Я есть – и в этом сила. Встать на путь просветленного общения - Джон Тейлор

Покидая сцену под очередной шквал аплодисментов, Джо все еще улыбался и был расслаблен. Он выбрался из своей головы в собственную жизнь. То, что он пережил, еще не было истинным сознанием Я есть, но его предтечей. Глубоко внутри его существа что-то зашевелилось, как будто его подлинная сущность, Я, так долго дремавшая в нем, наконец, заворочалась во сне, зевнула и потянулась перед тем, как проснуться. Первый шаг был сделан.

Жизнь в «зоне»

Один из первых основных шагов к успешному развитию полноценного сознания Я есть заключается в поддержании нашего центра притяжения не в голове, а в центре тела, — в противном случае мы существуем как заместители самих себя, как идея самих себя, не ощущая проживаемой жизни. Это не значит, что нужно вообще забыть, как думать: скорее, следует лишь заменить автоматическое, бессознательное мышление вниманием, сосредоточенным на постоянном глубинном ощущении себя живыми; и мы используем силу разума, чтобы наблюдать за нашими реакциями на поведение других людей и внешние события и управлять ими. Вместо того чтобы растрачивать силы на внутренних сплетников, ведущих в наших головах пустые разговоры о мелочах, разум берег на себя функцию направления энергии во все части тела. Накапливая и фокусируя жизненную силу внутри тела и распространяя ее вовне, мы становимся цельными, могущественными и продуктивными членами общества.

Возможно, вы уже начинаете видеть новые возможности для личного успеха в мире, где так много людей живут на автопилоте. Жить в своей голове — значит спать, значит ходить по жизни как некий артефакт, находясь в коллективном трансе. Множество людей заняты концептуализацией жизненного опыта настолько, что у них не остается времени и сил на контакт с чем-либо вне своей головы. Чтобы быть проактивным, а не просто реактивным, живя в социуме, человек должен ощущать себя в мировом потоке, динамическом процессе, постоянно предоставляющем новые возможности, живом континууме, который непрерывно перепланирует события и обстоятельства в нашу пользу. Природа хочет, чтобы мы побеждали; жизнь хочет, чтобы мы побеждали. Мы терпим поражение, когда три наших инструмента самовыражения: наши тела, умы и эмоции — не работают в единой команде. Находясь в состоянии неполной гармонии этих составляющих, мы тратим слишком много энергии не туда, куда надо, и нам не хватает ее на то, чтобы полностью охватить все возможности, которые охотно предлагает нам жизнь.

Превосходство наиболее эффективно достигается за счет оптимального использования наших физических, умственных и эмоциональных данных. Люди распознают в других это качество даже в том случае, когда не способны сами его продемонстрировать. Вот почему они вскакивают и аплодируют отличному броску мяча, не могут оторвать восхищенных глаз от совершенного танцора балета, и вот почему у них мурашки бегут по коже, когда оперная певица берет и держит высокую ноту. Только победители могут входить в «зону» по своему желанию, оставаясь сосредоточенными и расслабленными в решающие для победы моменты.

Полностью уравновешенные, телесно сознательные личности всегда имеют преимущество в мире споров и межличностных конфликтов. Жить в своей голове — значит ставить под угрозу свое равновесие; дерево, недостаточно крепко укорененное в почве, легко повалить. Люди, живущие в своих головах, возможно, умны на словах: в ходе спора они могут обстреливать нас фактами и цифрами как из пулемета. Те, кто утратил связь со своими чувствами, зачастую являются мастерами сарказма, жестоких оскорблений и язвительных замечаний. Но когда задеты их собственные эмоции, они становятся иррациональными, утрачивают объективность и начинают неистовствовать: гибкость их ума и способность к блестящим рассуждениям улетучиваются подобно листьям, унесенным бурей, и дерево их самосознания рискует быть вырванным с корнями.

Как они ходят и говорят: звезды кино и телесное сознание

Знаете ли вы, что походка человека обнаруживает, где расположен его центр притяжения? Большинство мужчин ходят, опустив голову, наклонившись вперед, как будто мысленно пробивают себе путь сквозь этот мир. Однако не все мужчины таковы — Клинт Иствуд, например, ходит, слегка отклонившись назад, при этом таз выдвигается вперед, и впереди всего оказывается паховая область. Ни один из этих вариантов не является естественным, хотя гордая походка Клинта, вероятно, объясняется тем сексуальным вниманием, которое он явно в избытке получает всю свою жизнь.

Сегодня многие успешные кинозвезды представляют собой говорящие головы, а не тела. Когда в следующий раз увидите Роберта де Ниро, обратите внимание, что большей частью его энергия исходит от головы. Сила, которую передает его лицо, весьма убедительна и работает на него — он чаще всего играет авторитетных устрашающих персонажей. Де Ниро — определенно состоявшийся и разносторонний драматический актер, но, сдастся мне, что он не совсем счастлив в своем теле. Лауреат «Оскара» Шон Пенн играет исключительно головой; когда от него требуется изобразить эмоции, его лицо жутко искажается, как будто он пытается заставить мозг чувствовать, а не думать. Созерцание такого актера может быть опустошительным и эмоционально разрушительным занятием: глядя на кого-либо, кто сосредоточен в своей голове, мы сами сосредоточиваемся в голове, сознаем мы это или нет.

От современных актеров часто требуется умение воплотить на экране образы людей с психическими расстройствами и физической неадекватностью, вызванной умственными отклонениями. В наше полное стрессов время многим людям интересны персонажи, у которых не все в порядке с головой. Нарушение энергетической гармонии — это то, что они сами испытывают в своей повседневной жизни. Поэтому им легко сопоставить себя с беспокойными персонажами, которых они видят на экране: они хотят видеть жизнь такой, какой ее знают, даже если то, что они видят, строго говоря, ненормально! Людям, застрявшим в собственных головах, другие говорящие и думающие головы кажутся нормальными человеческими существами. Психическое расстройство, таким образом, превозносится как признак реалистичности, и о таланте актера теперь судят по тому, насколько ненормально нормальным он способен выглядеть.

Настоящие мужчины не играют — они воплощают

Великий японский актер Тосиро Мифунэ — один из моих любимых звезд кино, человек, с которым я способен отождествить себя. В игре Мифунэ участвует все его тело. Наблюдать за тем, как он двигается, полезно для душевного и физического здоровья, это расслабляет все мое существо, вынимает меня из головы и опускает в тело. Он — классический телесно сознательный актер. В японских фильмах про самураев, таких как «Семь самураев» Акиры Куросавы, можно наблюдать, как Мифунэ шествует с полным ощущением собственного достоинства. Легко заметить, что центр сосредоточения его энергии находится в животе, и это именно тот вариант размещения энергии в теле, который одинаково правилен для современных жителей Запада, для монахов Шаолиня и воинов-самураев.

Возможно, вы помните, как выглядел на экране покойный Джеймс Коберн, когда играл в «Великолепной семерке», римейке «Семи самураев», где действие перенесено на американский Дикий Запад.

В интервью Коберн признавался в том, что был вне себя от радости, когда его пригласили сыграть ту самую роль, с которой он больше всего соотносил себя в оригинальном фильме: «Я смотрел „Семь самураев“ двенадцать дней подряд, когда его показывали в Лос-Анджелесе, в кинотеатре на Ла Бри, который специализируется на японских фильмах, — вспоминал Коберн. — Мне нравился тот герой, который в одиночку уходит в лес, стоит под дождем и учится вынимать свой меч из ножен. Он обладал таким присутствием духа и целеустремленностью, что я думал: „Я хочу быть первым актером, который воплотит это достоинство в американском фильме“. И я получил эту роль в „Великолепной семерке“».

Образ, который вспоминает Джеймс Коберн, отличается концентрированной энергией, целеустремленностью и достоинством. Забавно, но Акира Куросава, считающийся во всем мире одним из лучших режиссеров всех времен, сам когда-то засматривался классическими вестернами американского режиссера Джона Форда, а Тосиро Мифунэ, актер, наиболее часто ассоциируемый с великими фильмами Куросавы, считается японским Джоном Уэйном.

Эти двое мужчин двигаются совершенно по-разному, отражая особенности того общества, в котором они выросли: у Мифунэ энергия сосредоточена в животе, он расслаблен и при этом предельно сконцентрирован, а его манера ходить граничит с развязностью. Энергия Уэйна рассредоточена, и ходит он небрежно, вразвалочку, воплощая расслабленное американское дружелюбие в сочетании с жесткостью. По крайней мере, на экране оба они своим видом предупреждают о том, что с ними шутки плохи. Можно по-разному относиться к этим культурным идолам как образцам для подражания, но нельзя отрицать, что оба они обладают одним качеством: излучают присутствие духа, силовое поле, которое ощутимо как на экране, так и, согласно множеству свидетельств, было ощутимо в их жизни вне экрана.