Навсегда в ее сердце - Дженис Мейнард

здесь, на ранчо, в будний день она одевалась в простую, рабочую одежду, как ее мама.

— Что такое, бабуля? — спросила Лейла. — Что происходит? Кстати, тебе следует что-нибудь съесть. Не хочу, чтобы тебе стало плохо.

Мириам улыбнулась:

— Ты — ягодка, малышка. Не волнуйся обо мне. Но дело вот в чем. — Она огляделась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и понизила голос. — Отвезешь меня к юристу? Я записалась на час тридцать. Но не хочу, чтобы кто-то еще знал.

— И как нам это провернуть?

— Твой отец на встрече с бригадиром. Утром Бетти с друзьями улетели в Хьюстон на какой-то модный показ. Осталось только проскользнуть мимо Челси, Вика и Морган.

— Только?

— Это возможно. — Больше Мириам ничего не сказала. Вместо этого она откусила сэндвич и сразу съела почти половину.

Пока они ели, Лейла размышляла над ситуацией. Очевидно, бабушка хочет сохранить все в секрете. Хотя отец и вел себя так, будто унаследовал ранчо, по документам они с Мириам были совладельцами до ее смерти. Так что Мириам имела полное право встретиться с юристом.

— Думаю, сегодня Вик и Морган играют в теннис в клубе скотоводов, — сказала Лейла. — Если Челси точно нигде нет, мы сможем уехать, и никто не узнает.

— А когда вернемся, — сказала бабушка, — просто скажем, что ездили по магазинам. — Она засветилась, будто ее кольнула хитрость.

— Конечно, — произнесла Лейла. — Как хочешь. — Ее бабушка значила для нее все. Лейла сделает что угодно, лишь бы бабушка была счастлива, хотя пройдет еще много времени, прежде чем Мириам Грендин снова почувствует радость жизни. Потерять супруга после стольких лет — жуткий удар.

Как оказалось, во второй половине дня Челси ушла к подруге, у которой недавно родился ребенок. Никто не видел, как Лейла и Мириам, красиво одетые, спустились по главной лестнице и сели в «мини-купер» Лейлы. Отец посмеивался над ее маленькой причудливой машиной, но Лейле она нравилась.

В адвокатской конторе женщины прождали в приемной шесть-семь минут, потом их впустили в ту же комнату, где в прошлый раз собиралась почти вся семья, чтобы обсудить права на нефть. Лейла была готова вмешаться, если потребуется, но бабушка держалась твердо и холодно.

Она строго посмотрела на юриста:

— Я здесь по личной причине. Вы даете слово, что наш разговор останется конфиденциальным?

Мужчина будто оскорбился.

— Уверяю вас, миссис Грендин, что придерживаюсь высоких этических стандартов.

Мириам подозрительно фыркнула. Она села на стул рядом с широким столом из вишневого дерева, открыла сумочку, еще из шестидесятых, и достала блокнот три на пять в кожаном переплете. Маленькая книжка толщиной всего в сантиметр.

Она замолчала, может, для пущего эффекта.

— Я нашла один из дневников своего мужа. На самом деле не только один, но этот о конкретном времени. Я всегда знала, что он их прятал, но никогда не интересовалась, где именно. Мой муж был на сто процентов верен нашему браку. А другие секретики меня не волновали.

Она отдала маленький блокнот Лейле, которая тоже села.

— Я наклеила туда красную наклейку. Пожалуйста, прочитайте.

Лейла посмотрела на юриста, а он на нее. Затем глубоко вздохнула. Чернила уже выцвели. Узнала путаный почерк дедули. Эта запись была сделана более тридцати лет назад.

Она почти услышала его голос:

«Сегодня мы с Огастусом сделали то, что должны были. Разобрались с правами на нефть и на все ранчо, чтобы защитить Дэниэля. Мальчику везет в Париже. Ему не нужно приезжать домой и приводить все в порядок. Мы переписали все на Синтию и предупредили, чтобы она не претендовала ни на что, пока ребенок не вырастет. Думаю, она знает, что у нас есть деньги и влияние, чтобы превратить ее жизнь в муку, если попытается что-нибудь выкинуть».

* * *

Онемевшие пальцы Лейлы уронили книгу на колени.

— Боже, это правда.

Побледнел даже юрист.

Мириам выпрямилась.

— Эти два старика очень навредили нам такой выходкой.

Лейла уставилась на бабушку:

— Мы должны рассказать папе. И всем остальным.

— Нет. Не должны. — Женщина залилась краской. — Синтия и ее дочь мертвы. Возможно, Хит Турстон сделал документ, основываясь только на рассказах матери. Кто знает, может, Дэниэль и правда отец Эшли? Виктор нанял частного детектива. Пусть пока все идет своим чередом. — Она высокомерно посмотрела на бедного юриста. — Я хотела, чтобы вы знали правду и могли подготовиться. Может, нам удастся заткнуть Турстона и выиграть себе немного времени.

Юрист откашлялся:

— Я не могу быть причастным к чему-то незаконному, миссис Грендин. Вы, конечно, об этом знаете.

Мириам встала, ее грудь вздымалась от тяжелых вздохов.

— Я не позволю, чтобы наследие моей семьи было разрушено. Это все, что вам нужно знать.

Лейла увидела, как заблестели глаза бабушки и как расширились зрачки.

— Мы приедем еще, если понадобится, но, бабуля, думаю, нам стоит вернуться домой.

Внезапно Мириам пошатнулась и рухнула на пол.

У Лейлы сердце ушло в пятки.

— Звоните 911! — крикнула она юристу. Она стояла на коленях рядом с бабушкой и почти не слышала, что юрист говорил в трубку. Она побледнела.

На мгновение Лейла подумала, что потеряла еще и бабушку. Но наконец она нащупала слабый пульс на запястье.

Следующие полчаса прошли как в тумане. Вдалеке слышались сирены. На лоб бабушки клали влажные полотенца. Терли ее хрупкие руки.

Врачи приехали и спокойно взялись за дело. За несколько минут они стабилизировали ее состояние, а затем аккуратно уложили на носилки. Бабуля выглядела такой болезненно худой!

— Я бы хотела поехать с ней, — сказала Лейла, уже залезая в машину.

Молодая доктор покачала головой, хотя в глазах читалось сожаление.

— Извините, мисс Грендин. Вам нельзя. Места мало, а нам нужно вылечить вашу бабушку. Вы можете встретить нас в больнице.

Через несколько секунд взвизгнула сирена, и машина умчалась.

Лейла не знала, что делать. Мама уехала. Отец на окраине ранчо, где нет связи. К тому же бабуля хотела сохранить все в тайне.

Лейла застыла на углу улицы.

Джошуа возвращался в город после не такой уж удачной поездки на родное ранчо. По дороге в отель он заметил Лейлу у офиса юриста. Она выглядела расстроенной. Припарковавшись на обочине, он тут же вылез из машины.

— Лейла, что такое? Поранилась?

Она повернула голову и уставилась на него пустым взглядом. Лицо, даже губы побледнели. Она заплакала, как только он обнял ее.

Только через несколько минут он понял, что произошло.

— Мне нужно в больницу, — отчаянно сказала она.

— Ты не в состоянии сесть за руль. Я отвезу тебя.

Он посадил ее в машину и, превысив скорость, проехал