НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 15 - Иван Валентинов

На широкой ладони сержанта блестели латунные цилиндры взрывателей. Он обстоятельно и неторопливо рассказывал партизанам, в большинстве незнакомым с минно-подрывным делом, о маркировке наших и трофейных запалов, о внешнем различии, о технике установки. Полуянов был мастером разных хитрых минных ловушек и при каждом удобном случае проводил занятия со всеми желающими. Сейчас случай выдался — удобнее некуда. Через небольшое время предстояло провести диверсию на железной дороге.

Егоров сидел поодаль на поваленной ветром березе. Солнце пригревало почти по-летнему, но время от времени налетал холодный ветерок. Острые бледно-зеленые иглы молодой травы повсюду пробивали бурый слой палой листвы. На дальнем краю широкой поляны лес был полосатым: понизу шел кустарник с совсем светлой, как салат, зеленью; выше — белые, атласные стволы берез и едва распустившиеся, еще маленькие листья, более темные, чем на кустарнике; еще выше — зубчатая полоса вершин старых елей. Все деревья уже оделись, и только дубы стояли голые, черные. На корявых ветвях кое-где еще держались коричневые прошлогодние листья, жесткие, как жесть.

Слушая вполуха сапера, Егоров думал о своем. Он вспомнил, как в такой же солнечный день они с Ксенией шли в толпе пассажиров из разбитого бомбами эшелона вдоль железной дороги, как их остановили у моста через какую-то речушку. «Дальше нельзя. Немцы десант сбросили», — сказал командовавший на переправе капитан. Пассажиры стали настаивать, кое-кто попытался перейти мост, но красноармейцы не пропустили. «Да поймите вы, что там бой идет, — капитан устало усмехнулся, — куда же вы, безоружные, неумелые полезете? Под огонь? Перестреляют, как цыплят… У вас же здесь женщины, дети… Уничтожат десант, тогда пойдете. А может, и эшелон подойдет…» За речкой, за лесом слышалась частая стрельба, потом раздались негромкие взрывы, и сразу же из-за деревьев выбежали люди в коротких серых куртках. Красноармейцы попрыгали в окопы на том берегу, оглушительно затарахтел пулемет, стоявший на краю моста. Немцы (Егоров понял, что из леса выбежали именно немцы) заметались по широкой луговине. Они стреляли из куцых черных автоматов. Егоров услышал совсем близко короткий свист, прыгнул вперед и толкнул Ксению, заставил ее лечь за бугор…

Бой вскоре кончился. К мосту подкатила дрезина, и приехавший на ней пожилой майор сообщил, что вскоре подойдет эшелон…

Доехали до Днепра и остановились. А потом началось такое, что события потеряли связь друг с другом. Они возникали в памяти, как кадры разорванной киноленты. Вот немецкие танки бьют из орудий и пулеметов по мечущейся толпе людей, в которой смешались беженцы и красноармейцы… Вот Егоров в упор стреляет из карабина в немца (откуда взялся карабин непонятно) и, схватив за руку Ксению, бежит к кустарнику зигзагами, как заяц. Вот они с Ксенией бредут по проселку, а на северо-востоке гремит бой. Слева показываются немцы, стреляют. Беглецы скатываются в овраг, пули щелкают по веткам, листья сыплются дождем. Но немцы не преследуют… Группа красноармейцев. Командует молодой белобрысый лейтенант. Ксения перевязывает тяжелораненого. Он стонет: «Сестрица… испить бы…» Пить ему нельзя — рана в живот. Его несут на носилках, сделанных из двух жердей и плащ-палатки. Ксения шагает рядом. На левом боку у нее санитарная сумка, на правом — пистолет. А у Егорова уже не карабин, а трофейный автомат… Сколько они прошли по территории, захваченной врагом? От Смоленщины до Орловщины… Километров двести… И вот — партизанский отряд. Ксения медицинская сестра, а он — командир разведки. Десять месяцев идет война. Восемь месяцев они в партизанском отряде «Мститель». Зима была трудной, теперь легче…

— Сюда, сверху, закладываем нажимной взрыватель. Вот он. — Полуянов показал взрыватель и положил его на пенек. — А сюда, сбоку, надо поставить натяжной. Видите — колечко. К нему привязывается тросик, а другим концом закрепляется в земле за якорек — палочку или железку какую-нибудь. Расчет какой? Танк, грузовик или иная машина пройдет, нажимной сработает — взрыв. Человек наступил — молчит мина, потому что взрыватель на большой вес рассчитан. А ежели кто попробует мину вытащить, дернет за тросик натяжной сработает. Тоже взрыв. В таких минах натяжные и спусковые взрыватели называются страховочной системой неизвлекаемости. А теперь потренируйтесь: вот нажимной, вот натяжной. Да не бойтесь, эти взрыватели разряжены… …Отряду пришлось менять базы, а подпольщикам — явки. И кое-кому из города и сел уходить в лес. Один из работников райисполкома оказался предателем, пошел на службу к немцам. Кое-что он знал. У подпольщиков были потери именно из-за этого предательства. Фамилия изменника оказалась Егоров. Мало ли Егоровых в стране…

Алексей увидел своего врага в деревне Мякинино. Туда неожиданно нагрянули немцы и полицаи — большой отряд. Разведчики укрылись на чердаке. Егоров глянул в окошечко и обомлел: у сарая на противоположной стороне улицы стоял тот, с кем Алексей встретился в доме лесника. На виске белел шрам. Предатель внимательно и подобострастно слушал немецкого офицера. Егоров потянул к себе автомат. Красный туман ненависти застлал глаза. Но сильный толчок в бок вернул Алексея к действительности. «Ты что, рехнулся? — Комиссар отряда забрал автомат, оттер Егорова от окошка. — Забыл нашу задачу? Забыл, что мы должны доставить в отряд? А этим, — комиссар кивнул в сторону улицы, — все равно не уйти. Но всему свое время…» Так и ушел в тот раз враг невредимым. А комиссар Зимогоров еще не раз снимал с Егорова стружку…

Из ельника вынырнул один из разведчиков, подошел к Егорову.

— Дрезина третий раз прошла, товарищ командир. Интервал — полчаса…

— Ладно, продолжайте наблюдение. Патрули вдоль полотна не проходили? Значит, перед появлением на перегоне эшелона выйдут… Мы сейчас двинемся к насыпи. Подойдем — посигналим.

Разведчик беззвучно исчез за деревьями. А Егоров подошел к партизанам. Они осматривали оружие, укладывали в мешки мины и коробки с толом. Полуянов приготавливал взрыватели, рассовывал их по карманам.

— Думаю, так надо сделать, товарищ командир: две мины поставим с замедлением на 5–6 секунд, две — на мгновенное действие. Расстояние между ними — метров сто пятьдесят. Взрывы будут почти одновременными, если скорость поезда километров шестьдесят. Те, что впереди, подорвут паровоз, а другие сработают как раз под серединой эшелона…

— Ты, как всегда, прав, сержант Полуянов…

Партизаны редкой цепочкой двинулись к железной дороге. В негустом осиннике на краю леса остановились, и Полуянов протрещал по-сорочьи. В стороне зашевелилась забытая кем-то копна сена, блеснул ствол карабина и показался разведчик, обвешанный космами сухой травы. Он показал, где до времени укрыться подрывникам и группе прикрытия. Вскоре с запада послышался шум мотора, застучали на стыках колеса, и мимо притаившихся партизан прошла на малой скорости дрезина. На ней сидели десять автоматчиков. Два пулемета были направлены на лес. Дорога чуть дальше изгибалась крутой дугой. Дрезина скрылась. Бойцы прикрытия быстрым шагом двинулись к повороту, а Полуянов поднялся на насыпь, показал, где выбирать щебень. Через несколько минут были выкопаны неглубокие ямы. Полуянов выровнял дно, положил плоские камни, на них связанные бечевкой бруски тола, а сверху — мину. Закрепил все это колышками, ввернул взрыватели. Потом засыпал щебнем и заровнял. Никаких следов установки мин не было видно ни с рельс, ни с кромки насыпи.