Кандидат. Избранный. Книга первая - Роман Корнеев

Стоило разве тратить чужое время и собственные нервы для того, чтобы просто подтвердить эти собственные невесёлые мысли?

Вот и ещё одна звёздочка зажглась, низко-низко, еле видна меж редких крон деревьев на опушке леса. Хотя, пожалуй, для звезды всё-таки низковато.

Рэдди поднялся с земли, машинально отряхиваясь. Что же там светится? Недолго раздумывая, он двинулся вперёд, прямо через протестующе захрустевший кустарник. До неведомого источника света оказалось меньше, чем он думал, однако и туда добрался Рэдди вконец изодранным, рукав куртки висел на каких-то ниточках, свежие царапины саднило.

Там был странный домик.

Эта конструкция казалась нелепой даже на фоне известного пентаррианского пренебрежения устоями архитектурного искусства. Словно какой-то маньяк налепил висячих, лежачих, торчащих и выпирающих строительных излишеств на один каркас, а оставшиеся дыры залепил чем попало. Сверху на вершине бревенчатой башенки, на остром шпиле болтался на ветерке еле видный отсюда снизу кукушок.

Стоит ли упоминать, что домик этот Рэдди понравился решительно и сразу. Было в нём какое-то девственное очарование, словно неведомый домостроитель попытался в этой невообразимой каше выразить весь свой нерастраченный детский восторг, неизжитую радость жизни, невостребованное дотоле свободолюбие.

Привлёкший Рэдди огонёк горел на входной двери, горел нервно, подмигивая и паясничая, недаром Рэдди его сперва спутал со звездой. Горел зелёным. Ну, или тем, что заменяло страдающему, по-видимому, неизлечимым дальтонизмом хозяину зелёный цвет. То есть – никак не красным и никак не синим.

Его приглашали войти, огонёк на двери мог означать только одно, хозяева сейчас, а может и всегда, рады гостям… как же давно он не зажигал такой огонёк у себя над крыльцом, подумал Рэдди.

Гости каждый день, а огонёк не горит. Зачем он в лесной глуши, еле отыскавшийся на живущей словно впрок растущей вширь планете.

Поднявшись на три ступеньки вверх по лесенке, он робко постучал.

В качестве базового лагеря была избрана поляна, заботливо взращённая некогда самим Рэдди. Конечно, изначально предполагалось использовать её в несколько другой роли, тут отгремела не одна шумная вечеринка, было выпито и скушано много всякой всячины, но всё это было давно. Сейчас Рэдди почти забыл и думать об этом.

Они восседали вдвоём на шёлковом газоне и болтали. Вернее болтала почти одна только Оля, Рэдди же был слишком увлечён чисткой потатоса, за которую она же его и засадила. Отвлекаться на досужие рассуждения ему было некогда. В конце концов – Оля настояла на том, чтобы Рэдди «потом лица своего заслужил эту дурацкую вечеринку», пусть теперь сама его развлекает, а он раз в жизни помолчит.

– Нет, конечно, возможности потрясающие, да только меня лично это не настолько уж интересует, чтобы бросать всё на свете и кидаться куда-то, не раздумывая и секунды.

Рэдди покивал с умным видом, потом сполоснул в воде очередной жёлтый клубень, искрившийся изморозью крахмала, вгляделся в него зорким взглядом, усмотрел не вырезанный глазок. Пришлось возвращать обратно в работу.

– Ну ладно тебе ухмыляться, довольная рожа, ты на моём месте уже с ног бы сбился, я тебя знаю! Тоже мне новость, военный-карьерист. Вас таких штабелями складывай.

Что его привлекало в этом, казалось бы, самом глупом и однообразном из занятий, Рэдди толком сказать не мог, однако недаром у него такая отточенность движений, ловкость рук. Вот и ещё один солдатик его маленькой армии расстался со своим красно-коричневым мундиром, полезай-ка в кастрюлю!

Чистка потатоса для него была подобна медитации, когда растворяешься в окружающей тебя природе, дышишь одним с ней дыханием, чувствуешь каждое дрожание листка на ветру. Смешно? Нет, позвольте, для Рэдди это и было самой что ни на есть реальной действительностью.

– И тут я уж не могла стерпеть, ты видел сам, это же просто непотребство какое-то, представь, что мы не успеем к сроку! А это срыв поставок, Пентарра тем самым может лишиться половины южных ПП! Вы, молодой человек, вместе со своей довольной физиономией почувствовали бы тогда на собственной шкуре, что такое дефицит в пищевом рационе!

Ха, Оля кипятилась так, словно над находящейся в пересечении множества Галактических трасс Пентаррой и её двухмиллиардным населением уже действительно уже нависала угроза голодной смерти. Как же она любит увлекаться в своих построениях!

Рэдди вдруг поймал себя на том, что принялся так быстро вертеть ножом, будто уже вот-вот собрался войти в экшн. Срочно взяв себя в руки, Рэдди пожал плечами. Видно, ему настолько захотелось поскорее разобраться с коварной топологией некондиционной потатосины. Он уже видел её мирно булькающей в кастрюльке с парой листков… Вот тебе и медитация. Невтерпёж? Его рубашка, во-первых, вряд ли выдержит непременные для экшна нагрузки, да и Оля не преминёт возмутиться столь непотребным поведением. Будем чистить и дальше по старинке, настороженно вглядываясь в спиральки очищенной кожицы, слетающей с клубней. Экшн даёт скорость, но при этом не доставляет настоящего удовольствия.

– Рэдди! Ты опять увлекаешься! – заметила всё-таки. – Впрочем, что с тебя взять, всегда такой. Скажи мне что-нибудь, солнышко, а не то я вконец разочаруюсь в твоей собственной затее.

Рэдди поднял голову, опять расплылся в лукавой усмешке.

– Оля, я вот что думаю, полетели завтра с утра на новые озёра, инфоканалы сообщались, несколько штук открыли для всеобщего доступа. Где-то тут недалеко, час лёту. Завещано купаться и бедокурить.

Она всплеснула руками:

– И всегда – спешно и в последний момент! Мне же одеть нечего!

– Да зачем тебе что-то одевать?

– Нет, ты надо мной издеваешься… – Оля очень похоже изобразила на лице крайнее разочарование. – Ты ж сам гостей поназвал, завтра они никуда не денутся, попрутся с нами, я твоих приятелей знаю как облупленных. Что мне, перед ними, нагишом скакать? Фигура, напоминаю, у меня не такая уж идеальная.

– Не бойся, – рассудительно подытожил Рэдди. – Мы от них смоемся. Ну, и насчёт фигуры… – хвать! нет, снова ускользнула. – Так как? Идея принята?

Что ей оставалось.

Рэдди двумя движениями сорвал с ладоней тончайшие полупрозрачные печатки, к сожалению, он не мог рисковать чувствительностью собственных пальцев, позволяя себе роскошь кожей ощущать окружающую действительность. Ну, да он никогда и не задумывался о том, что теряет, для него пилотирование было важнее.

Подбежал гном, сердито всосал его брошенную вторую кожу, уже покоробившуюся и начинавшую рассыпаться от воздействия воздуха. Оля лениво пихнула ногой забавную гибкую машинку, та обиженно фыркнула и убежала, начисто проигнорировав брошенную ей вслед упаковку от свежей пары перчаток.

– Эх… – прокряхтел Рэдди, подбирая её с земли блестящими ещё не подсохшими пальцами. – Совсем в моё отсутствие техника распоясалась. Домовой хамит. Даже гномы не слушаются…

Оля тоже поднялась на ноги, ей, судя по радостному выражению лица, явно доставляло удовольствие наблюдать фигуру Рэдди, растерянно разводящего руками. Лишь вдосталь наулыбавшись, она вернулась к своей извечной деловитой нахмуренности, которая, впрочем, нравилась Рэдди ничуть не меньше.

– Ладно, молодой человек, вы считаетесь отработавшими за сегодняшнюю вечеринку.

Рэдди церемонно раскланялся, скорчив гримасу поглупее. А то он не понимает, что ему сейчас ещё и очистки потатосные за собой убирать придётся!

Однако, чудо произошло.

– Иди уже, куда ты там хотел, я сама всё тут доделаю.

– Спасиб, ты у меня – молодец. Ничего, если я припрусь почти к самому банкету, я с утра не успел позаниматься, а сегодня придётся двойную программу…

– Да иди, горемычный…. тебе бы выспаться перед гостями, но, вижу, тебя теперь не загонишь.

Рэдди восторженно её поцеловал и лишь потом бросился к дому. Сегодня и вправду нужно много чего поделать в тренажёрном.

Это было единственное помещение в его доме, начисто лишённое того природно-доисторического колорита, что обыкновенно окружал Рэдди все его увольнительные. Да тут ему и не было бы места, «тренажёрная» представляла из себя плотно упакованный конгломерат новейших технологий, помноженных на дух космоса, что витал здесь беспрестанно.

Пилот современного космического истребителя вынужден постоянно поддерживать себя в форме, держать на уровне тонус нервной системы, чувствительность окончаний и быстроту реакции, стократ усиленную следовой начинкой. Только тогда пилот способен хоть как-то повлиять на то, что за него делает автоматика. И только так пилот может быть уверен в том, что в боевом вылете он сможет выполнить свою задачу.

Рэдди радостно посрывал с себя лишнюю одежду, после чего нырнул в недра иссиня-чёрного ложемента, заменявшего ему стандартный «кокон» боевых космических истребителей. Ещё доигрывали последние аккорды эмулируемых стартовых последовательностей, а Рэдди уже привычно входил в пилотажный экшн, единым усилием с помощью совокупности своих следовых имплантантов становясь элементом экипажа.