Кыш, пернатые! - Александр Гриневский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помедлил у кромки воды, уверенными движениями поводил куполом из стороны в сторону, проверяя тягу. Вогнал ноги в петли на доске. Сделал едва заметное движение управляющей планкой. Его подняло на метр и плавно опустило на воду. Поехал! Заскользил – только шлейф брызг из-под доски… Стояли молча, смотрели… Лёгкость старта, стойка, скупая точность управления куполом – им этому ещё учиться и учиться. Шел мимо какой-то старый хрен с бугра – и взял и поехал! Да так, что порушилось восторженное настроение от собственных свершений. Опять… опять пришел взрослый и показал, как надо. Показал, что они пока ни на что не пригодны.
Вот после этого она его увидела. Проступили черты. Тонкий белый шрам над правой бровью, глаза – серые, морщинки в углах глаз – умеет смеяться, умеет! Взгляд спокойный и требовательный, словно оценивает, просчитывает – на что ты способен, какой ты? Двигался не спеша, с ленцой, но с какой-то затаённой грацией в движениях. И было с ним спокойно. Его уверенность передавалась. Как? Она не понимала, но чувствовала.
Вечерами ходила смотреть на закат. Всё-таки уставала от шумной компании, хотелось побыть одной – неясные мечты, девичья романтика: пустая на многие километры полоска пляжа, тонущее в воде солнце, остывающий песок. Океан подмывал берег – две пальмы обрушились. Она пробиралась по стволу к самой воде и садилась – это было её место. Там и встретились, заговорили. Случайность? Уж она-то точно не думала ни о какой встрече. Может, он? Неважно.
Он сразу перешел на «ты», ей было сложнее – чувствовала разницу в возрасте. О чём говорили? Спросила, где так научился на кайте. Рассказал, что кайтингом начал заниматься давно, когда только первые кайты в Россию завезли. Спросила, почему сейчас не катается? Помолчал, подумал, словно сам себя ещё раз проверял.
– Неинтересно стало. Скучно. Нет, вид спорта очень хороший, особенно с эстетической точки зрения. Красивый! Ты словно кусочек ветра куполом зачерпываешь. Злится ветер, старается вырваться, сбежать, рвётся на свободу, тянет тебя за собой. Ты управляешь им, ты сильнее! Но не дай бог сделать что-то не так – не простит ошибки, размажет! Это ветер, с ним шутки плохи.
– Так почему же скучно? Ведь здорово! Вы так рассказываете…
– Любой процесс, Оля, конечен. Вот и кайт…
– Я не понимаю.
– Давай на твоих ребят посмотрим? Они учатся. Для них всё новое. Это новое – восторг! Проехали на доске по волнам в океане триста метров, вернулись в точку, смогли вырезаться против ветра – победа! Первые шаги – они самые важные. Надо побороть себя, свой страх. Этап свершения! Дальше – этап оттачивания мастерства. Можно приобрести опыт и уверенность, можно научиться делать разные финты на воде, прыгать на пять метров в высоту, но всё равно такого щенячьего восторга, как во время первых проездов на доске, уже не испытаешь. То, что ты будешь делать дальше, – не новое…
– Кажется, теперь я вас поняла.
На следующий день встретились снова. Там же. Опять якобы случайно. Но она, в тайне от себя, уже ждала. Пока ещё не желала встречи, просто… было бы неплохо, если бы он пришёл. В отель возвращались вместе. Брели по кромке белого песка, который, казалось, светился в темноте…
Потом он пропал. Ни на пляже, ни в столовой. Она решила, что уехал. Ну и ладно. Мог бы, конечно, попрощаться… Объявился через два дня. Смотрела, как он не спеша подходит, и вдруг поняла, что радуется – рада видеть его! Оказалось, уезжал в Гавану. С этой… Снова встречались по вечерам. И уже понимала – не случайно.
Она сразу поместила его в разряд интересных взрослых, поэтому заложенное природой женское сексуальное обольщение дремало где-то глубоко внутри. Разговаривали обо всём. Она спрашивала – он рассказывал. О Гаване, испанцах, о Фиделе, о смерти Че. Залив свиней, казармы Монкада. Хемингуэй, кошки, охотничье ружьё и палец босой ноги… Благодаря ему она стала иначе смотреть на этот остров, на обслуживающий персонал отеля – чёрных бедняков, приветливо улыбающихся отдыхающим господам.
Накануне отъезда неожиданно спросил посередине какого-то рассказа:
– А у тебя с Олегом серьёзно?
– Да. Серьёзно, – не задумываясь, ответила она, и разговор потёк дальше – ни малейшей заминки. И только ночью, рядом с Олежкой, прижимаясь к нему, спящему, повторяя своим телом изгиб его тела, она вдруг подумала: а смогла бы? хотела бы?
Она примеряла его к себе, как меряют одежду перед покупкой в магазине. Вот Олежка – лёгкий, молодой, весёлый, понятный до прозрачности, как платье летнее, по ветру развевающееся. Кружиться, танцевать, смеяться! А этот? Серьёзный, пожилой, лицо в морщинах – как тулуп дедовский, тёплый, длинный, добротный. Смешно – я и он… Улыбнулась, прижалась теснее к Олежке, такому родному и понятному, и заснула.
Перед отъездом обменялись телефонами, и он перестал для неё существовать – растворился в суете московской жизни.
А жизнь начала меняться почти сразу после приезда.
Олежка… До поездки Олежка был мальчиком на фирме, типа «подай-принеси». Повысили. И что-то в нём надломилось. Раньше – светлый и лёгкий, теперь – серый и нудный офисный планктон. Раньше в их съёмной однушке не протолкнуться – до поздней ночи друзья-приятели. Теперь куда что подевалось? Да, не москвичи. Ничего своего за душой. Окончили институты и зацепились, остались. Мозги вынес – чуть не каждый день твердил: «Как у всех должно быть!» Это значит брать кредит на ипотеку, покупать квартиру, машину. «Врастать надо!»
Вот и врастал… Обрастал костюмами, рубашками (как она ненавидела гладить эти его рубашки и брюки!), носочками, лосьонами и кремами для бритья, вечными разговорами – какой у кого портфель, какие часы и сколько стоят, какая машина соответствует его статусу… Обрюзг сразу, старше стал. Выдумал правила – как должно быть. Придёт вечером с работы, ужин должен его ждать. Именно – ждать! Не радуется, как раньше, если я что-то приготовила. Сам – к телевизору или за компьютерные игрушки. И пиво, пиво, бесконечное пиво. Он устал, он стресс снимает. Постель? Смешно! Надуется пива. Десять минут. А она всегда медленной была…
И как-то всё остановилось. Болото. Завязла. Бежать, лететь хотелось! Жизнь чувствовать, а не барахтаться в выдуманных проблемах.
Как-то утром… Он на работу собирался, а она сидела на кухне с чашкой чая. Зашел «пока» сказать. Подняла взгляд…
