотов, то, не раздумывая, кинулась бы за батюшкой, чтоб тот кадилом выбил ослепившие папу чары.

— Ого, Сашенька, чего ж ты не говорил, что вырастил такую красотку? — губы с толстым слоем коралловой помады трижды чмокают воздух у моего лица, а я понятия не имею, как нужно реагировать на такого рода приветствие, поэтому просто расплываюсь в вежливой улыбке. — Тимуру первое время придётся таскаться за ней цепным псом, чтобы местные рук не распускали. Ну ничего, он у меня тоже не размазня, справится.

К счастью, сам защитник где-то потерялся, предоставив мне возможность сперва перестать шугаться своей сверхэнергичной матери. Мысленно перекрестившись, я молча следую за Анжелой, тем более что и сказать особо нечего. Дом как дом, чуть больше нашей с отцом квартиры, обставлен скромно — из техники и мебели только самое необходимое. Мою и хозяйскую спальни разделяет кухня да ванная, единственный минус — отведённая мне комната расположена у основания лестницы ведущей наверх.

— Мансарда — территория Тимура, он терпеть не может, когда там кто-то шастает.

Сварливо сославшись на вечный бардак, женщина великодушно избавляет меня от необходимости лицезреть обитель своего чада, дверь в которую помечена флуоресцентным черепом. И снизу такая же светящаяся надпись «Добро пожаловать отсюда». Мило…

Мимо прошли и слава богу! Как-то не сильно хочется лезть на рожон. Не удивлюсь, если там действительно обнаружится вход в преисподнюю, недаром одно рогатое создание уже попыталось меня боднуть. И зачем люди держат во дворе этих жутких коз? Будто мало собаки.

— Ну ты посмотри гад какой, мать звонит, он трубку не берёт. Просила же к вашему приезду быть дома! Ты не переживай, голубушка, Тимур хоть и не подарок, но зазря мухи не обидит. Вы подружитесь, — «иначе я шкуру с него спущу», вопреки ободряющим словам говорит её взгляд. — Сегодня отдыхай, Лерочка, обустраивайся, скоро будем ужинать, а завтра после пар примешься за работу. У нас в семье не принято сачковать.

Умом понимаю, что выбора нет, тем не менее слышать с порога про какие-то домашние обязанности странно. Не то, чтобы я была ленивой, да тут как бы ни пришлось разделить участь золушки. И Тимур этот своим пренебрежением только подливает масла в огонь. Кажется, он меня бесит уже заочно.

Тебе конец

Ни вечером, ни утром Тимур так и не объявился, поэтому всю дорогу в универ отец выглядит хмурым. Ещё бы! Анжела за завтраком сыпала такими гипотезами о нахождении своего сыночка, что травмпункт в сравнении с ними курортный пансионат.

У меня у самой в душе скребётся ощущение чего-то нехорошего, которое впору списать на обычный мандраж, но после принятой с утра лошадиной дозы пустырника нервы должны бы стать из того же сплава что и Терминатор. Нет, это другое — какое-то липкое предчувствие грядущих неприятностей из разряда «мамочка, роди меня обратно».

Никогда ещё так не боялась перемен, а точнее их несостоятельности, ведь сменить центр на неблагополучный микрорайон, ничтожно мало, чтобы запутать след.

Промариновав нас с час в своём кабинете, миниатюрная седовласая деканша с необычным именем и замашками эсэсовца желает папе хорошего дня, после чего великодушно вызывается проводить меня в аудиторию. Сама бы я постучаться посреди лекции ни за что не решилась, поэтому мысленно присваиваю ей невидимый нимб, несмотря на её родство со взбалмошной Анжелой. Ну а что? Первое впечатление часто бывает обманчивым, может на поверку она добрейшей души человек.

Коротко кивнув поднявшимся с мест студентам, Лукреция Осиповна жестом показывает мне не мяться за дверью.

Ну, с Богом!

Знакомство с однокурсниками проходит стандартно — пока деканша представляет меня преподавателю и заодно учащимся, а те в свою очередь шушукаются, таращась на меня как на музейный экспонат, я судорожно вспоминаю вычитанные накануне советы на тему как максимально быстро влиться в новый коллектив. Все они сходятся в одном — застенчивым негатива достаётся больше всех.

Игнорируя внезапную дрожь в поджилках, мужественно поднимаю глаза от пола и приветливо улыбаюсь.

Не так всё и страшно. Кабинет чуть больше среднестатистического школьного класса, никаких ступенек или длинных парт как в фильмах, к тому же в направленных на меня взглядах больше любопытства, чем агрессии. Хотя внешность некоторых субъектов сложно назвать миролюбивой.

У рыженькой за первой партой, длиной чёлкой закрыта вся левая часть лица, а правая скула заклеена пластырем. Кареглазый брюнет с соседнего ряда сверкает разбитыми костяшками, оценивающе потирая подбородок. Какой-то наглый тип на камчатке, вообще, смотрит десятый сон, скрыв голову под капюшоном красной толстовки. И это будущие юристы?! Двумя словами — выходцы складов. Хулиганьё.

Тихо со всеми поздоровавшись, иду к предпоследней парте в среднем ряду. Странно, что она никем не занята, видимо, процент любителей вздремнуть на лекциях не так велик, как может показаться.

— Беданов! Это ещё что такое? — едва дверь за спиной Лукреции закрылась, возмущённый преподавательский взор падает на владельца красной толстовки. Медуза Горгона нервно курит в сторонке. — А ну-ка, быстро протёр глаза, здесь тебе не курорт.

Последовав примеру остальных, устраиваюсь вполоборота, готовясь сполна насладиться представлением, и попутно пытаюсь вспомнить, где я