Остановись, мгновенье, ты ужасно - Вячеслав Жуков

Даша вошла в кухню, села на стул рядом с Федором, накрыв своей теплой ладошкой его руку.

– Федор, миленький, что с тобой происходит? – тихо спросила она.

Покосившись на стоявшую, на краю стола бутылку с водой, он спросил, не очень-то скрывая раздражение:

– А что такого может со мной произойти? Со мной все в полном порядке. Вот сижу перед тобой, жив, здоров.

Даша грустно посмотрела ему в глаза и покачала головой.

– Нет. Не все в порядке.

– Да брось ты, – усмехнулся Туманов, еще не отойдя от раздражения на жену. Сколько раз подмечал, что никто не может так его вывести из себя, как близкий человек, жена. И потому в последнее время, когда что-то уж очень сильно не ладилось на работе, домой он возвращался с плохим настроением и покрикивал на жену. То же самое произошло и сейчас.

– Это все твои фантазии. Начитаешься книжек об идеальных мужиках. А их нет. Не существует в природе, как и идеальных баб. И вообще, нет ничего идеального. Мир несовершенен. А я – всего лишь часть этого мира. Понятно? Или может, еще как-то надо объяснять?

Даша терпеливо выдержала, пока Федор закончит свои философские размышления. Потом сказала, стараясь выглядеть спокойной:

– Вечером я звонила тебе на работу. Сан Саныч Грек рассказал мне, что у вас произошло.

Туманов отвернулся к окну. Вздохнул.

– Сан Саныч и не это тебе может рассказать. У него вода в заднице не удержится. Он у нас такой.

– Федор! – на этот раз Дашин голос зазвенел на высокой ноте.

Федор обернулся к жене.

– Ведь вас могли убить, – проговорила Даша, и глаза ее заблестели.

Туманов вздохнул, обнял жену, прижимая ее к себе.

– Могли. Но не убили, – сказал он. Хотел все случившееся с ними, обратить в шутку, но посмотрел Даше в глаза и замолчал, тихонечко вздохнув. Слишком много печали было в глазах любимой. И играть на ее нервах, слишком жестокая, и непростительная роскошь.

– Федор, миленький, – Даша прислонилась к его плечу и тихонечко всхлипнула. – У меня нехорошее предчувствие. Ты ведь уже два года не был в отпуске. Давай уедем куда-нибудь отдыхать. Помнишь, ты мечтал о том, чтобы нам провести отпуск на берегу речушки. Ты бы ловил рыбу. Федор?! – голос у Даши дрогнул. – Ну откажись ты от этого дела.

Федор отстранился от Даши, посмотрел на жену с некоторым удивлением.

– То есть как это, откажись? Это что, поход на экскурсию, от которого можно отказаться? А потом, ты знаешь, сколько человек погибло от взрыва возле пивного бара? – спросил он, заглядывая Даше в глаза.

Даша промолчала, не ответила на его вопрос. И Федор посчитал своим долгом немедленно просветить жену.

– Восемь человек. И еще полтора десятка раненых. Ты думаешь, все те восемь человек хотели умирать? – заговорил Туманов довольно громко, и Даша попросила:

– Федор, пожалуйста, тише. Соседей разбудишь.

Но Туманов махнул рукой на это замечание. Сказал:

– Между прочим, все эти погибшие, были вполне приличными людьми.

– А мне казалось, что приличные люди по пивбарам не шляются. Сидели бы дома, и остались бы, живы, – заметила на сказанное Федором Даша. Голос ее показался Туманову рассерженным.

Федор улыбнулся. Уж слишком строгое лицо у любимой. Сейчас она напомнила Туманову его первую учительницу. Та хотела слепить из первоклашек в дальнейшем примерных учеников. Старания ее не оправдались. Большинство мальчишек, оказались первостатейными разгильдяями.

И вряд ли теперь получится у Даши, сделать из него примерного мужа и уж тем более изменить его образ жизни. Хотя, надо отдать ей должное, педагогические задатки из нее так и прут.

– Знаешь, любимая, с рыбалкой придется повременить. Дело хорошее, спорить не стану, но работа для меня важней. Да и не могу я бросить Грека с Ваняшиным. Они будут ловить бандитов, а я отсиживаться за печкой. Нет, это не по мне, родная. Ты уж извини. В другой раз как-нибудь с тобой порыбачим. Ладно?

– Значит, работа для тебя важней, чем я, – Даша укоризненно закивала головой и решительно встала со стула, давая понять, что с таким мужем ей не о чем разговаривать. – Знаешь, ты кто? – спросила она вдруг.

– Кто? Трудоголик? – когда-то Федор слышал, так называют людей, фанатично относящихся к своей работе. Решил блеснуть знаниями перед женой и как видно, разочаровал ее. Даша покачала головой.

– Нет, не трудоголик, а мудоголик. Надеюсь, ты понимаешь, от какого первоначального слова, происходит это название.

– Дашка.

– Да что, Дашка? – возмутилась Даша. – Героя из себя корчишь. За печкой он не хочет отсиживаться, видите ли. А если с тобой, что-нибудь случится, ты обо мне подумал? Да я к телефону боюсь подходить. От его звонков у меня сердце заходится. Вдруг, с тобой что-то.

Федор обнял Дашу, пересилив ее сопротивление, и не упустил сказать:

– Пока у меня есть такая замечательная жена, со мной ничего не может случиться.

Даша изо всех сил пыталась оттолкнуть его, но у нее ничего с этим не получилось.

– Пусти, Федор. Не хочу с тобой целоваться. Ты противный и упрямый, как бык. Отпусти.

Туманов легко поднял жену на руки и понес в спальню. Теперь уже Даша не сопротивлялась. С покорностью рабыни, подвластной своему повелителю, она лишь позволила себе закрыть глаза, что, впрочем, совсем не мешало Федору.

Бережно уложив Дашу на семейное ложе, он распахнул халат, и увидел, обнаженное тело жены. Ее большие упругие груди волнительно вздымались от каждого вдоха. Соски набухли и выглядели так заманчиво и аппетитно, что Федор тут же приник к ним губами. Сначала к одному, потом к другому, лаская их языком.

– Федор, – страстно зашептала Даша, прижимая его голову к своей груди и медленно раздвигая ноги, легонько шевеля бедрами. – Я хочу тебя. Хочу, – вскрикнула она, боясь, что ее голос в ночной тишине окажется слишком громким и будет услышан соседями, и тут же вздрогнула, оттого, что зазвонил сотовый Туманова.

Федор оторвал голову от Дашиной груди, озадаченный этим звонком. Просто так ему бы звонить не стали. Стало быть, на то есть веская и довольно обоснованная причина.

– Ну, чего ты ждешь? – потеряв всякий интерес к сексу, проговорила с обидой Даша. – Включи мобильник.

Федор вздохнул. В такой момент зазвонил этот проклятый телефон.

Туманов подошел к столу, взял сотовый, поднес трубку к уху и услышал голос лейтенанта Ваняшина.

– Николаич, это я, – сказал Ваняшин.

Федор покосился на приоткрытую дверь спальни. Там на кровати во всей красе лежала жена, а он стоял в коридоре с приспущенными штанами и с мобильником в руке.

– Я узнал тебя, – ответил Туманов несколько мрачновато. Хотя с другой стороны и Ваняшин его понять должен. Часа три назад они только распрощались. Неужели Ваняшин уже успел заскучать по нему.

– Что-то случилось? Или ты мне решил пожелать спокойно ночи? Если так, то зря. Я еще не собирался спать. Поверь, у меня намечалось дело поважнее, – с намеком проговорил Федор, сожалея, что скорее всего теперь заняться любовью с Дашей не получится, и ругнув про себя лейтенанта, сказал: – Ну ладно. Говори, чего там у тебя, я слушаю?

– Федор Николаич, ты сюрпризы любишь? – полюбопытствовал лейтенант, и Федору показалось, что в его голосе засквозила откровенная насмешка. И Федор дал себе слово, что утром обязательно хорошенько вставит молодому лейтенанту, а пока ответил:

– Знаешь, Леш, по ночам я сюрпризов не люблю. Мне их днем хватает.

В трубке послышалось что-то наподобие смеха. Лично Туманов сейчас не разделял веселого настроения лейтенанта Ваняшина и потому сказал со всей строгостью, какой позволял его чин:

– Лейтенант, ты хотя бы знаешь, который сейчас час, чтобы вот так хохотать? Между прочим, сейчас ночь, – напомнил Федор.

– Не обижайся, Николаич, – услышал Туманов уже другой голос лейтенанта. – А развеселился я вот почему. Помнишь ту красную «пятерку» капитана Чикина?

Федор почувствовал внутри какое-то необъяснимое напряжение.

– Ну, – ответил коротко.

– Так вот эта машина стоит у тебя возле дома, под окнами твоей спальни.

Туманов не поверил, влетел в спальню с трубкой в руке, выглянул в окно. И даже не понял, радоваться ему или огорчаться. Красный «Жигуленок» и в самом деле стоял под окнами.

– Я сейчас спущусь, – пообещал он Ваняшину и, отключив телефон, кинулся в прихожую.

– Федор, ты куда? Ночь ведь, – кутаясь в халат, проговорила Даша, появившись в прихожей и наблюдая за тем, с каким проворством муж надевает ботинки и не собирается их даже зашнуровывать.

– Дашка, ты ложись. Я сейчас, через пару минут вернусь.

– Федор, да что случилось? – настойчиво допытывалась Даша. Но ее вопрос так и остался без ответа.

Федор выскочил на площадку. Даша сердито захлопнула дверь, ругая чумового мужа.

Ваняшин стоял возле своей белой «девятки», припаркованной метрах в десяти от красного «Жигуленка». Туманов подошел.

– Ох, Леха, если б ты знал, какое мероприятие у меня сорвалось, – посетовал майор, не зная, журить ли лейтенанта, или хвалить. Сошелся на середине.