История штурмана дальнего плавания - Иосиф Тимченко

Школьные заботы и первые юношеские проблемы, как и прозвище «Тимка-капитан», остались навсегда только в памяти. Впереди большая дорога, не зря в аттестате зрелости отмечено право поступления в любые высшие учебные заведения нашей страны.

Как высший балл из всех наград,Вручили школьный аттестат,Теперь со школьного порогаУ каждого — своя дорога!И только Тимка-капитанСвой путь нацелил в океан,Родился словно бы в рубашке:Всегда везде — в морской тельняшке!

6. Азовские приключения

Разыскать всем известную историческую мореходку, где учился в своё время полярный исследователь Г.Я. Седов, оказалось несложно. Прямо с чемоданом добрался в училище, на трамвае по имевшемуся в справочнике адресу — ул. Седова, 8. Оказалось, что приём заявлений от абитуриентов, уже давно закончился. Секретарь начальника училища пояснила:

— Не расстраивайтесь, если пожелаете, то можете на трамвае добраться по адресу ул. Обороны, 55. Там ещё принимают документы в мореходное училище Министерств Рыбного хозяйства либо присылайте свои документы в наше училище без опозданий на следующий год…

Выбора не осталось, поэтому свои документы сдал в приёмную комиссию рыбной мореходки на судоводительское отделение. Руководство этой мореходки, видимо, специально отодвинуло по срокам дату вступительных экзаменов, чтобы привлечь побольше абитуриентов на базе 10 классов из лиц, не прошедших по конкурсам в другие учебные заведения. В результате оказалось, что такой тактический манёвр себя оправдал, конкурс в этой мореходке составил около 9 человек на одно место.

Первым экзаменом был письменный по русскому языку. Из предложенных тем для сочинения выбрал задание по «Мёртвым душам», Н.В. Гоголя. Сдав свои работы на проверку преподавателю г-же Уткиной, наша группа абитуриентов разъехалась по домам в ожидании на следующий день списка «провалившихся» на этом экзамене.

Остановился я на проживание вблизи мореходки МРХ, на частной квартире, в которой сдавалось несколько спальных мест для студентов. Список таких квартир висел на стене вблизи приёмной комиссии училища, поэтому вопрос жилья был решён без проблем; центральный колхозный рынок к тому же находился в пяти минутах ходьбы. Всё сложилось прекрасно, кроме основного — поступления в мореходку. На следующий день обнаружил свою фамилию в числе «провалившихся». Не поверив такому результату, обратился в приёмную комиссию, чтобы мне показали моё сочинение после проверки. Такую возможность мне предоставили.

В моей письменной работе оказалась только одна реальная ошибка, а остальное, пестревшее красными чернилами, относилось к исправлениям написания слова Гоголь, с большой нестандартной буквой «Г», — в виде «Гоголь». При этом сколько раз в тексте встречалось это слово, столько раз была засчитана ошибка. Ясно, что проверявшая преследовала цель «отсеять» наибольшее количество абитуриентов под любым предлогом. Спорить по этому поводу было бесполезно, поэтому пришлось забрать обратно свои документы.

Значительно позже, когда уже был курсантом мореходки им Г.Я. Седова, в связи с болезнью нашего штатного преподавателя по русскому языку и литературе г-жи Федорченко Л.П. некоторое время в нашей группе проводила занятия г-жа Уткина, с которой ранее довелось встретиться при поступлении в рыбную мореходку. На одном из занятий после написания изложения она привела мою работу в пример, как отличный образец, курсантам нашей группы. Не вытерпев такой метаморфозы, попросил сделать некоторое в связи с этим замечание и она предоставила мне такую возможность. Тогда я напомнил ей, как она «зарубила» моё сочинение, неоднократно засчитав за ошибку нестандартное написание заглавной буквы «Г» в фамилии Гоголь, после чего задал вопрос:

— В связи с чем Вы допустили такую несправедливость?

Несколько смутившись, она покраснела, отвечать приходилось перед группой великовозрастных курсантов, не один год поболтавшихся в штормах по морям и океанам. Собравшись с мыслями, наконец, выдохнула:

— Такого факта я не припоминаю…

С прозвеневшим звонком г-жа Уткина быстро покинула аудиторию. Это было её последнее занятие с нашей группой. Да и, слава Богу, как говорится, Лилия Петровна Федорченко была нашим любимым преподавателем.

С окончанием средней школы начались на собственном опыте жизненные уроки — в результате столкновений с различными людьми, со слабостями и достоинствами, с деловой активностью и неприкрытым ловкачеством. Так, рядом с приёмной комиссией училища, на улице Обороны-55, к моменту раздачи документов «провалившимся» на экзаменах появился шустрый мужчина, выписывающий направления для продолжения учёбы в «Морской школе» Азрыбкомбината в городе Азове. Те из абитуриентов, которые не хотели возвращаться домой с отрицательным результатом, оказывались в его распоряжении, т. к. с момента прибытия прямо непосредственно с сегодняшнего дня, он гарантировал поселение в школе и постановку на довольствие. Так вместе с другими и будущий штурман оказался в городе Азове.

Как выяснилось позже, направления в эту «морскую» школу выписывал сам начальник школы, а учебное заведение при Азовском рыбном комбинате было аналогией фабрично-заводскому обучению (ФЗО). В одном из помещений разместились девчонки для приобретения рабочих специальностей, связанных с производством рыбной продукции, а в другом помещении разместились ребята для приобретения так же рабочих специальностей, как для этого рыбокомбината, так и для других предприятий МРХ, включая подготовку матросов на рыболовный флот. До начала занятий в этой школе оставалось более месяца, поэтому предприимчивый начальник школы задействовал всю нашу шумную ватагу для ремонта учебного здания.

Вскоре неожиданно объявили, что на суда небольшой флотилии Азрыбкомбината срочно потребовалось выделить трех здоровых парней в плавсостав для подмены работающим матросам. Конечно, в этой группе я не мог не оказаться, уже через пару дней впервые вышел в море.

Назначение на несамоходное транспортное судно «DDM-30»[13] прошло без особых формальностей. В итоге на руки выдали выписку из приказа в отделе кадров плавсостава Азрыбкомбината: зачислить матросом II класса. Старшина этой посудины по фамилии Деревянченко был под стать своему деревянному судну. Как оказалось потом, он был превеликим почитателем «зелёного змия», от чего по вопросу питания нередко возникали трудности у его экипажа, состоящего всего из двух матросов (I-го и II-го класса).