Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I - Алекс Гор

После общей медитации Мастер по просьбе группы провел совместный сатсанг с монахом. Было много вопросов и ответов, но больше всего мне запомнилось, что в ответ на вопрос: «какова ваша конечная цель?» монах ответил: «обретение нирваны». Что он имел в виду, я тогда не совсем понял. Кажется, сам Будда говорил, что весь зримый мир есть нирвана. Но также известно, что нирвана достигается, когда энергия кундалини* поднимается по центральному каналу, и тогда исчезает я, видящий и видимое, все становится осознанным единым целым. Мир познается в золотом свечении все объединяющих энергий. Чего он еще не постиг, этот монах, после стольких лет жизни в горах?

По окончанию сатсанга Мастер распустил группу, и люди разрозненно потянулись в город. Я тоже направился к лестнице, которую стал называть лестницей Бесконечности, но тут Ольга догнала меня.

– Послушай, – сказала она. – Там Наташа с подругой напросились к Гуомио в келью. Они могут взять и нас с тобой.

– А удобно?

– Пойдем, пойдем, – настаивала Ольга.

– Хорошо, пойдем.

Когда мы подошли к стоявшим на площадке девушкам, я спросил:

– Правда можно посмотреть, как живет монах?

– Да, пойдемте, он нас приглашает!

Бодро шагая, появился Гуоми. Улыбнувшись нам, пригласил за собой кивком руки. Мы направились к другому, меньшему по размерам старому деревянному храму. Сняв обувь перед высокими ступенькам, поднялись по ним и прошли по настилу мимо тихого зала к келье.

– Вот здесь я живу, – сказал Гуоми, садясь на кровать, стоящую у дальней стены. – Я угощу вас хорошим чаем, Наташа, помоги мне.

Мы скромно разместились при входе на устланном подушками подиуме. Пока готовился чай, я продолжал рассматривать комнату. Она была небольшая, но необычайно красиво убрана. Высокая деревянная спинка монашеской кровати и стоящий у смежной стены буфет были восхитительно расписаны в буддийском стиле золотом и киноварью. В глаза бросалось многочисленное изображение цветов. Впечатляли скульптуры божеств за стеклянными дверками, изящные напольные вазы. Верхний периметр комнаты был красиво задрапирован тканями. На потолке и полу фрагментами располагались небольшие красивые ковры.

– Я вам поставлю хорошую музыку, – сказал монах и пошел к аппаратуре.

«А этот монах необычный человек, – подумал я и тут же себя осек. – А разве может какой-либо монах изначально быть обычным человеком?»

Мы пили ароматный чай, попав в пространство тишины и покоя. «Вот нирвана! Что мы еще ищем! – продолжал размышлять я. – Наверное, об этом состоянии и говорил Будда. В такие моменты ты не видишь различия между собой и другими, и не только другими, но и окружающими тебя предметами. И музыка льется как единое сознание…»

Ольга показала на две прислоненные к стене гитары.

– А это что? Вы играете?

Гуоми кивнул, с улыбкой отставил красивую чашку, взял в руки гитару. Пальцы забегали по всем семи струнам, извлекая звуки, трогающие не только душу, но, казалось, каждую клеточку тела. Он играл мастерски. Когда монах закончил, я спросил, едва сдерживая переполнявшие меня чувства:

– Кто это написал?

– Я, – спокойно ответил Гуомио.

– Но это же шедевр!

– Если вам интересно, можете зайти на сайт, я напишу название, там выложены ролики с моей музыкой.

Потом он играл еще и еще, отзываясь на наши просьбы, и не только свои произведения, но и музыку классиков.

Впечатление от музыки было такое, что, уходя, я даже забыл свою шапку. Вспомнил о ней только, когда уже спустился с горы вниз. Возвращаться не было сил.

На другой день снова подумал о шапке. Изготовлена она была в среднеазиатском стиле, что-то вроде тюбетейки. Надо бы было ее забрать, ведь купил я ее в священном Шринагаре. Поход к Гуоми решил совместить с занятиями цигун-практиками в движении и потому пошел не по Бесконечной лестнице, а в обход горы по асфальтовой дороге, делая на ходу упражнения руками, как вдруг неожиданно увидел впереди себя знакомую фигуру. Этот человек тоже направлялся вверх. Почувствовав мой взгляд, он обернулся.

– О, привет, Евгений, куда идешь?

– Решил прогуляться на ступу.

С этим парнем меня пару дней назад познакомил Сергей психолог, когда мы ужинали в одном из выходящих на главную улицу ресторанчиков. Евгений тогда подсел к нам за стол, и я узнал, что он учится в городе Варанаси, в государственном университете. Изучает санскрит, а еще в свободное от основной учебы время учится играть на древних индийских инструментах. В тот раз он был необычно, по-байкерски одет и носил на руке мотоциклетный шлем. Оказалось, что мотоцикл совсем не из проката, а куплен за сто долларов в Варанаси, и Евгений приехал оттуда аж на Малый Тибет.

– Возьмешь в попутчики?

– Пойдем!

Когда мы подошли к нижнему храму, я сказал, что мне нужно к монаху.

– Ты к Гуомио что ли?

– Да, а ты откуда его знаешь?

– А кто ж его здесь не знает! Мы пару дней назад с ним на гитарах репетировали.

– Правда! – я с восторгом посмотрел на Женю. – Ты еще умеешь и на гитаре?!

– С нее и начинал.

– Пойдем тогда вместе заглянем к нему.

– А пойдем!

Гуомио был у себя. Увидев меня, он тут же протянул шапку, после чего улыбнулся Жене и предложил ему совместно сыграть что-нибудь.

Я сидел и слушал нежные переливы звуков, пребывая в блаженстве и чувствуя себя на седьмом небе. Тут я вспомнил, что некоторые мастера, не умея объяснить, что такое Бог, говорили ученикам: «Просто слушайте музыку. Она и есть Бог». Кстати, подумав тогда об этой поговорке, я стал размышлять, что людям мало что известно о других мирах, а ведь по поверьям всех восточных религий они существуют. У даосов считается, что есть девять верхних, стоящих над человеческим планом миров и двадцать семь нижних, включая животный и растительный мир. Самые нижние обиталища называются адами. Подумалось: «Может потому и говорят на седьмом небе от счастья, что обычному человеку максимально возможно заслужить лишь постижение седьмого мира, а восьмой и девятый миры предусмотрены только для реализованных мастеров? Во всяком случае, то, что люди говорят неосознанно, не случайно вошло в словесный оборот. Оно откуда-то взято»…

Конец ознакомительного фрагмента.