Воздействие - Антон Стадницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очевидно, что этот мир не видел Тварей, не пал, как картонная ширма, под их натиском и пока ещё можно просто жить своей обычной обывательской жизнью, не ожидая жуткой смерти на каждом шагу. Мир выглядит настоящим, слишком реальным и детализированным, чтобы считать его фантазией.
Допустим, он реальный. Но тогда, как же быть с тем, что происходило со мной в последние полтора года?
«Ёшки матрёшки, мне что, всё это мне показалось?»
Но вот, что характерно. Память по запросу чётко выдаёт объёмную информацию, которой я до комы владеть не мог. Я помню, как отпугнуть обнаглевших Скунсов, спрятаться от сканирования Паука и знаю слабые места в защите Плакальщика. Прекрасно представляю, как перебрать дробовик и снарядить патроны для него пулями. Понимаю, как сформировать защитное поле и использовать ночное зрение. Да что там, я помню почти каждый день этой грёбаной войны! Которой, получается… не было?
Болит тело, но с этой болью я уже научился справляться раньше, справлюсь и сейчас. Гораздо хуже – головные боли, отвечающие на все мои попытки размышлять раскалёнными спицами в виски. Моя голова словно разбиралась на сотни, тысячи фрагментов, которые всё никак на могли сложиться в общую картинку и раз за разом, как будто в поисках нужной комбинации, разбирались повторно. Ощущение, будто мозг вместил в себя гораздо больше, чем ему по силам принять и от очередного падения в беспамятство его удерживает только сила разума, отточенная в борьбе за жизнь и окрепшая в занятиях по воздействию.
Я осторожно потрогал своё лицо, заросшее жёсткой щетиной, в поисках страшного шрама на подбородке, но не нашёл его. Получается, что тело действительно не участвовало в войне.
Так… рабочие версии пока две. Первая – Вторжения не было и не будет, что само по себе уже хорошая новость, а я малость не в себе, что на фоне всего остального не так уж и страшно.
Вторая версия, скажем честно, намного хуже, но и гораздо более вероятна. Допустим, случилось что-то совсем из ряда вон и мой разум оказался в моём же теле, но на полтора года раньше. Звучит дико, необычайно, но не более, чем всё то безумие, которое происходило с миром после Вторжения, а значит, этот факт вполне можно допустить. Нужно найти способ проверить эти версию, и я, пожалуй, знаю, как это сделать.
Но если Вторжению быть, то получается, у меня совсем нет времени тут разлёживаться. Рассказать правду, объясняя врачам, почему мне нужно спешно покинуть больницу, я не могу. При таком раскладе, я рискую поменять одно отделение клиники на другое, но уже с решётками на окнах и суровыми санитарами, вместе улыбчивых сестричек. Нужно срочно отсюда выбираться, и единственный, кто может сейчас меня отсюда быстро вытащить, это Стас.
Мы со Стасом ещё с детдома вместе, вместе в армию уходили. Да и потом по жизни старались как-то рядом держаться. Друг в помощи не откажет, это точно. Он, впрочем, тоже знает, что всегда может рассчитывать на мою полную поддержку.
Я вызвал дежурную медсестру и попросил принести сотовый, ссылаясь на чрезвычайно важный звонок. Сначала она отказывалась, что-то говоря про строгие больничные правила, но уговоры возымели действие и через минуту девушка вернулась в палату уже с мобильником в руке.
– Да. Кто это? – полусонный голос друга в трубке прозвучал крайне раздражённо.
Не удивительно – шесть часов утра, на время я не посмотрел, привыкнув к активной жизни в двадцать четыре часа.
– Стас, привет. Это Андрей Савельев.
– Андрюха? Привет, братуха! – по голосу было слышно, что друг уже разогнал одолевавшую его дрёму и обрадовался моему, пусть и в неурочное время, звонку.
– Я вчера вечером узнал, что ты в сознание пришёл, из больницы звонили. Хотел сегодня приехать днём и проведать. Утром как раз позвонить собирался, а ты меня звонком вот своим опередил, – Стас замолчал, видимо подбирая слова, – Слушай, друг… прими мои соболезнования, я понимаю, как тебе…
– Подожди, Стас. Спасибо, но прямо сейчас мне нужна твоя помощь. Можешь меня послушать, но очень внимательно?
– Да… Не вопрос. Что требуется?
– Мне нужно, чтобы ты поехал ко мне на квартиру. Консьержка тебя знает, наверняка ей известно и про аварию. В общем, запасные ключи дать должна, где сейчас мои – я не знаю. Собери пакет с одеждой, покидай в сумку всё подряд под сезон, на твоё усмотрение, и сразу в больницу. Нужно, чтобы ты меня отсюда сегодня забрал.
– Андрей, я, конечно, не врач, но ты уверен, что правильно поступаешь? Можно сказать, с того света вернулся. Может не стоит испытывать судьбу и торопиться из больницы бежать? – по голосу было заметно, что друг немало удивлён таким решением и всерьёз волнуется за меня.
– Уверен, совершенно уверен. Приезжай, друг, я буду тебя ждать.
– Хорошо, конечно.
– Стас, погоди! Вот ещё – на столе в зале посмотри, там ноутбук должен лежать, захвати его тоже. Хорошо?
– Да, понял тебя. Уже еду.
Я прервал звонок и вытер пот со лба – даже такой короткий разговор основательно меня вымотал. Нужно спешно что-то решать со здоровьем. Особенно с головной болью. У меня нет времени на долгое восстановление в больнице. Да и по опыту помню – сильно врачи мне не помогли, разве только немного подлечили ушибы и ссадины.
…
Стас приехал часа через четыре. Он вошёл в палату в сопровождении возмущенного Сергея Эдуардовича – похоже, друг уже заявил врачу о моём твёрдом желании спешно покинуть гостеприимные стены медицинского учреждения.
– Андрей Евгеньевич, я бы настоятельно советовал вам подумать о последствиях такого решения. Вы только что вышли из комы. Нужно провести всестороннее обследование и …
– Сергей Эдуардович, – я бесцеремонно перебил врача, – Вы меня извините, но решение уже принято. Прошу подготовить все необходимые для такого случая документы, я собираюсь покинуть больницу в самое ближайшее время.
Врач беспомощно развёл руками, посмотрел на меня, как будто надеясь, что я передумаю. Я выдержал обвиняющий взгляд, давая понять, что прекрасно понимаю все возможные последствия такого поступка. Сергей Эдуардович неуверенно кивнул, сдался, соглашаясь на мои условия, а потом и вовсе стремительно вышел из палаты.
– Стас, помоги мне одеться, поддержи, чтобы не упал, – тот неодобрительно покачал головой, но с одеванием мне помог.
Все формальности с документами были улажены быстро, спасибо другу, и уже через час мы сидели в его машине. Стас завёл двигатель и на правах лучшего
