Монумент - Софья Мироедова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К пятнадцати годам Антону наскучили путешествия, и ужасно захотелось домой, на Землю. Полюбовавшись напоследок сверхмассивной черной дырой в центре Млечного Пути, он запрограммировал автопилот на нужные координаты, сверил часы и лег спать. Когда юноша проснулся, шаттл уже приземлился. Снаружи был тот же космопорт, из которого он вылетал десять лет назад.
— Антон? — в дверь постучались.
Повзрослевший мальчик подошел к шлюзу и разблокировал его.
— Антон! — корабль окружили сотни людей. Они скандировали его имя и аплодировали ему.
Он скромно махнул им рукой и спустился. Его встретили симпатичные молодые люди, вручили ему кубок мира и повезли в гостиницу, чтобы он смог отдохнуть. Антон сидел в необычной парящей над землей машине и смотрел за окно — все поменялось.
— А где мои родители, — спросил мальчик. — Почему они не пришли меня встретить?
— Господин Антон, — учтиво ответил андроид-водитель. — Ваши биологические родители давно скончались. Сейчас две тысячи триста сорок третий год. Вас не было два с лишним столетия.
— Значит, никого не осталось? — грустно спросил робота мальчик.
— Отчего же? Сейчас на Земле живет пятнадцать миллиардов семьсот миллионов человеческих особей. Мы пока не можем колонизировать другие планеты, потому что никто из добровольцев еще не возвращался. Но теперь, с вашим появлением, у человеческой цивилизации есть все шансы на светлое будущее!
Антон прожил на Земле замечательную жизнь. Это неудивительно, ведь он был первым вернувшимся исследователем, поэтому деньги и слава обеспечили ему долгие годы процветания. Он нашел прекрасную девушку, женился на ней, завел детей. Но особенно темными звездными ночами он любил оставаться один и грустить о родных, которых оставил в прошлом. В космос он больше не летал, даже Лунные парки развлечений не манили его. Он был землянином и теперь гордился этим.
1 марта 2020 года
Открытый космос
Борин открыл глаза. Вокруг была темнота. Он повернул голову направо, потом налево, пейзаж не поменялся. Сперва он решил, что ослеп. Постепенно глаза начали привыкать к мраку, и в черном пространстве проступили мелкие огоньки.
«Здезды», — понял Борин.
С каждым мгновением их становились все больше и больше. Когда зрачки настроились на уровень освещенности, яркие светлячки заполонили все вокруг. Мужчина попытался нащупать землю под ногами или за спиной. Ни на что не наткнувшись, немного занервничал. Посмотрел на свои руки. Они были в плотных перчатках из какой-то незнакомой материи. Борин начал судорожно соображать, оглядываясь по сторонам. Влага от его частого дыхания запотела на стекле перед глазами.
«Скафандр», — решил он, почувствовав некоторое облегчение.
Ничто вокруг не давало подсказок о событиях, после которых Борин оказался здесь. Он парил в открытом космосе. Среди далеких звезд. Рядом не было никаких крупных объектов — ни космических кораблей, ни планет. Все было очень далеко. Сердце начало биться быстрее, в голове зароились вопросы: «Как я здесь оказался?», «Сколько времени я провел тут?», «Насколько мне хватит кислорода?» — и множество других, вплоть до воспоминаний из детства.
Понервничав вдоволь, Борин решил дать себе отдых и подумать о чем-нибудь положительном. К примеру, вокруг было очень красиво: никакие города или ярко освещенные магистрали не мешали созерцанию Вселенной. Она была перед Бориным во всей своей красе. Он начал узнавать созвездия — они были намного сложнее и объемнее, чем он помнил. Ковш Большой Медведицы состоял не из обычного набора из семи едва различимых огоньков, а из целой плеяды светящихся точек. Как будто с Земли он видел не настоящее созвездие, а его упрощенную копию, сделанную не очень добросовестным художником.
Борин улыбнулся.
Потом его заинтересовало, двигался ли он или просто висел на одном месте. Он начал махать руками и ногами, но результата не было. Борин не мог понять ни своей скорости, ни положения в пространстве. Ему стало смешно — такого опыта ему еще не приходилось переживать. Не было ни верха, ни низа, ни права, ни лева.
Он засмеялся.
А какая тишина была вокруг! Борин радостно прокричал «Эге-гей!», но звука не было. Он просто открывал и закрывал рот в немом восторге. Он скрестил ноги, сплел пальцы в толстых перчатках и устремил взгляд в пустоту. Так хорошо ему еще никогда не было. Конечно, где-то на фоне маячили беспокойные мысли о подступающем голоде, об отсутствии жизни вокруг, о мрачных перспективах одинокого пребывания в холодной Вселенной. Борин лениво отгонял их, как назойливую мошкару в разгар летнего дня. Они не мешали ему наслаждаться пустотой открытого космоса. Он мечтал, что его полет будет длиться вечно, что он так и будет плавать в пространстве, наблюдая за меняющейся Вселенной. Увидит ее расцвет и будет свидетелем ее последних дней. А когда все исчезнет, и он останется один, то заснет крепким сном без сновидений и уже никогда не проснется.
Негу приятных мыслей нарушила дрожь. Борин встрепенулся осматриваясь. Вокруг ничего не изменилось. Дрожь шла изнутри: мелко и часто дрожали руки, ноги, все тело вплоть до внутренних органов. Едва он успел зажмуриться, испугавшись, как услышал хлопок.
Борин открыл глаза. Вокруг было залитое солнечным светом открытое пространство офиса. Повсюду громоздились столы, упирались друг в друга кресла, мигали мониторы компьютеров, и не спеша суетились коллеги. Солнце, секунду назад ослепившее его, скрылось за тяжелыми серыми тучами. Он сидел за своим рабочим столом, перед глазами был дисплей ноутбука.
— Во сколько пойдешь на обед? — похлопала его по плечу сотрудница.
— М? — глухо промычал Борин. Он все еще был в скафандре, звуки извне были едва слышны.
— Эй, тебе бы переодеться, в этом костюмчике ты тут запаришься! — подмигнула она ему. — Так что, идем на обед через часок?
— Ну да, — неразборчиво буркнул Борин, положив отяжелевшую руку на стол.
— Вот и отлично! — улыбнулась коллега и вернулась к делам.
Борин опустил глаза на бумаги: оттуда на него осуждающе таращились цифры бесконечных таблиц. Он вздохнул, взял рукой в неповоротливой перчатке мышку, перетащил курсор на нужное поле. Посмотрел через чуть запотевшее стекло шлема в документ и начал неуклюжими пальцами, завернутыми в плотную материю, шлепать по громко щелкающим квадратикам клавиатуры.
Весь день Борин усердно трудился, ходил с коллегами пообедать в столовую на первом этаже, смеялся и даже позвал на
