Птица-лира - Сесилия Ахерн

– В точности как Лора! – Рейчел ткнула в экран пальцем, жирным от соленого арахиса.

– Это птица-лира. Или лирохвост, – сказала Бо, примериваясь к новой мысли. – «Лора-Лирохвост».

– «История Лирохвоста», – поправила Рейчел.

– Нет, – вмешался Соломон. – Просто «Лирохвост», и больше ничего не надо.

– Замечательно! – расплылась в улыбке Бо. – Берем! Поздравляю, Соломон, ты только что придумал название фильма.

Наступила полночь, и они, преисполнившись надежд, разошлись спать.

– Я думала, ты устал, – улыбнулась Бо, когда Соломон ткнулся носом ей в шею, пока она пыталась открыть дверь номера карточкой. Несколько раз промахнулась, что-то с координацией. – Вампир, оживаешь ночью, – поддразнила она.

Он начал тихонько покусывать ее шею, но почему-то это напомнило ему про летучих мышей, про их дом, а соответственно и про Лору, устроившуюся в соседней комнате. Смутившись, Соломон отпустил Бо, а та, к счастью, ничего не заподозрила, поскольку в этот момент карточка наконец вошла правильно и дверь отворилась.

– Спит ли она? – шепнула Бо.

Соломон прижал Бо к себе, стал целовать, но тоже не мог отвлечься от мыслей о Лоре.

– Погоди, – шепнула Бо. – Дай послушаю.

Она выскользнула у него из-под руки и подошла к двери в комнату Лоры. Прижала ухо к двери. Пока она вслушивалась, Соломон начал ее раздевать.

– Сол! – усмехнулась она. – Я же провожу исследование.

Сидя на корточках, он стащил с нее трусы и перебросил через плечо. Начал целовать, продвигаясь от лодыжки все выше по ноге, и вот уже его язык коснулся внутренней стороны бедра.

– А, ладно! – Бо махнула рукой на исследование и повернулась спиной к двери.

В постели Бо расслабилась, тихонько постанывала.

Соломон все крепче прижимал ее к себе, и, когда их губы слились в поцелуе, этот легкий стон наслаждения послышался снова. Тот самый, но стонала не Бо. Звук доносился из-за двери. Любовники застыли. Бо уставилась на Соломона.

– Боже мой!

Соломон тоже оглянулся на соседнюю дверь. Ее освещала только лампа ванной. С их стороны дверь оставалась закрытой, но, очевидно, Лора отомкнула внутреннюю дверь и подслушивала.

– Боже мой! – повторила Бо, отрываясь от Соломона и укутываясь простыней.

– Видеть тебя она никак не может, – напомнил Соломон.

– Ш-ш!

Соломону стало не по себе, словно его застигли за дурным делом. Пусть Лора их не видит, она все слышала.

– Слушай, Соломон, она же ненормальная!

– Нормальная она.

– Да черт побери, Сол! – прошипела Бо, не на шутку рассердившись.

Они продолжали прислушиваться, но больше не уловили ни звука.

– Куда ты? – шепнула она.

Соломон решительно поднялся.

Он подошел к двери, соединявшей две спальни, прижался ухом к холодному дереву. Ему представлялось, как по ту сторону двери то же самое делает Лора. Первая ночь вдали от привычного ей коттеджа. Наверное, зря они оставили ее одну на несколько часов. Все ли с ней в порядке?

– Ну? – спросила Бо, когда он вернулся в постель.

– Тихо.

– А вдруг она все-таки сумасшедшая, Сол? – шепнула Бо.

– Она не сумасшедшая.

– Психованная маньячка-убийца. А?

– Ничего подобного.

– Откуда тебе знать?

– Допустим, неоткуда. Но это ты притащила ее сюда.

– Спасибо, утешил.

Он вздохнул:

– Давай хотя бы закончим?

– Нет уж. Меня это выморозило.

Соломон вздохнул, повернулся на спину, подсунув руки под голову, и уставился в потолок. Бо приткнулась вплотную, закинула на него ногу, он даже сам себе помочь не сможет, когда она уснет. Лежи тут без сна и радости.

Он откинул одеяло, подвинулся в сторону от Бо.

– Если пойдешь дрочить в туалет, не шуми, а то Лирохвост изобразит все твои вздохи под камеру, – сквозь сон предупредила его Бо.

Он фыркнул и снова забрался в постель. Настроение в корень загублено.

Так он и уснул, прислушиваясь к Лоре, которая прислушивалась к нему.

Глава девятая

Утром Сол проснулся в пустой постели. Дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Он сел и постарался сообразить, что к чему. Услышал голос Бо – мягкий, но инструктирующий.

– Джо согласился впустить нас сегодня в коттедж, мы сможем снять вас там. Как вы проводите день, что делаете, чем занимаетесь и так далее. Я задам несколько вопросов – каким вам видится будущее, как вы распорядитесь своей жизнью. Так что подумайте пока над этим.

Молчание.

– Или у вас уже есть ответы?

Молчание.

Соломон вылез из постели и голым прошел через комнату к двери. Заглянул в щелку и увидел обеих: Лора сидела на кровати, Бо он видел только сзади, с затылка.

– Ладно, ладно, пока можете не отвечать. Но в целом наш план понятен?

– Я поняла.

– Мы будем снимать здесь сегодня и завтра, прервемся на выходные и в понедельник вернемся. Вас устраивает?

– В выходные я буду у Сола.

– Да.

Снова неловкое молчание.

– Лора, прошлой ночью…

Молчание.

Сол зажмурился, на расстоянии пытаясь внушить Бо: оставь это! Впервые за десять лет Лора спала в незнакомой постели, в незнакомой комнате. Все непривычно. И эти звуки тоже были для нее чем-то новым, она повторила их, чтобы понять, она всегда так поступает, ничего особенного, пусть только Бо не лезет.

– Прошлой ночью я слышала, как вы издали такой звук. Когда я была в постели.

Лора повторила этот звук, точную копию сладострастных стонов Бо, словно записала их на магнитофон и теперь проигрывала вслух.

Соломон прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

– Да. Это, – обиженно подтвердила Бо.

– Хотите, чтобы я так сделала в фильме?

Соломон снова заглянул в щель, присматриваясь к Лоре. Он заметил, как изменился ее тон. Сделался шутливым. Она дразнит Бо. А Бо этого не уловила.

– Нет! – засмеялась она нервно. – Понимаете, то, что вы слышали, – это личное, только между мной и… – Она смолкла, не желая произносить его имя.

– Солом, – закончила вместо нее Лора в точности с ее интонациями. Голос Бо – но выходил он из гортани Лоры.

– Господи! Ну да!

– Соломон ваш бойфренд?

– Да!

Соломон сглотнул, чувствуя, как вновь участилось сердцебиение.

– Все хорошо?

– Кому хорошо?

– Вам. Вас все устраивает? – в растерянности переспросила Бо.

Лора откашлялась – опять-таки не своим кашлем, это было смущенное покашливание Соломона – и воровато оглянулась на дверь. Он сообразил: она знает, что он подслушивает. Улыбнулся и пошел в душ.

В четверг они снимали коттедж. Убедившись, что Лора склонна замирать и испуганно таращиться в камеру, Бо предложила снять, как девушка варит овощной суп. По крайней мере, это занятие успокоительно. Поначалу ее напрягало присутствие съемочной группы, она чувствовала на себе их взгляды и луч камеры, но постепенно растворилась в своей работе и явно расслабилась. Они старались держаться чуть в стороне, не мешать, хотя понятно, сколь неестественно выглядят в глуши леса трое со съемочным оборудованием. И по мере того как продвигалось приготовление супа, Лора все реже воспроизводила их шумы.

Она показала свой садик и огород, прошлась по лесу в поиске нужных трав, у ручья и в тени всегда в изобилии дикий чеснок, она срывала крупные листья и расцветшие бутоны.

Говорила она мало, порой и вовсе умолкала. Бо сначала просила рассказывать, что именно она собирает, срывает, но потом перестала, решив, что этот документальный фильм будет сделан так же, как хроника близнецов Тулин, – звук они наложат позднее, будут задавать конкретные вопросы и получать ответы. Рассказывала девушка плохо, зато великолепно подражала голосам птиц, которые, похоже, признавали ее за свою, по крайней мере издали, и откликались на зов.

Бо так и распирает, это видно. Да и все они в тихом восторге. Стараются изо всех сил не шуметь, видя, как Лора нуждается в тишине. Даже в перерывах почти не разговаривают, только по необходимости. Достаточно жеста, полуслова. Наверное, это самый тихий день в жизни Соломона, и не потому, что сам он вынужден молчать, он-то привык, но обычно приходится все время слушать других. И хотя снимают они на той же самой горе, где ферма Тулинов, картинка, звуки, ритмы – все отчетливо другое. Это будет совсем другой фильм. Лиричный, музыкальный, магический. Лора, идущая по лесу, светлые, почти белые волосы, ее безмятежность – все поражает, все словно не от сего мира. Соломон перебирает в памяти мгновения их первой встречи, когда посреди леса он увидел вдруг это похожее на фею, хрупкое, воздушное существо. Он мог целый день наблюдать за ней, глаз не сводя. Слушать ее день напролет. Собственно, это он и делает. И сейчас, когда на вороте ее футболки закреплен микрофон, он слышит даже ее дыхание, биение ее сердца. А посмотришь на нее глаза в глаза – не так уж она хрупка. Она сильная. Она твердо стоит на своем. Крепка духом.

Лора остановилась на краю леса, потянулась, распрямляя спину. Подняла голову к небу, глубоко вздохнула, потом, словно вспомнив про съемочную группу, обернулась и приподняла напоказ корзину.