Школа террористов - Иван Черных

- Яков Семенович, - с достоинством отрекомендовался мужчина и налил мне рюмку коньяку. - За приятное знакомство.

Я чокнулся с ним и женщинами, поставил рюмку.

- Так у нас не принято, молодой человек, - запротестовал мой новый знакомый.

- Он за рулем, - вступилась Дина.

- Ну и что? Я сам двадцать лет вожу машину и знаю, что рюмка коньяку только взбадривает организм. - Он взял рюмку и протянул мне снова.

- Благодарю. Но в моем возрасте не требуется допинга, - уколол я его своей бесцеремонностью, важностью он вызывал неприязнь. Да и настроение мое не располагало к веселью.

- Вот этого я не учел, - захохотал Яков Семенович. - Конечно же, какой там допинг в ваши годы. А рюмочку все-таки выпейте, поверьте моему опыту, не помешает...

Пить я не стал, но за пустопорожними разговорами ушло не менее получаса, и Дина, как назло, собиралась медленно, примеряла то одно платье, то другое, желая понравиться маме.

Выехали мы, когда уже стемнело. Небо к вечеру очистилось от туч, и лужицы от таявшего днем снега стали подергиваться тонкой корочкой льда. Колеса, попадая на такие разводы, становились неуправляемыми, потому пришлось быть особенно осторожным, держаться подальше от обочин, где ещё лежали грязные припаи нерастаявшего снега.

Дина сидела радом и, чувствуя напряженную обстановку, не отвлекала меня разговором.

Только отъехали от дома, как какой-то тип бросился к машине, подняв руку. Лицо его с усиками мне показалось знакомым - уж не тот ли тип, что в домжуре советовал не ездить на машине? Будь он и приятель, я не повез бы его - и так столько времени упущено, - и я промчался мимо.

Выбрались на кольцевую дорогу - здесь движение было не такое оживленное, - и нажал на газ: мама, наверное, истомилась ожиданием и обеспокоена, не случилось ли со мной чего и смягчилось ли мое сердце к ней за её увлечение, а я, шалопай, не догадался раньше сам навестить, даже не звонил, не спрашивал у Вадима Семеновича, как она себя чувствует...

"У неё рак легких, начались метастазы..." Неужели она умрет и я останусь один? Ведь, кроме нее, у меня никого нет. Дина - беззаботное, легкомысленное создание, она помогает мне забыться от мрачных событий последних дней, от подстерегающей опасности, не более. Поделиться же с ней сокровенным, открыть свою душу мне не хочется - в лучшем случае это вызовет сочувствие В любовь её я не верю, - правда, она никогда и не говорила мне о своих чувствах, - вижу по её поведению, по отношению ко мне, что встречается она со мной потому, что ей просто нужен мужчина. А у меня и "квадратик" есть, как принято у современной молодежи называть квартиры, и деньжата водятся, правда, небольшие, но коньячком угостить могу...

Зря, наверное, взял я её к маме - зачем обманывать самого дорогого мне человека на смертном одре? Дина никогда не станет моей женой...

Меня ослепила сзади машина - какой-то кретин включил дальний свет, и лучи фар, отражаясь от салонного зеркала заднего обзора, не позволяли видеть, что творится впереди.

Я притормозил, давая ему возможность обогнать меня, - пусть мчится сломя голову, если жить надоело. Многотонный КамАЗ надвинулся сзади, но обгонять не стал, пошел впритык. Я посигналил ему фарами, чтобы переключился на ближний свет. Никакой реакции - то ли водитель не понял, то ли забавлялся над "частником" - есть и такие ухари, - то ли... Мне вспомнилось почему-то предупреждение домжуровского хмыря с усиками: "Я на твоем месте пешком бы ходил..."

Совпадение это - или?..

Сомнения мои развеял второй грузовик, обогнавший слева и пристроившийся бок о бок, словно в парадном строю. Он медленно начал теснить меня к правой обочине, где сверкали наледи. Небольшой юз - и мои "жигули" либо закувыркаются в кювет, либо попадут под многотонный КамАЗ.

Чем же я им так насолил, что они решили меня сжить со свету? Вначале Максима Петровича, теперь меня... Видимо, есть за что, "документик" дорого стоит Хотелось бы на него посмотреть. Жаль, если не удастся и эти подонки будут разгуливать на свободе, вершить свои темные дела. Давно ли мы трубили на все голоса о преступности в мире бизнеса, а теперь эта преступность захлестнула нас, и бизнес стал главным мерилом и главной ценностью в жизни. Ругаем прежних руководителей, говорим о демократии. Но разве демократия в том, чтобы каждый вытворял, что хочет? Зачем же тогда принимаем Конституцию, законы? Сколько времени ушло на споры, на дебаты. А на деле будто законов не существует. Сталин, конечно же, был деспот, Хрущев тоже показал характер, но как без твердой руки навести порядок? Разве лучше теперь, когда литовец против русского нож точит, армянин в азербайджанца из-за угла целит, узбек над месхетинцем изгаляется? А наша доморощенная мафия что вытворяет? Грабит государство, наживается на взятках, спекуляции. Даже в армию проникла коррупция. А мы, два самонадеянных бравых офицера, решили мир перевернуть... Кстати, где же мое прикрытие, наши прославленные в борьбе с преступными элементами работники уголовного розыска?

Я посмотрел в боковое зеркало заднего обзора Только две машины, как два бдительных конвоира, сопровождали меня. Да встречные изредка проносились мимо. Значит, плохи мои дела. А Дина ни о чем и не догадывается, беспечно откинула голову на спинку сиденья... Мама хочет видеть меня, сказать, возможно, что-то очень важное перед смертью. А я погибну раньше её. Она не выдержит...

Что-то рано опускаю я руки, такого даже в Афганистане со мной не случалось.

Помню одного комбата десантников, с которым довелось попасть в окружение душманов. Положение было незавидное: с одной стороны неприступная скала, с другой - пропасть, а спереди и сзади непримиримые борцы за мусульманскую веру. И тогда сказал комбат:

- Не дрейфь, ребята, прорвемся. Безвыходных положений не бывает. До ночи продержимся, а ночью что-нибудь придумаем.

И придумал: пропасть оказалась не такая уж бездонная, а у нас нашлись стропы от парашюта, шнур, канат и другие предметы, из которых получилась длинная и прочная веревка, позволившая нам спуститься на дно ущелья..

"Безвыходных положений не бывает". Хорошая фраза Думай, Игорь, думай, на то тебе и голова дана. Пока ты зажат с трех сторон. Четвертая - перед тобой - свободная. Если вырваться вперед, легче будет маневрировать... Левая сторона тоже небезопасна - там раскисший грунт; если колесо попадет на него, машину швырнет влево. Надо не дать соседу пользоваться своим преимуществом. Но и туда сильно не уклоняться - на первой же дороге, уводящей с кольцевой, свернуть вправо.

Громадная глыба многотонного МАЗа высилась слева так близко, что казалось, вот-вот обрушится на нас и раздавит, как букашку. Двигатель зловеще ревет, лучи фар огненными щупальцами облапывают дорогу, словно ищут жертву. Из-под двухметровых колес брызжут осколки лада и крошево асфальта, стучат о борт "Жигулей". Интересно, что за бандит сидит за рулем, какой бесчувственный чурбан, способный вот так ни за что ни про что убивать людей?.. И сколько он уже угробил?

Недобрым словом вспоминаю главного редактора, не разрешившего взять пистолет. Хотя прав Горелый, первым стрелять я не стал бы - а если за рулем сидит просто лихач или пьянчуга, решивший посостязаться с "Жигулями" на своем МАЗе?..

А ведь это мысль - можно и посостязаться, проверить, кто это и что ему надо. У МАЗа, разумеется, мотор намного мощнее, но и машина намного тяжелее, значит, скорость она набирает медленнее...

Потихоньку сбавляю газ. МАЗ вырывается вперед, но тут же притормаживает и пристраивается на прежнее место. Снижает скорость и идущий позади КамАЗ.

Успеваю мимолетным взглядом окинуть кабину МАЗа и разглядеть за рулем здоровенного детину с неприятной физиономией; чем - не могу сказать, возможно, просто интуитивно. Человек, способный на убийство ради денег, не может быть приятным. Откуда только берутся такие? Наверное, и мать есть, и в школе учился, и товарищи были, а человеческого - только внешность.

Отпускаю ещё педаль газа, "Жигули" сбавляют скорость до сорока километров. МАЗ выдерживает равнение, как на строевом смотре. Довожу скорость до тридцати. КамАЗ начинает поджимать, но я заставляю и его перейти на вторую скорость Теперь достаточно. Резко нажимаю на газ до отказа, и "Жигули" с воем устремляются вперед. У МАЗа приемистость не та и вес - они не позволяют так стремительно развить скорость.

Слышу позади утробный рев - будто разъяренный зверь гонится за мной, вижу мечущиеся по дороге кинжальные лезвия фар, слепящие до рези, - этот ублюдок тоже включил дальний свет, - склоняюсь над рулем и с радостью отмечаю, как отстают мои преследователи.

Колеса шипят и повизгивают, брызги тонкого льда и незамерзшей воды бьют по днищу, желтое пятно прыгает вверх-вниз, несется вперед в неведомое. Самосвалы отстают метров на двадцать, сорок, если удастся удержать это расстояние, мы спасены - до поста ГАИ не более километра, там, надеюсь, уже в курсе дела и сумеют прийти на помощь. Правда, пост с противоположной стороны, а это значит останавливаться самому без уверенности, что "прикрытие" приняло меры, опасно - не успею и вылезти из машины, как преследователи будут рядом.