Искусство наступать на швабру - Елизавета Абаринова-Кожухова

— Что от меня требуется? — деловито осведомился доктор.

— Поехать со мной и Егором Трофимовичем за город.

— С удовольствием.

— Особых удовольствий не обещаю, — честно сказал Дубов. — На всякий случай прихватите что-нибудь на предмет оказания первой помощи. Через пять минут я к вам подъеду.

Василий отключил мобильный телефон и завел машину. «Москвич» резво покатил по слабоосвещенным кислоярским улицам.

Феликс Железякин и дама в черном молча глядели друг на друга через обширный стол, как бы взаимозаряжаясь злобой и ненавистью. Поскольку Железякин явно проигрывал в этой бессловесной дуэли, то он очень обрадовался, когда в мертвом молчании зазвонил телефон.

— Ну?

— Это «Камыш», — сквозь многочисленные помехи донеслось из трубки.

— Ну и?..

— Объект более часа пробыл в музее, а затем куда-то уехал, — доложил агент.

— Когда? — отрывисто спросил Железякин.

— Да уж минут пятнадцать назад.

— Идиоты! — заорал Феликс. — Что ж вы сразу, в тот же миг не позвонили?

— Да у нас мобильник отключили, — стал виновато оправдываться «Камыш», — три месяца не плочено. Кинулись к будке, а жетона нет. И, как назло, ни одного прохожего, а магазины закрыты. Пока автомат взломали…

— Кретины! — пуще прежнего разбушевался Железякин. Дама лишь презрительно скривила ротик. — Ладно, давайте скорее сюда, разберемся.

Швырнув трубку, он в раздражении забегал по кабинету. Дама следила за всеми его передвижениями.

— Что случилось, сударь? — наконец не выдержала она. — Опять какая-то хренотня?

— То-то что хренотня! — сварливо бросил Железякин. — Не замочил я вовремя этого детективишку, и вот что выходит! — Он стремглав бросился к телефону и набрал номер. — Алло, это ГАИ? Позовите главного, кто у вас там. Слушай, засеки, куда поехал синий «Москвич» Дубова и тут же дай мне знать. Номер… А, ты знаешь? Ну, за мной не заржавеет!

— И что же, ты так запросто звонишь самому начальнику ГАИ? — недоверчиво переспросила дама. — Что-то не верится.

— А они у меня все вот где! — продемонстрировал Феликс свой кулачок. — Пусть только попробуют порыпаться….

— Доиграешься, — злобно покачала дама белокурой головкой.

— Лучше за собой следи, дура, — не остался в долгу Железякин. — И вообще, не ты ли посадила Дубова нам на хвост? Может быть, ты с ним спишь, а во сне делаешь еще… — Тут Феликс с мерзкой ухмылочкой блеснул познаниями из Кама-сутры. Дама лишь презрительно фыркнула.

— Ну где они там? — Феликс опять вскочил, подошел к зеркалу, поправил свой знаменитый клетчатый шарф, затем вытащил из внутреннего кармана золотой гребень с какими-то необычными узорами и принялся причесывать остатки волос.

— Изысканная вещица, — заметила дама. — Где стырил?

— Где, где, — прошипел Железякин. — Ясно, что не в…

Но договорить он не успел, так как дверь приоткрылась и в кабинет с виноватым видом втекли оба агента.

— Мы прибыли, шеф, — несмело отрапортовал тот, что в кепке. — Каковы дальнейшие указания?

— Оружие при себе? — грозно вопросил шеф.

— Так точно, — подтвердил агент в мятой шляпе и даже похлопал по оттопыренному карману плаща.

— Застрелите ее! — Железякин резко выбросил палец в сторону дамы. Агент заученным движением выудил из кармана пистолет.

— Шутка! — расплылся в радостной улыбке шеф. Агент разочарованно отправил оружие на место.

Тут зазвонил телефон. Железякин схватил трубку:

— Так, ясно. Значит, на Восточное шоссе. Один? Ах, их там четверо… Ну, понятно. Будь здоров. — Железякин положил трубку на место. — Ну, поехали. А ты оставайся тут, — велел он даме, — будешь звонки принимать.

— Чтоб ты разбился, юморист, — пожелала ему дама.

— Не дождетесь, — бросил Железякин и в сопровождении агентов быстро покинул кабинет.

Синий «Москвич» детектива Дубова катился по Восточному шоссе, разрезая светом фар ночную тьму. Сидевший рядом с водителем Серапионыч увлеченно рассказывал о том, как он обнаружил дискету и как они с Василием вели сложное расследование, а инспектор Столбовой и незнакомый человек в наглухо застегнутом пальто и надвинутой на брови шляпе, сидя на заднем сидении, внимательно слушали.

Когда доктор закончил красочный рассказ, попутно дополненный такими подробностями, каких в действительности-то и не было, то заговорил Дубов:

— Извините, ради бога, Егор Трофимович, но теперь мне кажется, что я малость поторопился.

— В каком смысле? — удивился Столбовой.

— Я решил, что если есть план, то остается только поехать и выяснить, в чем дело, но боюсь, что в такой темноте мы даже не отыщем нужного нам кургана. Может быть, лучше вернемся назад и попробуем днем?..

— Днем дел невпроворот, — вздохнул инспектор. — Но я учел возможные трудности и пригласил с собой специалиста. — Егор Трофимович кивнул в сторону своего соседа. — Прошу любить и жаловать — майор… э-э-э… майор Хлебников.

Майор Хлебников что-то буркнул и еще глубже надвинул шляпу.

— Майор Хлебников — действительно большой знаток археологии, — продолжал Столбовой. — Именно он успешно расследовал дело об осквернении могил на кладбище некрофилами-археологами и вывел их на чистую воду… Ну ладно, не буду, не буду, — усмехнулся Егор Трофимович, — мой коллега очень скромный человек и не любит распространяться о своих славных делах. Просто я хотел сказать, что с его помощью мы найдем наш курган в два счета.

— И что же, Василий Николаевич, вы надеетесь что-то там отыскать? — осторожно полюбопытствовал Серапионыч.

— Как бы вам сказать? — задумался детектив. — Во всяком случае, я не исключаю, что мы там кое-что найдем. Судя по активности Железякина, он имеет некоторые основания полагать, что в гробнице что-то есть. Если и не сами драгоценности, то указания, где их искать. А уж осведомленность Феликса Эдуардовича куда больше, чем наша…

— А мне кажется, что вы чего-то недоговариваете, — проницательно заметил Столбовой.

— Возможно, — не стал спорить Дубов. — Но это, как вы понимаете, не от недоверия к вам, а только оттого, что я и сам пока еще не до конца уверен в своих логических выводах.

— А меня одно гнетет, — вздохнул доктор, — что из-за моей нечаянной находки, будь она неладна, пострадал невиновный человек, профессор Петрищев. Жив ли он теперь?..

— Нет-нет, моя вина гораздо больше, — перебил Василий. — Ведь это я своими действиями, можно сказать, подставил его под удар.

— Да, но ведь именно я настоял, чтобы вы занялись этим делом, — возразил Серапионыч. — Так что все-таки моя вина больше вашей.